Потихонечку я информацию вытягивал, и старался ее систематизировать. Однако разговор как-то всё больше скатывался на девочек и спиртное: местные панночки корнета восхищали. Так что сфера его интересов мне была понятна: девки да пьянки. В общем, не особо интересный собеседник, но пару раз нужную информацию я от него получил, жаль он не умел сосредоточиться на нужной теме.
Только через час после того, как санитар был направлен за врачом, тот соизволил прибыть. В принципе, понять его тоже можно, раз очнулся, жить будет, куда спешить? Тут, как я понимаю, ритм жизни вообще неспешный. Андрей Константинович был молод, лет тридцати, при этом он оказался единственным врачом в больнице. Да и больница не так и велика, построена на пожертвования купцов. Врач был весел и его сопровождал тот самый санитар. Женщин в медперсонале я пока не обнаружил.
Сверкая улыбкой и расточая аромат, по нему сразу становилось ясно, что завтракал он кофе с булочками и вареньем, кажется вишнёвым, Андрей Константинович осмотрел меня, велел лечь, а потом встать. Я встал и даже прошёлся по комнате. Самочувствие, конечно, так себе, в голове нарастала пульсирующая боль в дополнение к лёгкому головокружению, однако ходить я мог. Описав симптомы врачу, я лёг на койку, после чего тот сообщил, что через пару недель меня уже можно будет выписать, ну и если я пожелаю, то меня могут перевести в военный госпиталь. Только дорога до него займёт порядка тридцати километров. Я задумался и поинтересовался, даст ли он мне направление на пару месяцев для излечения дома, на что легко получил согласие. Останется только подтвердить отпуск в штабе той части, где я теперь служу.
После этого начался уже нормальный опрос, – внешний осмотр был окончен. Тут я и ошарашил врача небольшой амнезией. Мол, всё помню, дом, училище, поезд, а как прибыл в часть, своих сослуживцев, да и что произошло – как отрезало. Ну, и надеюсь, что за время восстановления, отдыха и лечения память восстановится. Андрей Константинович одобрил мои намерения и тоже понадеялся на это. Прежде чем уйти, он сообщил, что сослуживцы прислали мне смену формы и мои вещи – то есть вещи бывшего хозяина тела. Насчёт восстановления документов вопрос решался в штабе полка. В общем, все мне сочувствовали. Но была одна тонкость. Волков, хозяин тела, в город отправился в самоволку, да и изрядно пьян был, что и позволило его так легко скрутить. И за это придётся, видимо, отвечать мне. Если командование полка, куда временно для усиления входит батарея, вообще не замнёт дела, решив, что я и так наказан.
Когда врач ушёл, осмотрев и опросив корнета, мой сосед только головой покачал:
– Ох, и горазды же вы лгать, Игорь Михайлович. Я бы не смог, воспитание не позволяет.
– А я не помню. Да и лжи-то было не так много, часть я просто умолчал, так что, мне кажется, нормально. А пока отдохну, а то что-то после осмотра голова разболелась да комната перед глазами кружится.
В этом я тоже солгал, чувствовал я себя не так уж плохо, просто общаться с таким идеалистом не хотелось. Не ври, не убей, не возжелай жену ближнего своего… может, ещё не дышать? Тоже мне, нашёл святошу. Устроившись на койке, я потрогал крестик на шее. Как сглазил: после завтрака с жидкой каши, пришёл поп, да ещё местный, а ведь есть ещё полковой. От этого я быстро отделался: сообщил, что голова раскалывается, и тот убыл. Я же вызвал санитара с бритвенными принадлежностями и сбрил это недоразумение под носом. Причёску пока не ровнял, бинт мешал. Расплатиться за бритьё мне было нечем, пообещал чуть позже это сделать. Однако тут сосед помог, дал копейку, это стандартная такса за бритьё, а меня ещё и побрили, убрав лёгкую щетину.
После обеда ко мне прибыл местный жандарм. Тут он от меня ничего не смог добиться, только пребывал в удивлении, что я держусь с ним подчёркнуто вежливо, а не фыркаю, как корнет или другие из офицерской касты. Даже руку пожал на прощание и поблагодарил. Сосед от этого совсем скривился, однако мне было всё равно, я получил от поручика то, что хотел, а именно, информацию о нападении. Не он вёл это дело, чуть позже стоит ожидать прихода полицейских, но интересовался и всей информацией владел.
