— Можешь засунуть под неё?

Она исчезла под оборками покрывала. Он направился к выходу, но повернулся у двери. Он начал говорить, запнулся и начал снова.

— Если ты расскажешь об этом своей матери, она уйдет. Вы никогда сюда не вернетесь.

— А, может быть, я хочу уехать отсюда.

— А, может быть, и не хочешь, — парировал он. Его глаза молили. И я подумала. — Почему вдруг эти алмазы так важны для него?

— Я не знаю, — повторила я.

— Пожалуйста, — сделай для меня одну вещь, — прежде чем примешь решение.

— Какую?

— Поговори с Нангой. Если получится, вернись к её хижине и поговори с ней. Пожалуйста. — Он повернулся и ушел.

Если получится? Мелькнула мысль в моей голове, пока я прислушивалась к его удаляющимся шагам.

И тут снизу я услышала звук включенного телевизора. Я понадеялась, что мама не слышала, как мы тут ходим. Может быть, она задремала под его бормотание.

Я почистила зубы и залезла в кровать. Думая ни о чем. Вспоминая слова Дейрдре. «Не спи», — сказала она. Хотела б я не спать. Я лежала в постели, не шевелясь и прислушиваясь к голосам, раздающимся в темноте.

— Сара.

Я очнулась от обрывочного сна, который я хотела бы вернуть. Я пыталась собрать все кусочки воедино — женское лицо, ощущение спокойствия, чувство дома — но они улетучились, как дым.

Лунный свет просачивался сквозь кружевные занавески на окне и пускал странные тени на моей кровати. Было такое чувство, что я закрыла глаза всего мгновение назад, но часы на столе показывали, что прошло несколько часов.

Воздух в моей комнате стал холодным.

— Сара?

Я знала этот голос. Это был Сэмми. Он пришел ко мне в комнату. И хотя я говорила себе, что спятила, но я боялась отвечать ему.

— Сара? — голос был ровным и неестественным. — Где моя коробка?

Я пошарила рукой в поисках лампы возле кровати. И почему только я её выключила? Мелькнула у меня безумная мысль. Мои пальцы нащупали кнопку. Я нажала. Свет зажегся.

Сэмми стоял передо мной. Его глаза были широко открыты. Но при этом он не бодрствовал. Хождение во сне. Когда ему было года три, такое с ним часто случалось.

— Сэм? — спросила я и выбралась из постели.

— Где моя коробка, Сара?

Я взяла его за руку. Он позволил мне вести себя без малейшего сопротивления, спокойно, легко. Раньше с подобными случаями справлялся папа. Теперь, наверное, это было моей задачей. Я проводила его к постели, усадила его, и подняла ноги на матрас. Я нажимала на его плечи, пока его голова не легла на подушку.

— Где моя коробка?

— Шшш, шшш, — сказала я, укрывая его одеялом, и подтыкая его под подбородок. — Мы найдем её утром, приятель. Засыпай.

Он закрыл глаза. Его рот приоткрылся. Он начал похрапывать. Я поддалась непреодолимому желанию и поцеловала его в лоб.

Потом я вернулась в свою постель.

Глава 6

Проснувшись утром, я осторожно и с неохотой начала размышлять над странными вещами, произошедшими вчерашней ночью. Что это было? Галлюцинация? Призрак? Подумав хорошенько, я решила, что вряд ли она разговаривала непосредственно со мной. Скорее это было похоже на повторный показ какого-то фильма. Дежа вю на две сотни лет позже. Жизнь, включенная на бесконечное проигрывание снова и снова.

Я задумалась, чувствует ли она это повторение.

Когда я села, боль в моей голове начала пульсировать в такт с биением сердца. Я осторожно прикоснулась ко лбу и нашла шишку размером с половину яйца. Замечательно. И как я объясню это маме? Особенно в связи с наполненным весельем визитом в Балтимор. Не говоря уже об удовольствии от встречи с папиными сослуживцами. Как мне это им объяснить?

Я нашла тональный крем и осторожно его наложила, затем чуть начесала волосы вниз и на лоб. Потом я посмотрела на себя в зеркало.

Кошмар, выглядела я ужасно.

Я сидела в кухне над тарелкой с овсянкой, когда вошла мама.

