— Не знаю, — она снова покачала головой. — Во всяком случае, сегодня не звонили.

Калверт положил свою ладонь на руку девушки, и она ответила ему быстрым, нервным пожатием.

— Художник — тонкий, чувствительный инструмент, — продолжал Лазарус. — Посредством этого инструмента природа выражает себя. Ощутите это, и вам не нужны будут никакие объяснения.

— Извините. Но мы опять не слушаем вас, — сказал Калверт.

— Я и сам вижу, — уныло произнес Лазарус.

Глава 11

Покинув галерею, Калверт в раздумье застыл на тротуаре в потоке пешеходов. Где сейчас искать жену? Нельзя обойти все отели, обзвонить всех друзей, старых и новых, посетить все бары…

Бесцельно, как неуправляемый корабль, он двинулся вперед, увлекаемый толпой. Может, позвонить в ее парикмахерский салон? Но он даже не знает его названия. Или поискать Грейс в том баре на Мэдисон-авеню, куда она нередко заходила на чашку кофе. Вдруг его осенило — Бенни Фэрис! Вот кто должен знать местонахождение Грейс.

Калверт вошел в телефонную будку и стал листать справочник. Но вскоре понял всю бесперспективность этого занятия. Какой смысл в поисках, если он даже не знает полного имени этого Бенни? В Манхэттенском телефонном справочнике не помещают уменьшительные имена.

Калверт вновь влился в поток пешеходов. На Восьмой авеню он зашел в аптеку и позвонил в "Бостон Галери". Поднявший трубку Лазарус сообщил, что Люси вышла выпить чашку кофе.

— А мистер Бостон явился?

— Я не видел его сегодня.

— Послушайте, Фрэнк, я сейчас отправлюсь домой. Если что-нибудь изменится, пусть она позвонит мне.

— А что может измениться?

— Она знает, что я имею в виду.

Покинув аптеку, Калверт спустился в метро и отправился домой.

В прихожей он налетел на чемоданы из свиной кожи, которые накануне задвинул подальше в угол. Из гостиной послышался насмешливый голос.

— Не сверни шею, мой дорогой.

В дверном проеме появилась Грейс. В одной руке она сжимала саквояж, через плечо было перекинуто меховое манто.

— Возвращаться на место преступления — дурная привычка, — мрачно произнес Калверт.

Грейс положила манто на стул и закурила.

— Дело не в приметах, а в необходимости, — ответила она. — Мне же нужно во что-то одеваться.

— Но ты рисковала встретиться со мной. И встретилась.

— Сначала я позвонила по телефону, и когда никто не ответил, поняла, что квартира пуста.

— А сейчас ты, как видно, снова собираешься уходить?

— Вчера ты дал мне понять, что влюбился в эту Люси Бостон. Не вижу смысла становиться у вас на пути.

— Не понимаю, что ты этим хочешь сказать?

— Как говорится, ухожу со сцены, — она сделала картинный жест рукой.

— Давай покороче. У меня к тебе есть серьезный разговор.

— А у меня нет времени, — она демонстративно глянула на часы.

— Я не задержу тебя надолго. Садись.

— Никаких взаимных упреков, дорогой, — она присела, сложив руки на коленях.

— Разговор будет деловой, — Калверт уселся напротив.

— Не грусти, Гарри. Я уезжаю в Рено.

— Езжай куда хочешь, — он нетерпеливо взмахнул рукой.

— Не отмахивайся, дорогой. Это как раз весьма важно.

— Грейс, куда ты дела расписку, которую тебе дал Макс?

— У меня ее нет, — быстро ответила она. — А если бы и была, я тебе ее не собираюсь возвращать.

— Где она? — повторил Калверт.

— Нет, Гарри, — она покачала головой. — Сорок пять тысяч долларов на дороге не валяются, а ты хотел от них отказаться. Ты просто ненормальный.

— Где она?

— Знаешь, почему я пришла к тебе вчера? У нас с Бенни кончились деньги. Бенни — актер. Он готовит пьесу на радио, вернее, только собирается этим заняться. И пока у него все не наладится, я хотела пожить здесь. Я люблю Бенни…

— Любовь, конечно, сильнее всего. Но ты можешь не вдаваться в подробности ваших отношений. Главное — между нами все кончено. А расписка принадлежит мне. Ты украла ее.

— Гарри, прекрати!

