Музыка заиграла, прерывая разговор, но после танца Филипп не отпустил ее руку.

— Хочешь куда-нибудь пойти?

Она кивнула, все еще поражаясь, что он выбрал ее. Они всегда были друзьями, но год назад он сказал ей, что любит ее. Они впервые поцеловались. Шесть месяцев спустя он попросил у ее отца разрешение на брак, но получил отказ, хотя Филипп был как сын. Ее отец не объяснил им, Марен не хотела спорить. Ей было всего семнадцать. Еще было время.

Филипп протянул руку, и они прошли к дверце, что вела в сады.

Он повел ее по тропе к скамейке, откуда открывался вид на озеро замка.

Они сели, он не отпустил ее руку. Он отклонился, скрестил ноги перед собой и выдохнул.

— Что-то не так? — спросила она.

Он покачал головой.

— Нет, просто наслаждаюсь моментом. Луна, вид. Общество.

Марен улыбнулась и опустила голову на его плечо, он обвил рукой ее плечи и притянул ближе.

— Как твое обучение? — спросила она.

Ему было всего двадцать, но Филипп уже стал восходящей звездой стражи. Она часто видела его имя в отчетах на столе отца. Она даже сбегала с уроков, чтобы посмотреть, как он тренируется с другими солдатами. Больше всего она любила сражения на мечах. Филипп был быстрым и легким. Он побеждал почти всегда, даже если противник был опытным.

— Даже лучше, чем я думал, — сказал он. — Я словно нашел свое место. Я в этом хорош, Марен. Правда, — он замолчал, она ощутила его смятение. — Теперь ты рассмеешься и скажешь, что я выхваляюсь.

— Я не рассмеюсь. И не скажу так, — она придвинулась еще ближе. — Я просто порадуюсь за тебя с улыбкой.

— И все?

Она пожала плечами.

— И я буду польщена, что знаю известного капитана Филиппа.

Он рассмеялся.

— Кто теперь перегибает? И я не капитан.

— Пока что.

Он сел, повернул ее голову, чтобы она посмотрела на него.

— Ты всегда в меня верила. Никогда не сомневалась. Ни разу. Думаю, это одна из причин моей любви к тебе.

Его руки обвили ее талию, притягивая Марен еще ближе, он прижался губами к ее губам. Через минуту он отстранился, прислушался к музыке, звучащей из открытых окон.

— Хочешь потанцевать? — он улыбнулся, дразня ее, и сердце Марен забилось сильнее. — Твоя любимая.

— Что ж, — она не смогла удержаться и подыграла, — раз никто не пригласил…

Он улыбнулся и повел ее в центр зала.

Началась музыка, укутав комнату в обещания, что еще не были исполнены, и рука Филиппа обвила ее талию, ее ладонь была в его руке. Они заскользили по залу со всеми, но казалось, что это был их танец, и все остальные мешали.

А потом все закончилось. Слишком быстро. Марен ощутила страх неминуемой потери. Хотя они все еще были в одной комнате, они уже станцевали два раза. Весь оставшийся вечер Филипп будет танцевать, с ним будут заигрывать, а ей придется смотреть.

Они отошли друг от друга, но он держал ее за руку, сжал ее ладонь, успокаивая. А потом быстро поклонился, уголок его рта дрогнул, он подмигнул.

— Леди Марен, было приятно…

Что-то металлическое рухнуло на мрамор, жуткое эхо разлетелось по комнате. Раздались крики.

Филипп повернулся, закрыл ее собой.

Сначала она ничего не увидела в хаосе, а потом голос зазвучал поверх шума. Голос был жестоким и злым, звучал странно, терзая уши непонятным образом. Словно голос был неестественным.

— Я требую возвращения своего сына.

Тишина, вызванная страхом, давила на комнату.

Мужчина вышел из толпы, высокий, красивый с темными волосами и глазами еще темнее.

— Я требую возвращения своего сына.

Тишина стала давить еще сильнее, а потом все зашептались.

— Керн.

Марен схватила руку Филиппа, ощутила, что он дрожит, как и она. Керн был здесь. Не в гробнице. Здесь. В замке Дарика. Дарика, которому он поклялся отомстить.

Она тут же посмотрела на короля, он пытался увести Адаре за дверь. Но она не уходила. Она держалась за него, будто от этого зависела ее жизнь.

