Профессор Лев Ильич Каменев-Зиновьев, мужчина лет 60-ти, аристократической наружности, сказал, что он член движения сопротивления материалов и мастер спорта по шашкам и "чапаеву":
А вы кто, простите, молодой человек? Репортёр "Ню Ёрк Таймс"! Замечательно, замечательно! Впервые в нашей стране? Уже были?! И нашли в себе силы приехать ещё раз! Вы смелый человек, молодой человек! Ох! Что это я, вопросами вас засыпал, но даже чаю не предложил, как старый энкавэдэшник, право слово. Вы же здесь вопросы задаёте сегодня, не я. Задавайте! Как я оцениваю победу Америки в лунной гонке? Видите ли, раньше никак не оценивал, раньше я вообще сомневался в самом факте бытия гонки, не только лунной, но и вообще космической, ибо для гонки нужны минимум два участника. Но последние полгода критически повлияли на мою способность суждения. Вы знаете, я посмотрел кинохронику приводнений ваших пилотируемых аппаратов и, особенно, капсул "Аполлон", побывавших у Луны, и что-то приуныл. Особенно больно было видеть флаг США и буквы NASA на подкопчённом боку спускаемого аппарата. Эти цветные полоски на слегка обгоревшем корпусе, капсулы и звёзды, чуть испачканные, эти, понимаешь, знаки качества страны добили меня окончательно, молодой человек! Я даже подумывал о том, чтобы положить партбилет и уйти в алкоголики! Можете себе представить? Но что-то меня остановило. Наследство проклятого прошлого остановило меня, самокритично признаю, остатки христианского воспитания, полагаю, навыки смирения, с детства привитые бабушкой, Царствия ей Небесного, Авдотьей Романовной, смею предположить, удержали меня от непоправимого. В конце концов, кто я такой? Скромный член, пусть и корреспондент Академии наук. Что я могу знать? Температура поверхности спускаемого аппарата при прохождении атмосферы до шести тысяч градусов подскакивает. Ну и что!? Я всю жизнь считал, что титан плавится где-то при тысяче семистах градусах, а корпус "Аполлонов" вообще из алюминия, этот на тыщу меньше течь даёт! Какая разница?! Если у американцев есть краска, которой можно рисовать звёзды и полосы по жидкому титану, а я и предположить такое не мог, что прикажете мне делать со всем моим научным багажом? А, юноша? Правильно! Туда его! Туалетной бумаги у нас отродясь не бывает, поэтому вместо газет мои знания в самый раз пригодятся. Надолго хватит всей семье подтираться. Но я не унываю, вы не подумайте, молодой человек. Так и напишите в своей газете, не унывает, мол. Пенсию я уже заработал, накопления кой-какие есть. Плюс продам вот это в комиссионке. Видите? Эти часы мне Фрэнк Борман подарил, с руки снял. Они, говорит, с ним вокруг Луны десять раз облетели. И фото свое с автографом. Беру весь комплект и загоняю по спекулятивной цене. Хватит на скромную дачку в дальнем Подмосковье. Ой, ну я и трепло! Ай-яй-яй! Всё-таки не приморозил мой длинный язык славный город Норильск. Но ведь вы же меня не сдадите особисту, как спекулянта, товарищ американец, не заложите? Вы меня не спалите, а я про вашу победу в лунной гонке никому ничего не скажу. Идёт? Отличный заголовок будет! Русский ученый не унывает и молчит. Интригует! Договорились? Как? Да, именно! Ты мне, я тебе, и все делают вид, что довольны. Сделка!