— Сара, я надеюсь, что ты будешь присматривать за Сэ… — Она запнулась и посмотрела на меня с неверием во взгляде. — Господи, что ты сделала со своим лицом?

— Споткнулась в темноте о свой чемодан и ударилась о столбик кровати, — высказала я предположение, решив проверить, купится ли она на это.

— Неужели, Сара? — Мама вздохнула и покачала головой. — Именно по этой причине воспитанные люди стараются поддерживать в комнате порядок.

Потрясающе. Судя по этой фразе, я была просто растяпой и неряхой. Видимо для всех остальных придется придумать какую-то более уважительную причину.

Тут вошел Сэм и его глаза слегка расширились, когда он увидел меня, но он ничего не сказал. Он просто остановился передо мной и протянул свои ручки, чтобы прикоснуться к моим щекам. Он притянул к себе мое лицо, затем легонько поцеловал мою шишку.

— У Сары вава.

Как можно не любить этого малыша?

Мама увидела, что Сэмми на буксире тащит Злобного Мишку, и собралась было отпустить какое-то замечание, но я отрицательно покачала головой. Мой новоприобретенный авторитет. Она слегка сжала губы, но решила позволить нам с Сэмом поступать по-своему.

— Просто забирайтесь в машину, — сказала она.

Мне пришлось сесть на переднем сидении, так как Сэм должен был сидеть сзади, но я тут же повернулась к окну и зрительно отстранилась. Я не хотела болтать с мамой — я хотела подумать. Я знала, что если я собиралась сказать хоть что-нибудь об увиденном, то я должна сделать это сейчас, пока мама не начала тратить деньги на вечеринку. Но я также знала, что если я скажу хоть слово, то я больше никогда не попаду в Дом Эмбер. А я не уверена что мне нужно именно это. Я вообще ни в чем не была уверена.

То, что я могла делать в Доме Эмбер было… невероятно. Может быть слегка пугало. Но Джексон сказал, что они не тронут меня, что это всего лишь тени прошлого. И это были мои тени — люди, которые для меня были кусочками головоломки. И должна заметить, что я заинтересовалась. Да и в любом случае, через две недели мы всё равно уедем.

Наверное, я должна остаться и посмотреть, что произойдет дальше.

Меньше чем через час мы были в Балтиморе. Мама ездила по улицам с уверенностью бывшего жителя. Она ходила здесь в школу — женский Колледж Нотр Дам. Она познакомилась с папой на смешанной вечеринке, на танцах, куда приглашались учащиеся из других близлежащих привилегированных школ. Папа был из Коннектикута и ходил в колледж при университете Джона Хопкинса; он пришел на вечеринку со своим кузеном, который был курсантом в военно-морской академии в Аннаполисе. Всё остальное, как они всегда говорят, уже история.

Я предположила, что мы отправимся прямиком в больницу, но у мамы были на уме другие развлечения. Наша первая остановка была у магазина МакКоли — самый старый канцелярский магазин в Балтиморе, как объяснила нам мама. Внутри было темно и полным полно самой разнообразной бумажной продукции. Мы подошли к прилавку в глубине магазина, где пожилой мужчина оторвался от работы и посмотрел на нас.

У мамы на лице растянулась сияющая улыбка.

— Мистер Перкинс. Вы до сих пор здесь. — Я всегда удивлялась, насколько музыкальным становился её голос, когда она старалась быть очаровательной.

— Неужели это мисс МакГиннесс?

— Боже мой. Вы абсолютно правы! Ну и память у вас.

— Мужчина никогда не забудет такую хорошенькую девушку, как вы.

— В моем возрасте такая лесть только подстегивает. — Она прикоснулась к его руку. Она флиртовала с пожилым джентльменом. Бррр.

— Есть что-то, чем я могу помочь сегодня?

— Я надеялась, что вы сможете помочь, потому что я в отчаянии, — начала мама. Затем она вывалила на него всю свою историю: как нам неожиданно пришлось приехать сюда из Сиэтла на похороны её матери и что ей пришлось отказаться от празднования моего Дня Рождения, но теперь «сенатор Хэтэуэй» пообещал помочь ей организовать всё здесь, что было «невероятной удачей», но всё происходит «в невероятной спешке», в следующие выходные, может ли он сделать всё так быстро?