Но Керна не тревожил Дарик. Он оглядел комнату, рассматривая каждого юношу, пока не увидел Филиппа.

— Как твое имя?

Филипп напрягся, но не дрогнул.

— Лорд Филипп.

— Лорд Филипп, — удовлетворенно улыбнулся Керн. — Не с этим именем ты родился, но титул лорда верен.

— О чем ты? — Филипп выпрямился. — Я не твой сын.

— Ты так думаешь, — исправил Керн. — Никто не расскажет тебе правду, да? Сын лорда Керна. Такого не хотели бы видеть рядом со своими детьми. Но ты мой сын. Скажи еще, что ты не замечаешь сходства.

Марен поежилась. Было что-то… в строении костей, в красках, даже в глазах… но у Керна они были злыми.

— Сходство ничего не значит, — сказал Филипп, его голос подрагивал.

— Нет, — признал Керн. — А это значит.

Он забормотал непонятные слова. Но Марен ощущала их. Что-то темное сплеталось в комнате, собирая тени из углов, и она боялась.

Боялась сильнее, чем когда-либо. Она услышала крики ужаса, люди закрывали глаза от того, что не видели, и она услышала, как Филипп охнул от боли.

И все прекратилось.

Филипп не стоял. Она потянулась к его ладони, но он отдернул руку к лицу и в ужасе смотрел, как капля крови движется по его руке.

— Кровь зовет кровь, — сказал Керн.

— Нет! — закричал Филипп, вытирая ладонь о тунику. — Это уловка.

— Не уловка, — сказал Керн. — И… — он посмотрел на ладонь Филиппа, на кольцо, что она подарила ему на его двадцатый день рождения. Это кольцо он не снимал. — Ах. Мое кольцо. Рад, что ты его как-то нашел. Ты знал, что оно защищает от магии? Защищает кого-то моей крови от магии.

Марен резко вдохнула, Филипп застыл. Отец отдал ей кольцо и сказал, что оно защищает от магии, настоял, чтобы она отдала его Филиппу, раз у него не было защиты. Ее отец явно знал, кем был Филипп. И он ничего не говорил.

— Если бы ты не был моим сыном, — продолжил Керн, — и моя магия была на тебя направлена, то ты увидел бы не только каплю крови.

Филипп отшатнулся, его глаза расширились от ужаса.

Керн только рассмеялся.

— Все не так плохо. Никто не навредит тебе с таким отцом. Ты можешь оставить этот фарс общества и присоединиться ко мне. Я отплачу тем, кто пытался навредить нам и разделить нас, и мы будем править вместе.

Филипп расправил плечи.

— Навредить мне пытался только ты. Ты пытался уничтожить королевство, что я зову домом, и всех людей, которых я люблю. Я почти всю жизнь боялся тебя. Ненавидел тебя.

Керн нахмурился.

— Ненависть. Любовь. Какие сложные слова. Твои друзья любили тебя, зная, кто ты?

Филипп замер, и Марен испугалась еще сильнее, если это было возможно. Она коснулась его спины, чтобы успокоить, но он отошел. Нет, отпрянул, словно не мог вынести ее прикосновения.

— Они знают, кто я, — сказал он Керну.

Он звучал так уверенно, но Марен не обманул.

Керн только улыбнулся.

— Да? Тогда оставайся. Надеюсь, ты не зря уверен в друзьях, — он укутался в плащ. — Когда поймешь правду, найди меня, — он пропал в сером дыму, оставив комнату в идеальной тишине.

Марен подошла к Филиппу и попыталась обнять.

Он поймал ее за запястья и посмотрел с подозрением и недоверием.

Он осмотрелся. Все глядели на него, многие не скрывали ужаса, пока пятились, оставляя ее с Филиппом одних в центре комнаты.

Марен ощутила, как сжались его ладони, как решительно загорелись его глаза, а потом он оттолкнул ее и убежал, оставив ее смотреть ему вслед.

Два

Ее отец сидел за столом с книгой на коленях, пока Марен расхаживала в маленькой комнате. Она не понимала, как он сохраняет спокойствие.

Никто не видел Филиппа после того, как он покинул бальный зал. Марен зажмурилась, пытаясь не думать о его взгляде, когда он отвернулся от нее. Будто она его как-то предала.

— Нужно найти его. Что-то не так.

— Нет, — сказал ее отец. — Он придет, когда будет готов.