Даниель Захарович Синявский, баллистик, высокий брюнет лет 30-ти в джинсах и гавайской рубашке:
Американец? Рили? Ду ю спеак, вот блин! Я только учу, форгив ми. Вы друг мистера Бормана, этого невероятного человека? А, ну хорошо, задавайте. Ну как, что думаю? Ай эм аут оф тут. Вообще, прикинь? В шоке я. Триста шестьдесят! Потрясающе! Триста шестьдесят тысяч километров до Земли! "Аполлон" делает вокруг Луны последний виток, выворачивает на светлую сторону и теперь ему надо что?! Очень точно прицелиться в Землю, причём с учётом всех накопившихся ошибок -- от неполных коррекций траектории по пути к Луне, от гравитационных ям Луны, да тупо от некачественного топлива или гнутого сопла в двигателях, выдавших избыточную или недостаточную мощность импульса. И самого топлива-то уже на донышке должно быть, только на сорваться с орбиты и к Земле. А потом последняя коррекция, это что-то с чем-то! Надо прицелиться в район приводнения, да с учётом вращения Земли, да имея неточные данные о собственной скорости, да кривое сопло в, э-э, в торце. Мало того! Район приводнения в окуляре размерами меньше, чем толщина полоски с метками на объективе прицела! И при всем при этом "Аполлоны" приводнялись в пяти-шести километрах от встречающего корабля! Нет, это жуть. Сумасшествие! Невозможно никак! За пределами человеческих сил. Самый пьяный и полуслепой бандит в Техасе в тысячу раз вероятнее попадёт из своего "кольта" в узкий зрачок алеуту на Аляске, чем "Аполлон" в поле видимости авианосца. Однако, мы имеем попадалово. То есть, попадание. И не раз, и в поле видимости. Как!? Эвристическая задачка? Нет. Чисто формальная логика. Я вас вычислил, американцы, муа-ха-ха! Невозможное человеку -- возможно электронной вычислительной машине! Счетчику. АйБиЭм триста шестьдесят! Потрясающе! Вот причина вашей точности! На борту "Аполлона" стояла машина фирмы АйБиЭм! Наверняка, облегчённый вариант, так как она большая и тяжелая, а "Аполлон" маленький и тесный. Но и это не вся тайна, уверен. Скорее всего, вы, американцы, нас обманываете! Да? Финтите что-то вы, юлите, жопцом вертите, так? АйБиЭм триста шестьдесят -- потрясающе -- только быстро вычислит, что зададут. Но с неточными данными работать может только мощный, нечеловеческий разум. Искусственный разум! Ага! Фрэнк Борман никакой не Борман и не Фрэнк! Он -- робот, носитель искусственного разума, изобретённого в тайных лабораториях Гарварда и, в особенности, Йеля. Йель! Как мне нравится это название. Казалось бы -- дерево, ан нет! Тайная лаборатория. Так вот. Фрэнк же потрясающий, как и АйБиЭм триста шестьдесят, он тоже облегчённый, короткий и худенький, но каков интеллект! Только он мог вычислить траекторию и необходимые импульсы для посадки капсулы на расстоянии плевка от авианосца. Ибо -- мозг! Искусственный и очень умный. Компактный такой Фрэнк. Часы мне подарил вот, сучёнок. С руки снял. Они, говорит, с ним вокруг Луны десять раз облетели. Что ты так смотришь? Ну и что? У него же не одна рука. Хотя да. Для чего ему часы? Он же мозг! Будем и это считать тайной. Куда ты, американский человек? Я тоже хочу спросить! Зачем Фрэнк кушает? И куда скушанное потом девает?
Георгий Береговой, лётчик-космонавт, дважды герой, около 50-ти лет:
Американец?! Ух ты, мой дорогой, наконец-то! А то я ищу, ищу какого-нибудь американца незанятого. Зачем? А чтоб контрольную панель ему, то есть уже тебе начистить. Пойдем-ка в тот тёмный уголок. Вопросы у тебя? Конечно, отвечу. Я за всё отвечу, пусть спрашивают. Никогда не прятался. Встань-ка. Это хорошо, что ты высокий. Подержи бокал. Какая водка, это коктейль "Северное сияние". Ты скажи, ты сволочь или нет? Отставить! То есть, скажи по-чесноку, ты же сволочь, да, американец? Бляха-муха, ну нету злости! Щас бы самогону хуторского, первача с сивухой. Тогда бы я сыграл вашими кивалками в национальную игру бейсбоулинг, американцы! Я бы вас всех по углам пристыковал - помолчать, подумать о вечном, о совести, о правде. Кроме, конечно, Фрэнка Бормана. Его бы пожалел. Солдат чувырло не обидит. Ты глянь на него, видишь? "Пионерской правде" интервью дает. Рот улыбается, а глазки испуганные, как у пленного на допросе. Часы вот мне подарил, несчастный. С руки снял. Они, говорит, с ним вокруг Луны десять раз облетели. Шмакодявка такая. Я - боевой летчик, ко вторым суткам на орбите оба отсека заблевал, на четвёртые сутки весь синий был, как море Чёрное, пятнадцать кило за полёт потерял! А этот говнюк? Из капсулы вытащили его, на авианосец привезли -- выскакивает из вертолета, репортёрам скалится, ручкой машет, ножкой дрыгает. Ути-пути! Тебя девятикратная перегрузка плющила час назад, клоун! Ты со второй космической на Землю возвращался после недели в космосе! Нет, всё-таки зря я его жалею. Пивом что ли полирнуть, и злость появится? Во! А засуну-ка я ему эти часы в жопу! Идея? Ну, или тебе в рыло дам. На чём остановимся? Правильный выбор, парень! Американская жопа лучше американского рыла!
