Видя его в офисе, я чувствую, как в районе солнечного сплетения заворачивается какой-то узёл, растёт напряжение. И как от этого избавиться – не знаю… А потом решаю, что хватит вести себя как маленькая: в конце концов взрослая дама. И все мои напряженные узлы - это мои проблемы. Здесь я нахожусь в коллективе, и будь добра вести себя соответствующе. И я добра. И я веду.

Во время очередного кураторского обхода я сообщаю Марку, что да, у меня есть вопросы. Он очень удивляется, но без слов садится рядом. Мы разбираем с ним мои проблемы, а я, не в силах побороть себя, украдкой его разглядываю. Даже немного отодвигаюсь назад, чтобы это было не так заметно. Но он, похоже, ничего и не замечает. Какое ему дело до меня?

И тут он спрашивает:

- Ну что, выбрала книгу?

Я непонимающе смотрю на него, и он поясняет:

- Ну, на перерыве… ты же была в книжном магазине? Не отнекивайся, мы тебя видели.

И я вспоминаю, что да, они меня видели.

- Нет, - отвечаю. – Никак не могла определиться, что лучше подарить ребёнку.

- У тебя есть ребёнок? – спрашивает он с небольшой запинкой.

- Нет, племяннику.

Мне кажется, или он вздыхает с облегчением? О господи, усмири мою фантазию…

Случай, который мы пытаемся разобрать, очень сложный. Марк не справляется и зовёт на помощь Ральфа. И вот они стоят у моего стола и что-то бурно обсуждают. У меня срабатывает рефлекс на пояснения милого и дотошного дядьки, и я начинаю рисовать на бумажке, не забывая периодически кивать головой. Тут Марк опирается ладонями о столешницу, и я в прямом смысле этого слова не могу оторвать взгляда от его рук. Длинные пальцы, неширокие, но очень даже мужские ладони, запястья обхваченные напульсниками… Я чувствую себя полнейшей идиоткой, но мне кажется, я в жизни не видела таких красивых мужских рук. Да простит меня муж.

А тем временем Ральф отходит, ликбез закончен. Я поднимаю глаза на Марка, немножко борюсь со сбившимся дыханием и, вопросительно глядя на него, жду указаний. Он молчит, склонив голову на плечо, и так же вопросительно смотрит на меня. Пару минут проходят в тишине, которую не в силах пробить даже гул, стоящий в офисе. Мы как будто в вакууме. Он не выдерживает первым:

- Ты всё поняла?

Я хлопаю глазами и честно отвечаю:

- Нет.

Он недоумённо хмурится:

- Но ты же кивала!

- Да. Кивала, - киваю я ещё раз, - но это больше… рефлекс…

Он качает головой и, забрав у меня клавиатуру и мышку, всё делает сам.

***

Приближается Рождество. На улицах уже везде развешаны украшения, из каждого магазинчика доносятся светлые праздничные песенки, все подарки давно куплены и припрятаны дома в ожидании, когда же их подарят… Я люблю Рождество. Оно всегда наполняет меня таким умиротворением, спокойствием, но не в этот раз.

Мне неспокойно. Узел напряжения во мне растёт. Мне уже становится ужасно мало его рутинных обходов с вопросом о помощи и хочется, чтобы он вообще от меня не отходил. И хотя мы за это время не так уж много и общались, мне кажется, что роднее его для меня в офисе нет человека. Я начинаю использовать любую возможность, чтобы лишний раз с ним пообщаться, но возможностей мало. Ничтожно мало… А потом, когда за мной никто не наблюдает, я немного передвигаю кадку с пальмой, чтобы открыть вид на входную дверь… Теперь я всегда в курсе того, кто зашёл или вышел из офиса…

Последний рабочий день перед Рождеством. Все в офисе как с ума посходили. Воспользовавшись тем, что Дирка нет на месте, народ и не думает работать. Все кочуют от стола к столу, болтают и делают всё возможное, чтобы не заниматься нужным делом. Я тоже не перенапрягаюсь. Кручусь на стуле, наблюдая, как за окном падает робкий первый в этом году снежок.

- Есть вопросы? – раздаётся над ухом голос Марка.

