Не это она хотела услышать. Филипп избегал ее. Она не знала, почему.

— Марен, — вздохнул ее отец. — Он придет.

Она должна была верить в это. Иначе сойдет с ума от тревоги.

— Почему Керн не убил Дарика? — спросила она, стараясь отвлечься от мыслей о Филиппе, о том, где он и с кем. — Он поклялся отомстить, у него был шанс, так почему он им не воспользовался?

Ее отец нахмурился.

— Не думаю, что Керну хватило бы сил. Он долго был в гробнице, это лишило его сил. Он сбежал, используя остатки.

Марен нахмурилась.

— Он не выглядел бессильным. Тебя там не было. Ты не видел кровь, боль Филиппа и его выдох боли.

— Нет, — сказал он с сочувствием во взгляде. — Но только так это можно объяснить. Думаю, он искал Филиппа.

— Тогда он вернется. Он не забыл.

— Нет, — сказал он. — Не забыл.

— Почему ты не сказал мне, кто Филипп? — осведомилась она. — Откуда ты знал? И как мог поверить, что он такой же, как Керн? Потому ты отказался от нашей помолвки. Ты боялся.

— Да, я боялся.

— Почему? — завопила она. — Он как сын.

— Но ты — моя дочь. Я должен тебя защитить.

Она почти рассмеялась.

— От Филиппа? Это смешно. Он — не Керн.

Ее отец посмотрел на свои ладони, а потом на нее с печалью на лице.

— А мог быть. Керн не всегда был… — он покачал головой. — Потому я прятал Филиппа, скрывал его сущность. Потому я…

Дверь распахнулась за ней, и она повернулась и увидела Филиппа. Она хотела подбежать к нему, сказать, что все будет хорошо, но он даже не смотрел на нее. Его глаза были прикованы к ее отцу.

— Вы знали? Вы знали, что то были не мои родители, что Керн — мой отец.

Ее отец замешкался, его плечи опустились.

— Сколько ты услышал?

— То, что вы прятали меня от Керна. Этого достаточно, — голос Филиппа был резким, а слова летели в ее отца так, словно могли его ранить.

Но ее отец сохранял спокойствие.

— Да.

Филипп сжал кулаки, костяшки побелели от напряжения.

— Почему вы мне не сказали?

— Я обещал твоей матери.

Филипп побелел от упоминания его матери. Он не подумал, что означало то, что он — сын Керна. А его мать была убита отцом.

Если отец заметил реакцию Филиппа, то не подал виду, а продолжил объяснять:

— Она пришла за помощью до того, как ее убили, чтобы спасти тебя от влияния Керна.

Марен поняла, что задержала дыхание. Откуда ее отец знал Керна и мать Филиппа? Почему она пришла просить его помощи?

— Вы должны были рассказать, — рявкнул Филипп. — Я справился бы.

— Возможно, — ответил ее отец. — Но это было не мое решение.

Филипп нахмурился, а потом эмоции пропали.

— Как вы могли? — прошептал он. — Вы были мне как второй отец.

— А ты мне как сын, — ее отец замолчал. — Но даже без обещания твоей матери я бы не хотел, чтобы ты знал. Я боялся, что Керн найдет тебя.

— Или что я стану таким, как он? — холодно сказал Филипп, его голос был неузнаваемым. — Он нашел меня, хоть вы и старались. Я не прощу вас за это.

Ее отец помрачнел, ей хотелось встать между ними и все исправить.

— Прости, Филипп, — ее отец встал и прошел к двери. — Мне жаль. Я не хотел тебя ранить. Я хотел для тебя… и Марен лучшего.

Он ушел, Филипп не двигался, и она не знала, что сказать. Часть ее злилась на него за то, как он обошелся с ее отцом. Часть ее понимала, что ему больно.

— Филипп?

Он вздрогнул почти в удивлении, словно не помнил, что она была здесь.

Она шагнула к нему, но он выставил руку.

— Не надо, — он долго смотрел на нее, словно не знал, кто она, и пытался понять.

— Филипп, прошу, скажи, что не так, — взмолилась она.

— Что не так? — он рассмеялся. — Как ты смеешь спрашивать?

— Потому что я не знаю, — завопила она. — Ты сейчас как незнакомец.

— Это взаимно, — он прошел по комнате и схватил ее с силой за плечи. — Почему ты не сказала мне правду? Я тебя любил. Как ты могла скрыть такое от меня?

