Когда я увидел ее сегодня вечером, из меня словно вышибли ударом весь воздух в легких. Она выглядела до неприличия горячо, и я почувствовал, как внутри меня начинает закипать ревность. Я потащил ее в фойе, чтобы велеть переодеться, моя девушка не пойдет гулять одна в таком виде. Но, я вовремя вспомнил, что она мне не принадлежит. У любого парня сегодня вечером был шанс заполучить ее, потому что в действительности она одинока. Меня это беспокоило. И намного больше, чем следовало бы. К сожалению, у меня не было выбора, кроме как держать язык за зубами и посоветовать ей повеселиться.

Я хорошо провел время с Чарльзом, Джейком и Эндрю. Хотя Эндрю и не вылезал из своего телефона, но мне кажется, он просто беспокоился о своей жене. Не совсем уверен, что между ними происходит, но я впервые не хотел набить ему лицо с той поры, как с ним познакомился. Мы заказали пиццу, посмотрели игру и выпили немного пива. Я ограничился одной бутылкой, но остальные были пьяны.

Было весело, и я узнал их всех немного лучше, но буду честен, я постоянно думал об Адалин. Где она, что делает. С кем. И чем больше я думал обо все этом, тем сильнее ощущал в груди жгучую ревность. Мысли о другом мужчине, трогающим ее, целующим, слушающим ее сексуальный голос — медленно убивали меня. Желание знать, расскажет ли она ему то, что хочу услышать только я, сводило с ума. Это начало постепенно раздражать, потому что такое поведение мне не свойственно. Я не ревную, никогда. Особенно женщину, которая мне не принадлежит.

— Нейт, нам нужно завтра купить подарки своим женам, ты с нами? — спрашивает Эндрю.

Черт, какой же я мудак. Совершенно вылетело из головы, что Рождество.

— Да, я иду.

— Здорово. Значит, у тебя с моей сестрой все серьезно?

— Да, серьезно, — я лгу лишь частично. Все это серьезный, очень серьезный бизнес.

— Наверное, это просто странно, что она никогда не упоминала о тебе, а вы, ребята, вместе уже шесть месяцев, — продолжает он.

— Ладно, я не буду говорить за нее, и почему она решила так поступить, но может проблема в том, что она слишком обеспокоена вашим к ней отношением. — Я встаю и снова проверю часы. — Но опять же, это просто мое личное наблюдение, поэтому вам придется поговорить с ней.

Передняя дверь резко распахивается, и громкий смех доносится прежде, чем появляются его обладательницы. Их трое, и я не могу не улыбаться, когда вижу спотыкающуюся Адалин. Они все входят в гостиную, громко болтая и смеясь. Она, возможно, не видит этого, но все они очень близки, и для меня большая честь стать частью их семьи хоть ненадолго.

— Не-е-е-е-йт, — улыбаясь, Адалин подходит ко мне.

— Эй, тебе было весело? — спрашиваю я, когда она останавливается прямо передо мной.

— Очень весело, — хихикает она.

— Вау, смотрите, эта парочка находится под омелой. Вы знаете, что это значит, — восклицает Эбигейл, ее голос переполнен ликованием, когда все садятся на диван.

— Нет, и это нормально. Мы не хотим перед всеми целоваться, — бормочет Адалин, когда ее щеки начинают розоветь.

— Что? Вы должны! Это же омела! — Эбигейл улыбается, хлопая в ладоши, будто Рождество уже наступило.

Кто придумал всю эту фигню про омелу, и почему люди должны под ней целоваться? Я никогда не понимал эту праздничную традицию. Мое сердце выпрыгивает из груди, когда я смотрю в яркие зеленые глаза Адалин. Мы же не можем поцеловаться. Или можем?

Я подмигиваю, приближаясь к ней. Адалин слабо качает головой, едва заметно, широко распахнув свои глазки.

— Один поцелуй, я имею в виду, это же омела, в конце концов.

Она нервно оглядывается по сторонам.

— Ладно, — бормочет так тихо, что мне на мгновение кажется, будто я ослышался.

Шагаю еще ближе, протягивая руку и обнимая ее за талию. У Адалин перехватывает дыхание, и все, что я вижу, это ее большие зеленые глаза. Мой взгляд затуманивается, когда я гляжу на ее губы, а она их облизывает.

Хм. Вот это чувство в моей груди намного лучше, чем ревность.

