Она поняла, что ей необходимо что-то выдумать, иначе рано или поздно он станет подозревать ее. Он даже мог устроить за ней слежку. Она не сомневалась, что его любовь к ней продлится недолго. Она слишком хорошо знала его. Пытаясь выпутаться, она вспомнила, что когда-то в Бостоне делила комнату с одной девушкой, и сейчас решила выдать ее историю за свою.

– Ты совершенно не обязана рассказывать мне, что с тобой произошло, – сказал Инглиш, подходя к ее креслу. Он сел на него и обнял ее за плечи. – Я могу чем-нибудь помочь тебе?

– Теперь уже нет! – ответила Джулия. – Это старая история. Это случилось, когда я жила в Бостоне. Прошло уже несколько лет. Мне было семнадцать, и мне ничего не удавалось. Меня никуда не брали, видимо, потому, что я была неважно одета. Хозяйка пансионата всегда хранила деньги дома. И я их украла. Я надеялась положить их обратно до того, как она обнаружит пропажу. Но она застала меня с рукой в мешке. Она вызвала полицию, и меня приговорили к восьми дням тюрьмы.

Инглиш похлопал ее по плечу:

– Не стоило и говорить мне об этом, Джулия. Что это может значить? Каждый из нас когда-нибудь совершает поступки, за которые его могут посадить в тюрьму. Тебе просто не повезло. И из-за этого Рой заставлял тебя «петь»?

– Он грозил известить журналистов. Я потеряла бы свое место, а у тебя были бы неприятности, Ник.

Взгляд Инглиша стал жестоким.

– Да, вероятно. А кто-нибудь еще знает?

Она покачала головой.

– Ну что ж, не будем больше говорить об этом.

– Не будем, – с живостью согласилась Джулия.

– Я хочу вернуть тебе деньги. Сколько же ты заплатила Рою?

– Я прошу тебя, Ник. Об этом не может быть и речи.

– Сколько? Тысячу долларов?

– Около того, но я не хочу, чтобы ты возвращал их мне. Умоляю, не делай этого. Я заплатила и забыла.

– Посмотрим, – сказал Инглиш, вставая. – Джулия, когда ты приходила к нему, он был еще жив?

Она утвердительно кивнула.

– Ты, надеюсь, отдаешь себе отчет в том, что через несколько минут после твоего ухода он умер?

Она снова утвердительно кивнула, и кулаки ее сжались.

– Как ты думаешь, у него был вид человека, который хочет покончить с собой?

– Он шутил и смеялся. Даже пытался обнять меня. Я первый раз оказалась наедине с ним, обычно там была его секретарша.

Инглиш задрожал:

– И что же?

– Он пытался поцеловать меня, но я отбилась. Отдала деньги и ушла.

– Ты дала ему деньги? Ты уверена в этом?

– Да.

– Ты в этом совершенно уверена, Джулия? Это очень важно.

– Да, я отдала ему деньги.

– Их не оказалось. У него нашли лишь четыре доллара. Лоис очень старательно обыскала кабинет.

– Между тем я их ему отдала. Он положил их на письменный стол и прижал пресс-папье.

Инглиш задумчиво потер щеку.

– Ну что ж, тогда не может быть сомнения, – проговорил он. – Роя убили.

Джулия закрыла глаза.

– Может, ты видела или слышала что-нибудь, когда была там? – продолжал Инглиш, внимательно глядя на нее.

– Нет, ровным счетом ничего. Только шум от машин из соседнего агентства. Они страшно шумели.

– Значит, его кто-то убил и взял деньги. Ему так просто не отделаться.

– Что же теперь будет, Ник? – с тревогой спросила Джулия.

– Я проделал кое-какую работу. Никто не знает, что ты была там три дня назад, и не узнает. Так что не думай об этом.

– Но если его убили, значит, надо предупредить полицию.

– Если станет известно, что Рой организовал целую систему шантажа, то я пропал, – спокойно ответил Инглиш. – Я ничего не скажу полиции. Мой человек, может быть, найдет убийцу. Во всяком случае, тебе не о чем беспокоиться. – Он подошел к Джулии и взял ее за руку. – Теперь мне надо уйти, Джулия. Отдыхай и забудь обо всем. Я увижу тебя завтра, может быть, удастся пойти развлечься.

– Хорошо, Ник.

Она проводила его в холл. Пока он надевал пальто, она с беспокойством смотрела на него.