— Я не позволю тебе продать ее.

— Она будет продана. И не позднее, чем сегодня в четыре часа.

В голосе Грейс звучал триумф. Она прекрасно понимала, что бывший муж не в силах что-либо изменить.

— Расписка у Фэриса? — догадался Калверт. — Он будет продавать ее?

— Гарри, ты хороший парень, но дурак, — она встала, поправляя волосы. — Ты никогда не знал цену деньгам.

— Грейс, лучше признайся, куда ты дела расписку! — Калверт чувствовал, как кровь стучит в его висках.

— Интересно, уж не собираешься ли ты сам продать ее? — она отступила на шаг.

— Это тебя не касается. Но я все же скажу. Из-за этой расписки моя жизнь подвергается смертельной опасности.

— Не пытайся растрогать меня, — Грейс хохотнула.

— Сразу после того, как ты продашь расписку, меня могут убить. Я говорю совершенно серьезно. Неужели моя жизнь не имеет для тебя никакого значения?

Она долго и задумчиво глядела на него, словно взвешивая на весах своей совести жизнь мужа и сорок пять тысяч долларов. Ответ был понятен еще до того, как прозвучали слова:

— Это ничего не меняет, Гарри.

— Так я и думал!.. У нас уже нет времени. Говори, где расписка?

Она попыталась засмеяться, и тут же ее карие глаза округлились от удивления. Грейс попыталась уклониться, но было поздно — Калверт наотмашь нанес удар по лицу. Пошатнувшись, женщина рухнула на пол, опрокинув стоявший рядом стул.

Калверт опустил ветровое стекло такси и подставил разгоряченное лицо под струю холодного воздуха. До этого он никогда не бил женщин и сейчас, даже принимая во внимание, какой стервой оказалась Грейс, глубоко сожалел о случившемся.

— Быстрей, — сказал он водителю. — Сворачивай на 64-ю авеню.

Стыд, мучивший его после расправы над Грейс, не только не проходил, но еще и усиливался. Его жег взгляд жены, полный укора и обиды. Оказавшись на полу, она не отводила от него глаз. От кого другого, но от Калверта Грейс такого поступка не ожидала. Может быть, именно поэтому, испуганная и потрясенная, она выдавила из себя адрес Бенни Фэриса.

Такси остановилось возле "Чайфилд-отеля". Калверт поблагодарил водителя за быструю езду и щедро расплатился. Затем вошел в отель и обратился к портье.

— Меня ожидает мистер Фэрис. Он у себя?

— Да. Его номер 1421, — портье заглянул в регистрационную книгу.

Прежде чем войти в номер, Калверт с сожалением вспомнил о своем "люгере", забытом дома.

Открыв дверь, он столкнулся с широкоплечим блондином.

— Вы Фэрис?

— А вы Калверт, — визави обнаружил в улыбке безупречно белые зубы. — Грейс предупредила меня о вашем визите. Она звонила несколько минут назад. Проходите.

Он сделал приглашающий жест левой рукой, но все внимание Калверта было сосредоточено на его правой, сжимавшей увесистый пистолет.

— Вы, наверное, собрались на войну? — осведомился Калверт. — В последнее время мне что-то чересчур часто встречаются охотники пострелять.

— Садитесь на кровать, — приказал Фэрис, запирая дверь.

Он был одет в широкие габардиновые брюки и твидовый пиджак, шею украшал шелковый платок. Держался Фэрис самоуверенно, взгляд был ироничным. Крупное, хорошо вылепленное лицо актера, безусловно, выглядело значительно. Неудивительно, что Грейс не устояла перед красавчиком.

— Послушайте, Калверт, бить женщин — это ваша давняя привычка?

— Осторожней с оружием, приятель. Вы хоть когда-нибудь стреляли из него? — Калверт развалился на кровати, локтями упираясь в матрас.

— За то, что вы ударили Грейс, я рассчитаюсь отдельно. Но не сейчас. Сейчас поговорим о деле. А стреляю я хорошо, можете быть уверены.

— По консервным банкам? Я спрашиваю, стреляли ли вы по людям? Хватит ли у вас духу нажать на спуск, если я вдруг окажу сопротивление?

Фэрис улыбнулся, и его палец, лежащий на курке, напрягся.

— Попробуйте и узнаете сами.

— Хорошо. Сменим тему. Расписку вы продаете Бостону?