Моя ладонь скользит по ее боку и замирает на щеке, когда Адалин делает резкий вздох. Тепло распространяется по моему телу, когда приближаюсь к ней еще ближе. Закрыв глаза, она сжимает губы, пока я медленно двигаюсь к ее рту. Моя рука гладит ее по щеке, опускаясь к подбородку. Я осторожно касаюсь губ Адалин своими и…

Мои глаза удивленно распахиваются, когда наши губы впервые встречаются, а затем я моментально их закрываю, когда Адалин склоняет голову набок, и мы начинаем целоваться.

Ее ноги дрожат, я чувствую, и она хватается за мою рубашку, чтобы не упасть на колени. Прижимаясь под омелой к ее губам, я не сдержался, и застонал. Я хотел проникнуть в ее ротик своим языком и попробовать его на вкус. Веду пальцами вдоль линии ее челюсти, когда Адалин притягивает меня к себе. Приоткрывает свой рот, словно приглашая меня внутрь, и вдруг кто-то кашляет, напоминая, что вокруг нас зрители.

Я прерываю поцелуй и отстраняюсь от Адалин. Ее глаза открываются, и они намного темнее, чем обычно. Прекрасные и настолько гипнотизирующие, что я понимаю, как сильно потерялся в поцелуе и благодарен тому, кто кашлянул.

Все, сидящие на диване, ошарашенно молчали, и я посмеиваюсь, вынужденный отвернуться чуть в сторону.

— Ничего себе, вы двое просто огонь, — выдыхает Эбигейл, махая рукой себе на лицо.

Пытаясь скрыть свою эрекцию, тем самым соглашаясь с ней. Замечаю, как Адалин прикасается к своим губам, будто не может поверить, что только что произошло. Ну, я тоже.

— Ох, мы с отцом ложимся спать. Завтра будет трудный день, так что хорошенько отдохните, — советует Бриджит, вставая с кушетки.

— Да, мы тоже идем, — сообщает Джейк.

Легкая улыбка расплывается на моих губах, когда я хватаю руку Адалин.

— И мы. Спасибо за приятный вечер.

Я закрываю дверь спальни, а когда поворачиваюсь, она уже снимает платье.

— Пойдем, Нейт, — мурлычет она.

— Ну, что ты, черт возьми, делаешь? — выдыхаю я, держа ее за плечи, чтобы Адалин не могла снять что-нибудь еще. Черт, не поймите меня неправильно, увидев ее в платье я чуть язык не проглотил, но в бюстгальтере без бретелек и трусиками - самое жаркое зрелище за всю мою жизнь.

Проведя кончиками пальцев вниз по моей груди, она хватается за нижнюю часть рубашки.

— Поцелуй меня, — ее шепот заставляет мою кровь вскипать. Потянув за рубашку, Адалин стягивает ее с меня, бросая на пол. — Поцелуй меня, Нейт. — Ее руки исследуют мою грудь, ласкают, заставляя мой член стремиться к тому, чтобы прорвать молнию на джинсах. — Поцелуй меня, никто не увидит.

Че-е-е-е-рт. Я знаю, что не должен. Она пьяна, и я нарушаю все свои правила, но как это может быть так неправильно? Мое сердце колотится в груди, умоляя меня взять ее прямо сейчас. Кожа Адалин такая гладкая, глаза потемнели от желания и нужды. Мне нужно сделать хоть что-то.

Мои пальцы зарываются в ее густые каштановые волосы, и я обрушиваюсь на ее губы. Адалин стонет, когда наши языки встречаются, а ее колени слабеют. Ее вкус - это то, чего я жаждал всю свою жизнь, и я только что узнал его.

Не прерывая поцелуй, я поднимаю ее и несу к кровати. Сажусь, и то, что она остается у меня на коленях, ощущается чертовски хорошо. Ее бархатистая кожа соприкасается с моей, когда она потирается своей киской об мою промежность.

Адалин задыхается, жадно глотая воздух, и отрываясь от моего рта. Закрыв глаза, снимает бюстгальтер.

— Черт, — все что я мог, это едва слышно прошипеть.

Ее твердые, словно горошинки, розовые соски умоляли меня взять их в рот, и я не собирался им отказывать. Впившись пальцами в ее задницу, я наклоняюсь вперед и начинаю их посасывать.

— Боже, — стонет она.

Я облизываю, целую, прикусываю и посасываю каждый дюйм ее грудей, когда Адалин выгибается в моих руках. Это горячо, так чертовски горячо. Особенно, когда ее голова откидывается, а с губ слетает протяжное хныканье.

— О, Нейт, это так хорошо, но мне нужно больше. Мне нужно, чтобы ты меня трахнул, — умоляет она.