— Меня батя прислал, как узнал, что я ушел тогда с собрания, каждый день тыкает. А недавно ко мне подъехали из соседней области, там у меня родня живет, с предложением. К ним обратились деловые в связке с какими-то московскими мутными людьми и предложили миллион за Вашу жизнь. Мне обещали 100 тысяч за наводку. И теперь я чувствую, что мне будет пи**ц, в любом случае, зачем им лишний свидетель.

— А почему именно к Вам пришли с таким предложением?

— Да был я в гостях у родичей и там по пьяне бочку на Вас накатил, угрожал достать и разобраться. Утром мне батя пропиз**н поставил, но слово уже вылетело. И вот вчера приехали, пятеро, все в наколках и с фиксами, оружие было или нет — не знаю, но чую пришел мне конец. Вот с утра на машину и к Вам. Константин Валентинович, спасите. Всю жизнь молиться за Вас буду. А колхозники все хотят к Вам. У нас не скроешь, что Ваши колхозы живут намного лучше тех, кто тогда выпендрился, но у меня сейчас совсем швах. И дома батя мозг выносит и эти наехали, полный пиз**ц. Только Вы мне можете помочь. А я сделаю все, что надо и должен буду всю жизнь и детям накажу на Вас молиться.

— Хорошо, я подумаю, как Вам помочь, Филипп Иванович. Алексей Петрович, зайди ко мне, пожалуйста.

— Пять минут.

Пока Иванов шёл ко мне, я думал, кого привлекать для работы с Марусевым? Понятно, что я наступил некоторым большим пацанам в Москве. Оторвал кусок. Я же понимал, что «Звезду» кто-то хотел взять себе. А что перспективное предприятие, недавно весь станочный парк поменяли, то что это были мои деньги никого не интересует, всех на этом этапе истории интересуют только деньги. А я взял и слил тех людей, кто курировал наши заводы из Москвы. Тем самым объявил всем, что я сам себе король. А это значит должен нести полную ответственность за свои поступки и разговаривать с большими дядями придётся мне. Хорошо, что эти деятели вышли на этого слабака. И у меня есть время подготовить ответные меры, но на будущее надо готовиться заранее к таким ситуациям.

— Константин Валентинович, к Вам Алексей Петрович.

— Хорошо, пусть войдёт.

— Здравия, Константин Валентинович.

Сколько общаемся, но перейти на ты не получается. Сказывается разница в возрасте и вбитые в голову следователя принципы начальник-подчиненный.

— Добрый день, Алексей Петрович. В приемной Марусев, пообщайтесь и в 18:00 жду Ваши предложения по решению этой ситуации. Привлеките пару групп в Москве, нужно определиться с местом жительства и связей фигурантов, информацию сегодня получите.

Если нужна будет поддержка — обеспечьте. Подготовьтесь к приему киллеров. Нужно будет проработать все контакты как в области, так и в других регионах. Выявлять и зачищать. Народа забылся, что наших трогать нельзя. Поэтому надо им напомнить, чтобы не было даже в мыслях, что нас можно задевать. Это же вопрос безопасности наших семей. Грядут беспредельные времена. Киднеппинг, паяльник в онал, утюг на живот, рэкет, рейдерские захваты, шантаж с заложниками, будут скоро обычным явлением. Поэтому надо в зародыше давить паровозы, пока они ещё чайники.

— Всё понятно, я так понимаю, с приезжими будут работать Ваши опричники?

— Вы правильно всё понимаете, Алексей Петрович. И я попрошу, с понимаем отнестись к моему желанию не афишировать этот момент в разговорах, даже внутри нашей корпорации.

— Учту, буду ждать дополнительной информации. Могу идти?

— Через час отпустите Марусева, ему надо ехать за гостями.

И процесс пошел, как говорил один нехороший человек с пятном на голой голове.

