– И тебе добрый день! – сказал мужик, повернулся назад и опять занялся своим делом.

Хотел разозлиться дух, но больно интересно ему стало. Обошел он мужика кругом, остановился напротив, посмотрел еще немного, так и не смог понять, что тот делает. Присел тогда рядом.

– Что ты делаешь? – спросил он снова мужика.

– Разве так разговор начинают? – не переставая работать, ответил мужик.

– Хорошо мужик, скажи, как начинают.

– Не мужик, а Буранак.

– Кто такой Буранак? – переспросил дух.

– Буранак, это я. Имя мое значит, что я во всем превосходен.

Рассмеялся злой дух. Повеселил простой мужик его. Стало ему еще интереснее. Не боится его мужик, за простого человека видимо принял, глупый.

– А я Хайлучман! И имя мое значит злой хозяин. Я все эти воды и их богатства охраняю и никому не даю. Но с тобой могу поделиться, если ты мне расскажешь, чем ты занят.

– Хорошо, только слово свое сдержи.

Пообещал Хайлучман, что сдержит свое слово и все богатства реки Чарыш может теперь брать мужик, если ему понадобится.

– Так чем же ты занят? Что ты делаешь? – в нетерпении переспросил дух.

– Сайлычу.

– Сайлычу? Не слышал раньше, – удивился снова дух.

– Теперь будешь знать, что это Сайлычу, – ответил спокойно мужик, занимаясь своим делом.

– А что это такое?

– А сам как думаешь? – спросил Буранак, хитро прищуриваясь.

Призадумался Хайлучман. Стал опять рассматривать мужика. Сидел тот на коленях возле самой воды. Рядом лежали и сушились сети, в одном ведре плескалась еще живая рыба, в другом лежала чищенная, в мешке рядом у мужика лежали разные камни, а перед самим мужиком лежали большие плоские валуны. Долго размышлял злой дух, так и не смог ничего придумать.

– Первый раз вижу такое. Что же это?

– Это Сайлычу.

– Ладно, Буранак, расскажи мне, что такое Сайлычу.

– Если бы было все так просто, то я рассказал бы тебе уже давно.

– Чего же ты хочешь Буранак? Может золота и каменьев тебе подарить, или может рыбы еще наловить?

– Золото мне не нужно, а рыбы можешь наловить, – ответил Буранак.

Соскочил в нетерпении Хайлучман, прыгнул в воду, раскинул руки, растопырил пальцы как сети, рыба сама ему в руки и поплыла. Наловил целую кучу, вынес на берег и опять пристает к мужику:

– Расскажешь теперь что такое Сайлычу?

– Не могу рассказать, – уперся мужик.

– Как же так?

– Не мой это секрет, а секрет людей, что на берегах Чарыша живут. Поделишься с ними богатствами реки, перестанешь гнать и губить их, и я расскажу тебе.

– Так зачем же ты рыбу меня заставил ловить? – стал свирепеть дух Хайлучман.

– Объяснить я тебе все могу. Но поймешь ли ты? Надо самому попробовать сделать, вот тогда это будет настоящий Сайлычу.

Успокоился Хайлучман, присел опять рядом с мужиком.

– Хорошо, Буранак. Видно не зря тебя так назвали. Обещаю, что буду делиться с людьми богатствами Чарыша. Но только пусть и они не обижают реку. Увижу, что кто-то вред приносит, сразу его накажу, и его и всех кто рядом. Не будет им тогда богатств Чарыша, его братьев и сестер.

– Справедливо, – согласился мужик.

Стал духу показывать Буранак, чем занят весь день и все объяснять, а тот только слушал и дивился тому, что люди придумали. За мужиком внимательно следил и сам пробовал делать.

– Для Сайлычу нужен теплый и ясный день. Утром надо рано встать и наловить рыбы, потом бережно ее почистить и отделить мясо от костей. Промыть на несколько раз в хорошей воде и выложить на валун, посыпать мелкими камнями и солью, и придавить, днем еще несколько раз промыть, посыпать солью, и растереть с солью и травами в кашу.

– Что же это будет? – снова спросил дух.

– Будет еда и лекарство. Раньше на богатства ты скуп был, что успеют люди собрать, тем и довольствуются. Многих ты голодом сидеть заставлял, многих простужал и калечил. Вот и придумали Сайлычу.

– И долго ли она готовится?

– Весь день. Как высохнет немного на солнце каша, нужно развести костер.

Помог дух Хайлучман Буранаку вырыть неподалеку от берега яму, выложить ее дно камнями, насобирать веток и разжечь костер. Сидят они у костра, и Буранак рассказывает дальше:

– Когда догорят ветки до угля, на них положим камни и бросим на уголь разных трав лечебных.

