Принцесса пробуждается от долгого колдовского сна и видит перед собой прекрасного принца. Такая сцена описана и в сказке братьев Гримм «Шиповничек», и в «Спящей красавице» Шарля Перро.

Возможно ли настолько сильно влюбиться с первого взгляда? Или такое бывает лишь в сказках? Оценка того, привлекателен человек или нет, происходит в мозгу за долю секунды; если решение оказывается положительным, то оно ведёт к определённым умозаключениям. Мы склонны считать, что с красивыми людьми приятней общаться, что они более дружелюбны и интересны. Такое явление хорошо известно, и у него есть название – гало-эффект. Что же касается Меган, она испытывала намного более глубокие чувства. Кажется невероятным, что незнакомые люди способны за одну секунду сформировать прочные, полноценные узы. Как такое может случиться? Оба человека ничего не знают друг о друге. Однако довольно большой процент людей утверждает, что им доводилось испытать любовь с первого взгляда, и множество пар, переживших такой опыт, строили семейные отношения. Некоторые психологи полагают, что мгновенное притяжение связано с эволюцией. Например, оно ускоряет наступление полового акта, чтобы человек реализовал как можно больше возможностей продолжить свой род. Повышается вероятность передачи генов следующему поколению, что полезно как для отдельного индивида (как минимум для его генов), так и для всего вида в целом. Склонность к любви с первого взгляда, возможно, заложена в нас на самом базовом биологическом уровне.

То, что Меган мгновенно влюбилась в Верма, по сути, не такой уж примечательный факт. Куда более необычна её абсолютная уверенность в том, что Верма ответил ей взаимностью. Часто люди говорят о том, что они с кем-то на одной волне и думают об одном и том же, но мало кто стал бы так смело утверждать, что досконально знает, о чём думает или что чувствует другой человек – особенно если они только что познакомились.

– Как вы догадались, что Даман Верма влюбился в вас?

– Я просто знала.

– Да, но как?

– Просто знала, и всё.

Повтор одной и той же фразы создал разговорный барьер.

Я немного помолчал, обдумывая, как бы нам выйти из тупика. Со времён Фрейда и по сей день психотерапевты прибегают к методу, известному как сократовы вопросы: они задают наводящие вопросы, которые помогают пациентам взглянуть на ситуацию более критически. Сократовы вопросы лучше всего работают, когда их задают не в лоб, а осторожно, едва касаясь больной темы. Данный подход хорошо отражён в восточной мудрости: «Не борись с препятствием – огибай его».

– Почему, – спросил я, – мы верим именно в то, во что верим, а не во что-то другое?

Меган прищурила глаза, будто не могла меня разглядеть.

– У нас есть определённые причины… – ответила она.

– Так каковы же были ваши причины, по которым вы решили, что Даман Верма влюбился в вас?

– Такие вещи не поддаются анализу.

– Возможно, вы правы. Но мне бы хотелось поговорить об этом немного. Вдруг нам удастся что-то прояснить?

Меган молчала. Порой во время терапии наступает такая тишина, что кажется, будто остановилось само время. Всё вокруг замирает. Тишина настолько густая, что любой вопрос звучит неуместно и несуразно. Я повернулся в кресле. Простое движение нежданным образом разбило чары безмолвия, и время вернулось в прежнее русло.

– Я поняла по его глазам, просто увидела.

– Что вы увидели?

– Его желание. Ведь по глазам можно многое прочесть.

Она начала защищаться, и в её голосе появились раздражённые нотки.

– Мы интерпретируем каждый взгляд, – откликнулся я. – Но знаем ли мы, о чём думает человек на самом деле, по одному только его взгляду?

– Не всегда.

– Вы были пациенткой Дамана Верма и попросили его зайти к вам в палату. Возможно ли, что вы неверно истолковали его взгляд? И в его глазах читались скорее забота и обеспокоенность вашим здоровьем?