– Ник, а разве будет хуже, если и ты забудешь обо всем этом? Разве так уж необходимо искать убийцу? Если тебе и удастся найти, ты не сможешь отдать его в руки полиции. Он ведь сможет рассказать про все дела Роя.

Инглиш улыбнулся:

– Не беспокойся об этом. Прежде всего надо его найти. Рой, может быть, подонок и негодяй, но никто не смеет убивать члена моей семьи безнаказанно. До свидания, – он поцеловал ее, – и не беспокойся.

Чик терпеливо ждал внизу.

– Отвези меня домой, – попросил Инглиш, садясь в машину.

Он сразу же прошел к себе, отдав Учи, своему филиппинскому бою, пальто.

– Никто не приходил?

– Нет, сэр.

– Не звонили?

– Нет, сэр.

В кабинете Инглиш сел за письменный стол и взял сигару. Подождав несколько минут, он поднял телефонную трубку.

– Вызовите мне капитана О'Бриена, начальника полиции Бостона, – попросил он телефонистку, – и как можно быстрее.

– Хорошо, мистер Инглиш.

Повесив трубку, он встал и начал ходить по комнате. Вскоре раздался телефонный звонок.

– Добрый день, мистер Инглиш, – послышался в трубке густой голос О'Бриена. – Итак, что произошло у вас?

– Добрый день, Том, как дела?

– Неплохо, а у вас?

– Всего понемногу. Я надеялся увидеть вас на матче. Почему вы не приехали?

– Вы же знаете, как это бывает. У меня на руках два преступления. Я очень рад, что ваш цыпленок выиграл. Это было прекрасно.

– Да, неплохо. Знаете, Том, вы можете дать мне необходимую информацию и тем самым оказать небольшую услугу?

– Все, что хотите, мистер Инглиш.

– Несколько лет назад молодая девушка по имени Джулия Клер была задержана по обвинению в краже денег у своей хозяйки. Ей дали восемь дней тюрьмы. Вы можете это проверить?

– Да, конечно. Подождите три минуты.

Инглиш уселся на край стола и стал ждать, беспокойно болтая ногами.

О'Бриен вернулся быстрее, чем через три минуты.

– Никто под этим именем не был задержан, никакого досье.

Лицо Ника окаменело.

– И никакой другой девушки, задержанной тогда за кражу денег у хозяйки?

Ожидание на этот раз казалось более долгим. Наконец О'Бриен вернулся.

– Некая мисс Дорис Каспари была задержана за кражу и приговорена к восьми дням тюрьмы, потому что за месяц до этого ее уже задерживали по тому же поводу.

Инглиш вспомнил, что Джулия говорила ему о Дорис Каспари, с которой жила в одной комнате. Он никогда не забывал имен, произнесенных при нем.

– Джулия Клер была привлечена как свидетельница, – продолжал О'Бриен, – но ее не задерживали.

– Спасибо, Том. Я, видимо, плохо понял, – сказал Инглиш. – Не забудьте предупредить меня, если соберетесь к нам. До свидания.

Нахмурив брови, он уставился на ковер. Ему еще в квартире Джулии показалось, что она лжет, рассказывая о краже.

– Я бы очень хотел знать, что же с тобой случилось, Джулия? – еле слышно пробормотал он.

Эд Леон выскочил на тротуар и подозвал такси.

– Истерн-стрит, 23-А, – сказал он, открывая дверцу, – и поторопитесь.

– О'кей, дружок, – таксист захлопнул дверцу.

Он так резко тронулся с места, что Леон откинулся назад.

– Когда человек говорит, что он торопится, то и я тороплюсь, – проговорил шофер, сворачивая в темную улицу.

– Однако я не просил, чтобы вы разбили мне голову, – упрекнул его Леон.

Когда они приехали в квартал Истерн-стрит с его узкими улочками и переулками, со складами и грузовиками, таксист вынужден был снизить скорость и поехал осторожнее.

– Если вы уж так торопитесь, то здесь есть улочка, которая выходит прямо на Истерн-стрит. Пешком вы дойдете быстрее.

– Если бы у меня было желание пройтись пешком, разве я сел бы в такси? – прищурился Леон, вспомнив, как погиб Хенесси. – Поезжайте и постарайтесь никого не задавить.

– Такого желания у меня нет, но посмотрите, что творится вокруг, – ворчал таксист, сигналами расчищая путь.