– Значит от трав такой запах у костра? – спросил дух.

– Запах не от трав, их я еще не бросил. Пахнут ветки сухой черемухи, что по берегам Чарыша растет.

Превратились в черный уголь ветки, бросил на них Буранак пучки разных трав, положил в центр большой валун с размазанной на нем рыбной кашей. Через пару часов подзапеклась она. Буранак свернул ее в длинную трубочку, перевязал горной мятой и угостил духа Хайлучмана. Устал за день Хайлучман, много он сегодня работал, почти как простой человек: рыбу ловил и сети сушил, чистил ее и соль дробил, яму копал и ветви собирал. Откусил он кусочек Сайлычу, почувствовал прилив сил и спокойствия, окутал его аромат горных трав, разлился теплом вкус Сайлычу.

– Никогда я еще не ел такой еды. Действительно мудры люди, если из богатых и чудодейственных даров смогли сделать еще более полезное и вкусное лекарство.

Ушел на утро Буранак с мешком полным Сайлычу к себе домой, а злой Хайлучман, со своим мешком полным Сайлычу, к себе в горы к истоку Чарыша. Не обижает напрасно с тех пор он людей, смотрит, чем они заняты, интересно ему теперь все, учится он у людей и перенимает их умения. Но если вдруг увидит жадных и злых людей сразу накажет, и рыбу отнимет и целебных трав лишит. Если кто без меры берет богатства Чарыша, останется вообще ни с чем.

История эта произошла довольно давно в Алтайском крае, возле горы Синюхи, в районе Колыванского горного хребта. Места эти примечательны сами по себе, а в свете истории, что я сейчас расскажу, становятся еще более загадочными и привлекательными.

Недалеко от горы Синюхи в небольшой деревушке, которой уже нет и в помине, на горном хребте, всего домов на сорок, срубили новую деревянную церковь. Народ там был дружелюбный, но к христианской вере относился по-своему, с предрассудками и своим пониманием. Направили в новую церковь, для лучшего просвещения в помощь старому служителю, одного монаха. С населением местным он поладил, стал помогать, учить грамоте деревенских ребятишек. Вскоре на пожертвования, недалеко от деревни у склона горы, построили из камня небольшую школу, куда на учение прибегали и дети, и подростки, не только из этой деревни, но и с других деревень в хорошую погоду. Новый служитель церкви учил детей грамоте и письму, Слову Божию и просто человеческому миролюбию.

Учились в основном мальчики, но было и несколько девушек от десяти до пятнадцати лет. Их отдельно еще учил монах разным молитвам, как надобно женщине себя вести, как дом свой любить, мужа почитать и детей воспитывать. На все мирские дела давал им наставления. Среди учениц была одна робкая сиротка из соседней деревни. Совсем одна осталась она на этом свете. Дом и родители сгорели во время пожара из-за грозы. Приютила ее у себя одна дальняя родственница. Девушка была тихая, скромная, работящая. Как с работой по дому справится, дозволяли ей и в школу сходить, а по выходным в церковь. Девушка быстро училась и легко освоила грамоту. Со временем стала приходить и помогать убираться в церкви, украшать ее к праздникам. На большие праздники собирался народ из окрестных деревень помолиться, и с Демидовских рудников да завода порой приходили. Место само по себе давно уже считали святым. Разные паломники на гору ходили помолиться, воды из святого, целебного источника набрать.

На одном из праздников, после службы, познакомилась эта сиротка с одним достойным юношей, работал он на руднике. Через некоторое время предложил он сиротке пожениться, на что она благосклонно ответила. Рассказала девушка родственнице приютившей ее, что больше не будет обузой для ее семьи. Предложил взять ее в жены достойный человек и готов сам приданое ей купить и обо всем позаботиться. Не понравилось это родственнице. У нее на девушку были свои планы. От родителей ей наследство осталось, которым родственница пользовалась, и чтобы деньги из семьи не уходили, решила женить ее на своем сыне. Испугалась сиротка. Сын родственницы мало того, что в три раза старше ее был, так уже женат был ранее, слыл злым и жестоким человеком. Но как не молила она, как слезами не заливалась, не могла смягчить злого сердца родственницы. Назначили день свадьбы, договорились в церкви о венчании. На последнем причастии передала сиротка записку монаху, что ее против воли силой выдают и что она с другим давно о свадьбе сговорилась, но родственники не одобрили. Ничего не мог поделать монах, нельзя было против воли родственников идти, да и девушка оробела и больше ничего никому не говорила. Молчала и только слезами обливалась.