— Я н-не знала, — прошептала она.

Он отбросил ее от себя.

— Можешь хотя бы не врать мне?

— Я не вру, — возразила Марен. — Я не знала до прошлой ночи.

— Думаешь, я поверю? — он нахмурился и скрестил руки на груди. — Ты дала мне кольцо, Марен. Кольцо Керна. Твой отец сказал тебе, что это меня защитит.

Ее желудок сжался с болью.

— Отец сказал лишь, что это защитит тебя от магии, он ничего не говорил о крови Керна.

Филипп вскинул руки.

— И я его сын!

Он сжал губы, ее сердце пропустило удар.

— Ты сказала, что любишь меня, — продолжил он. — Я тебе поверил, — он глубоко вдохнул. — Я все еще верю тебе. Но любви мало, да? Страх сильнее. Ты боялась того, каким я стану, что я буду как он, как Керн. Потому ты не настаивала на помолвке.

— Нет! — крик вырвался из нее. — Ты не в себе. Ты в шоке. Слова Керна отравили твой разум. Ты злишься и…

— Да, я злюсь. Но я думаю четко… впервые.

Сила его чувств поразила ее, но она не могла сдаться.

— Мне все равно, кто твой отец. Правда не меняет моих чувств. Я люблю тебя. Поверь мне. Тебе нужно доверять мне.

— Если бы я мог, — он закрыл глаза и выдохнул.

Они долго смотрели друг на друга, а потом снял кольцо с пальца и протянул ей.

— Нет, — она отпрянула. — Оно тебе нужно. Теперь даже больше. А если Керн придет за тобой? А если…

— Я этого не хочу.

— Но это твое, — возразила она, пытаясь удержаться за что-то, воззвать к его разуму. — Я дала его тебе.

— И я его отдаю. Я не хочу ничего, что напомнит о тебе, — он оставил кольцо на столе и пропал за дверью. Он не оглянулся.

Она всегда задавалась вопросом, почему девушки плачут из-за разбитого сердца. Теперь она понимала. Она не могла это объяснить. Но с этим грудь пронзила боль, лишив ее дыхания.

Три

Адаре закричала снова, ее боль была реальностью. Марен переживала. Адаре слишком рано рожала. Она боялась за ребенка, ей было больно. Боль Марен была другой, но от этого не слабее.

Четыре месяца.

Она уже столько не видела Филиппа.

Часть ее никогда не будет прежней. Внутри было не пусто, как она ожидала, там не было дыры, которую не залатать. Нет, там было много боли. Воспоминаний. Того, как должно быть. Она запирала эту часть глубоко внутри, во тьме, куда не залезала. Но сейчас, при виде другой боли, она не могла удержать замок на месте.

Адаре сжала ее ладонь до боли, и Марен посмотрела на Дарика. Он хмурился от тревоги, глаза были красными. Он выглядел не лучше Адаре, чье лицо было мокрым, в волосы разметались мокрыми по подушке.

Все шло не так со дня появления Керна. Со дня, когда ушел Филипп. Сначала Марен думала, что это временное. Филипп вернется. Он извинится за все, и все будет в порядке. Шли дни. Недели. Месяцы. Он не возвращался.

Она даже не знала, где он был.

В той скрытой части, которую она подавляла, она боялась. За Филиппа. За Дарика и Адаре. За королевство. Они не знали, когда вернется Керн. Никто не видел его после того ужасного дня. Но он точно не закончил.

Адаре снова закричала, и Марен протерла ее рот прохладной тканью.

— Адаре, все хорошо. Ты справишься.

— Не важно, — всхлипывала Адаре. — Ребенок не выживет.

— Откуда тебе знать? — Марен пыталась звучать уверенно, но не была уверена, что у нее получалось. — Они кого-то найдут. Не все маги-целители ушли.

Но они ушли. После плена Керна магию боялись. Магам пришлось жить в тени или убежать в другие королевств. Они могли только скрывать свою сущность.

Марен снова протерла лоб Адаре во время схваток и посмотрела на повитуху. Та покачала головой. Роды были не нормальными.

Стук, и дверь открылась. Пришел ее отец, задыхаясь, словно бежал в комнату Адаре.

— Они найдут целителя.

Дарик почти упал от облегчения, его глаза загорелись, чего Марен не видела днями.

— Когда они будут здесь?