Вот что он мне сообщил. Я понимаю, почему жандармы заинтересовались этим делом: нападение на русского офицера, да ещё поляками, могло принять политический аспект. Так вот, со слов того посыльного, а солдат из пограничников был, тут в городе, кроме штаба пехотного полка, где я теперь буду проходить службу, также находился штаб отряда пограничной бригады, нападавших было шестеро. Он издали понял, в чём дело, и стрельнул в воздух, ну те и испарились, тоже конно были, да ещё с бричкой. Ну, а когда подскакал, обнаружил обнажённое тело. Причём опознал, Игорь ему навстречу попался за час до этого происшествия. Взвалил в седло, укутав в шинель, холодно всё же, и вот отвёз до города, до которого пару километров оставалось. Со слов солдата, троих он хорошо запомнил, узнать сможет, если покажут, а описать вряд ли. Дело о нападении заведено, ищут. Это пока всё. Главное, я узнал данные солдата, пояснил, что хочу поблагодарить его. Когда поручик ушёл, я, под бурчание соседа, задумался. Что мне делать?
Непростой вопрос. Ну, воевать буду, это не обсуждается, для того и сделал вид, что годен к службе при лёгкой степени амнезии: Родина для меня не пустой звук, это же русские, свои. Точную дату объявления войны я не помню, но вроде в августе, значит, пара месяцев у меня есть. Неделю-другую проведу в больнице, пока займусь собой и телом, чтобы хоть немного привести в кондицию. А то, извините, дрищ натуральный. Так вот, два месяца у меня есть, посещу столицу и зачищу тех, кто виноват в провале войны. Да-да, я хоть и далёк от всей этой истории, но прочитал книжку про эту войну, и там автор довольно толково раскладывал, кто в чём виноват. Необходимо срубить голову этой гидре, из-за которой наши и терпели поражение за поражением, если проще, избавиться от засилья генералов, для которых неоспоримое право на существование имеет артиллерия, стреляющая ядрами, а оружие пехотинца – копьё. А уж если это копьё ещё и стреляющее, так совсем хорошо. Именно Ник Ник, дядя императора Российского, виновен в развале армии, кражах и вообще во всём. Всё делалось с его одобрения, а под такой крышей можно творить что угодно. Уберу его, пока он не стал Главнокомандующим, его ставленников, и вернусь сюда в полк, чтобы начать войну от границы. Посмотрим, как в результате она пойдет. Будут ли изменения. От корнета же узнал, что история тут идёт пока так же, император, как и у нас, Николай Второй, остальные политические аспекты тоже схожи, так что война не за горами.
Сам отлынивать не буду, встречу войну на своём посту, хотя к артиллерии отношение косвенное имею, а точнее, совсем не имею никакого отношения. Но надеюсь, смогу что-то сделать. Там уже по факту будет видно. Может, в пулемётчики переведусь? Тоже вполне наша специализация, артиллеристов. А пока же недостаточно информации. Буду собирать.
* * *
Шёл я лёгкой походкой, ощущая за поясом тяжесть старого потёртого «нагана». Тот был прикрыт полой пиджака. Мне его временно дали, потом нужно будет вернуть.
Я прогуливался вечером по улочке Калиша, тут довольно злачные места, посматривал на солдата, что шёл метрах в пятидесяти от меня. Это был тот самый пограничник, что спас Волкова. Лицо у него было сосредоточено, а глаза перебегали по лицам и фигурам прохожих, особенно завсегдатаев трактиров: он выискивал тех, кто напал на подпоручика. Полицейские ясно дали понять, что работали точно местные. Есть подозрение на сына здешнего купца, но солдат его не опознал. Так что, если и в этот раз не выгорит, а мы уже в третий раз так прогуливаемся, буду брать купчонка и потрошить его.
Месть – это лишь для отвода глаз. Истинная же причина – это бедственное положение Волкова, а теперь и моё, в финансовом плане. Волков оказался, несмотря на возраст, выпивохой, бабником и картёжником. Как в нём всё это совмещалось, не знаю, но он был нищ, как последний бомж, даже проиграл десять своих зарплат наперёд и был должен половине офицеров полка и в своей батарее, где служил. До такой степени, что денег ему уже не давали. Волков, к моему удивлению, ещё и педантом был, и долги в блокнот записывал. Что отдал – тоже. Я его каракули разбирал потом весь день, ведя подсчёт. Полторы тысячи тот задолжал. Цены местные я знаю, так что появилось желание придавить гада за такой сюрприз. К счастью, он уже и так мёртв, как я уже говорил, откликов памяти или души прежнего хозяина тела не было, так что, считай, в расчёте. Офицеры, узнав об амнезии, заволновались, вдруг не отдам, но я показал блокнот ходокам, что там всё записано. В результате я видел единственный способ достать деньги и расплатиться с долгами – это ограбить. Семья у меня теперь большая, как смог выяснить, вот только от финансового потока отец Игоря отрезал, когда тот выцыганил у него две тысячи под разными предлогами. Так что идея неплоха: найти тех, кто напал на Волкова. Ну и заодно отомщу. Жаль, банк не ограбишь, одно отделение Русско-Восточного банка тут было. Сразу поймут, откуда у меня деньги взялись.