– Я увидела в его глазах нечто большее. Знаете, говорят, есть такой особый взгляд – взгляд влюблённого…

В самом деле, люди частенько упоминают о таком взгляде. То, о чём они говорят, учёные называют «совокупительным взглядом»: зрительный контакт держится несколько секунд, пока один из участников не отводит глаза. Такое случается, когда потенциальные любовники встречаются впервые, и глубокий изучающий взгляд, как правило, сигнализирует о сексуальной заинтересованности. У обезьян всё точно так же.

– Вы абсолютно уверены.

– Да.

– И не может быть какого-то иного объяснения?

– Нет, вряд ли…

– Всё это вы увидели в его глазах.

– Я прекрасно знаю, что увидела. – Меган подняла руки ладонями вверх, и на её лице появилась извиняющаяся улыбка.

Что она хотела сказать?

На самом деле во взгляде Верма не было ничего особенного. Ни малейшего намёка на желание. Он был стоматологом, имевшим широкую частную практику и хорошие связи, а Меган – очередной его пациенткой. Верма отвечал за её операцию и здоровье, поэтому проявлял заботу и беспокоился. Когда же он покинул её палату, то, вероятно, полагал, что увидит Меган разве что на последующем обследовании, а больше уже никогда. Если он и в самом деле так думал, то, как показало время, ошибался. Сильно ошибался.

– Я не могла не думать о нём. Я ощущала, что и он думает обо мне.

– Как именно ощущали?

Она не обратила внимания на мой вопрос:

– Как несправедливо. Мы хотели быть вместе, но он так и не смог разобраться, что ему делать.

– Если бы он в самом деле хотел быть с вами, разве не развёлся бы он с женой?

– Нет. Даман – добрый человек, добрейший. Он не хотел ранить её чувства.

– Он сам говорил вам об этом?

– Ему не нужно ничего говорить. – Меган устало посмотрела на меня. Было совершенно ясно, что ей не хочется снова оправдывать себя. Даже сократовы вопросы в какой-то момент начинают утомлять.

После операции Меган думала о Верма днями и ночами. Она потеряла сон и, когда снова вышла на работу, никак не могла сосредоточиться. Ей безумно хотелось, чтобы он был рядом.

– Он привлекал вас в сексуальном плане?

– Нет, – замотала головой Меган. А затем вздохнула. – То есть да. Был такой момент. Но именно момент, крохотная доля. Дело-то было не в сексе. Понимаете, если бы мы могли быть вместе, но не имели бы никакого физического контакта, то ничего страшного. Пусть и без секса, но нас бы всё равно тянуло друг к другу.

Муж заметил, что её настроение ухудшилось, но не мог понять, в чём дело. Он пытался разговорить её, но Меган держалась отстранённо и уходила от расспросов.

Так проходили недели.

Жажда общения с Верма всё копилась и копилась внутри Меган. Разлука стала невыносимой и превратилась в настоящую пытку. Тогда Меган решилась позвонить ему.

– Разговор получился нескладным. Я дала Даману шанс признаться в любви, но он испугался. Чувства слишком сильно захлестнули его, он просто оказался не готов.

– О чём вы разговаривали?

– Сначала мы говорили о том, как прошло восстановление после операции. А потом мне пришлось направить беседу в нужное русло, и я предложила встретиться за чашечкой кофе, чтобы обсудить, как нам быть дальше. Район Темпл, где я работаю, не так уж и далеко от Харли-стрит. Я сказала, что возьму такси.

– И что он ответил?

– Притворился, что не понимает, о чём речь. Я продолжала настаивать, но он уклонялся от темы. Потом извинился и повесил трубку.

– Он испугался собственных чувств, поэтому оборвал разговор.

– Именно так…

– А его поведение можно истолковать как-то по-другому?

Меган пожала плечами.

Телефонный разговор не поколебал её уверенности. Она стала звонить Верма регулярно, порой по нескольку раз в день. Администраторы в стоматологической клинике отвечали ей ледяным тоном и просили прекратить звонки. Проведя небольшое расследование, Меган нашла домашний номер Верма. Трубку взяла его жена, Агни, и Меган как можно деликатней изложила ей ситуацию – ведь именно этого и хотел Даман, – но жена стоматолога пришла в ярость.