Две пары затонированных микроавтобусов выехали из ворот базы моей службы безопасности, недавно построили на окраине областного центра. Сначала планировал все прятать в «Слободе», всё-таки закрытый город, но передумал. Не очень удобно завозить на охраняемую территорию охраняемого объекта лиц, которые могут и не выехать оттуда. А так, есть на окраине города, огороженная высоким забором из металло-профиля, территория. В глубине стоит обычное одноэтажное здание, вокруг растут деревья, между ними проложены дорожки из брусчатки, по краям расположены открытые беседки. Тишь и благодать. И только узкий круг лиц знает, что под этим зданием находится комплекс подземных сооружений. И время там течет своим чередом, люди занимаются своими делами. Дела разные, и не каждому надо знать, какие они эти дела.

Снайпера заняли свои позиции, группы захвата приготовились к штурму небольших домиков, в которых почивали гости дорогие.

Не сговариваясь мои опричники, полностью экипированные по американскому образцу, от касок-сфер сверху и до кожаных ботинок с высоким берцем на ногах, начали штурм помещений в разных селах, почти в одно и тоже время. Всё было исполнено по отработанной не один раз схеме, вскрыта дверь, осторожно затекли во внутрь, быстрый захват и фиксация наручниками рук пьяных и сонных тел. Разбираться кто и почему он находится в доме, будем на месте. Заклеенные рты не дали возможности договориться нашим языкам. Это у бабы базарной язык, как помело. У нас всё на контроле, даже чужой рот говорит только тогда, когда у него спрашивают и говорит он только правду. А правду он говорит потому что другого варианта нет.

Под утро информация потекла, исходные данные мы отправили в Москву сразу после совещания в 18:00, но более подробная информация ушла сейчас.

Всю ночь наш силовой блок не покладая рук и ног снимал показания с восьми задержанных. И сейчас мы готовимся к выезду в столицу нашей уменьшившейся родины Москву.

Нами были определены три цели. Первая, бывший замминистра СССР Колосков Владимир Васильевич, видите ли ему был выделен наш завод, но мы вывернулись и он остался с носом. Вторая, бывший третий секретарь ЦК ВЛКСМ Носов Сергей Валерьевич, обычный кусочник, захотелось крох со стола барина. И третья, Демченко Виктор Иванович из ЦК КПСС, та ещё сволочь, хочет подмять под себя всю областную промышленность. Рот разинул, но нас то не спросил. И поэтому все трое и их семьи пострадают от завышенных потребностей бывших.

Шесть микроавтобусов на большой скорости летели по московской трассе. Вся техника была оборудована радиотелефонами «Алтай», у каждого старшего был носимый вариант «Алтая», у всех участников операции были носимые рации.

Три группы ликвидации приготовились к завершающему броску.

В каминном зале загородного дома разговаривали пять солидных мужчин. Трое из них доживали последние дни. Правда этого они ещё не знали, и поэтому очень жестко разговаривали со своими собеседниками. Новые лица были не русские и даже не кавказцы и не среднеазиаты. Эти двое были американские советники, которые работали в правительстве РСФСР. Их было много, очень много. Им был выделен целый седьмой этаж в здании дома правительства на Краснопресненской набережной. Вот парочка таких вот управителей России и присутствовала на встрече с нашими целями. Место этой встречи выяснили наши группы внешнего контроля, данные на фигурантов они получили ранее. В стороне от загородного дома, где трое россиян клянчат куски от былой советской промышленности у прибывших после беловежского сговора по приглашению Ельцина латино и чернокожего американцев. Свершилась мечта миллионов цветных американцев, белые люди лебезят и умоляют о милости.

По большому, представителям цивилизованного мира нет дела до проблем этих белых варваров, ну не поделили, а тем более упустили крохи на черный день, так они тут причем? Они честно вывели из списков предприятий обязательного контроля заокеанских денежных мешков несколько заводов и фабрик, так только за это они и получили свои кровные пару миллионов долларов. К ним какие претензии? Они что, должны ехать в дебри русских лесов, чтобы у медведей вырывать чужие куски? Нашли дикарей. Ничего они не должны, тем более этим… снежкам. Ха-ха-ха.

— Господа, по нашему договору, мы с Гонсалесом сделали всё, о чем мы договаривались.