Я поворачиваю голову и оказываюсь лицом к лицу с ним. Видимо, решив меня испугать, он наклоняется очень близко к моему плечу, а когда я резко оборачиваюсь, мы оказываемся на расстоянии пары сантиметров. Первым порывом было отпрянуть, но я не делаю этого. Он тоже не двигается. Наверное, это не очень прилично, но я начинаю скользить взглядом по его лицу, очерчивая контур губ, отмечая маленькие, еле заметные, веснушки на прямом носу, тоненькие морщинки в уголках глаз. Но надо сказать, что он тоже времени даром не теряет: я почти физически ощущаю его взгляд, сканирующий моё лицо, и с удовлетворением думаю о том, как же удачно совпал мой вчерашний поход к косметологу с сегодняшним пристальным осмотром. Господи, что за чушь мне в голову лезет?! Как хорошо, что мы сидим за пальмой, хоть немного скрытые от любопытных глаз остальных. В знак благодарности вылью в её кадку ведро воды.

Вот его взгляд зацепляется за мои губы, и я чувствую, как они пересыхают. Абсолютно неосознанно я их облизываю, и замечаю, как его зрачки самую малость расширяются. Чёрт, чёрт, чёрт! Надо что-то сделать, иначе я… Не хочу даже думать об этом! Нельзя!

Но я просто не в силах разорвать эту нить, которая сейчас связала нас друг с другом. Хотя это уже и не нить. Это цепь. Большая такая, добротная. Мне её не разорвать.

Так, ещё немного, и я сделаю что-то совсем нетипичное для нелюдимой и ко всему равнодушной новенькой.

Сквозь туман, плотно окутывающий мысли, пробивается информация, что он спрашивал что-то. Ага, есть ли у меня вопросы.

- У меня есть вопросы, - хрипло шепчу я.

- Задавай, - тихо произносит он.

- Какого цвета у тебя глаза? Серые или зелёные? Не могу понять… – срывается с языка прежде, чем я смогла сформулировать правильный вопрос.

Его зрачки опять расширяются, теперь уже от удивления. Он секунду обдумывает, потом говорит:

- Ну посмотри ещё раз, внимательнее.

И я послушно смотрю, приближаясь к нему ещё немного ближе. И всё равно не понимаю…

Чёрт знает, чем бы это всё закончилось, но меня отвлек звонок моего телефона.

Вздрогнув и испуганно отпрянув от Марка, я беру трубку и, прочистив горло, отвечаю на звонок. Это затягивается, поэтому я, извинившись, прихватываю сигареты и выхожу из офиса.

Он

Она берёт со стола сигареты и выходит, а я остаюсь сидеть на месте, приводя дыхание в норму. Обхватываю голову руками и ложусь на стол, внутренне рыча. Господи, я что, только что собирался её поцеловать? Осознание этого пугает до невозможности. Возьми себя в руки, Марк! Вообще, тебе сейчас не должно быть дела до других девушек, ведь ты совсем недавно расстался со своей сожительницей… Я не знаю, как нужно чувствовать себя в таких ситуациях, но мне кажется не так, как я – сидеть и сверлить взглядом лицо девушки, о которой ты знать ничего не знаешь, но безумно хочешь к ней прикоснуться. Губами. А выражение её синих глаз – я-то их цвет прекрасно рассмотрел – совсем не облегчало мою задачу. В них было что-то такое, что делало её абсолютно беззащитной передо мной. Наверное, так кролик смотрит в последние секунды своей жизни на удава, собирающегося его поглотить. Но только мне не хотелось причинять ей боль. Наоборот, хотелось обнять и поклясться, что никогда не отпущу, не обижу и не предам. Да, чувак, ты попал…

Проходит минут десять, как я лежу у неё на столе, но она всё не возвращается.

- Марк? – вырывает меня из оков самобичевания голос Кэтрин. - Мне нужна твоя помощь, подойди, пожалуйста.

Делаю глубокий вдох и возвращаюсь в реальность. Осталось пара часов до конца рабочего дня, как-нибудь справлюсь…

Всё проходит как в тумане. Я автоматически разбираюсь с проблемами коллег, даже шучу с кем-то, но перед мысленным взором её лицо. И никак от этого видения не избавиться.

Когда у меня наконец-то выпадает свободная минутка, я возвращаюсь за свой компьютер, где меня ждёт послание по внутренней почте. Волнуясь, открываю его и удовлетворённо вздыхаю. От неё.

«Ты сегодня до скольки остаёшься?»

Сначала я набираю ответ, но потом решительно стираю написанное и отправляюсь к ней. Это же замечательная возможность увидеть её и поговорить.

Но её нет на месте. Сначала я пугаюсь – что меня ужасно злит – но потом замечаю, что её сумка стоит у стола, и меня отпускает. Значит ещё не ушла. Это радует.