– Ну, хорошо, время идет, мне необходимо работать, а вы расходитесь, нечего мешать администрации!

Он повернулся, но не успел сделать и пару шагов, как в спину ему раздался слезливый женский голос:

– Мы что в прошлое перенеслись, как в книгах про попаданцев?

Виктор Александрович повернулся и разыскал глазами спросившую, невзрачную женщину в пуховичке, больше похожую на перепуганную мышку.

– Пока я не знаю, но когда получу сведения, я не стану ничего скрывать!

Глава еще раз обвел глазами окончательно притихшую толпу и твердым шагом направился к дверям. В очередной раз он победил, слегка самодовольная улыбка пробежала по его губам. Неожиданно что-то упало на плечо, он скосил взгляд и брезгливо поморщился, голубь «оросил» плечо. По примете богатым буду! – саркастически подумал Соловьев. На ходу вытащив платок, вытерся и выбросил его в урну у дверей администрации. Сейчас его ожидало гораздо более ответственное дело – встреча с военными. Теперь главное убедить их подчиниться.

Соловьев открыл дверь. Раскаленная, словно солнечная корона, атмосфера приемной, мгновенно разрядилась, яростный шум голосов людей в погонах затих. Глава окинул собравшихся взглядом. Как обычно, военные и правоохранители разошлись по группкам: отдельно стояли оба командира пограничных частей вместе с одетым в гражданское заместителем начальника городского отдела ФСБ, рядом сверкали крупными звездами на погонах полицейские – начальник горотдела вместе руководителем отдела по борьбе с оборотом наркотиков, главный таможенник с руководителем службы судебных приставов, отдельно три командира воинских частей с военным комиссаром.

В наступившей пронзительной тишине лишь отчаянно стучали клавиши старенького ноутбука секретарши. Ошеломленные, полные ненависти, вопросительные – всякие взгляды моментально скрестились на Главе города. Это лишь кажется, что люди в погонах вне политики. В маленьком городе им волей-неволей приходится с кем-то приятельствовать, а с кем-то враждовать. Вот немалая их часть и дружила с прежней администрацией города, да и Виктор Александрович с поистине медвежьей грацией сумел отдавить немало любимых мозолей. Сильный порыв ветра закачал по-весеннему голыми ветвями тополя, росшего напротив окна, бросая причудливые тени на столпившихся перед дверями кабинета людьми в форме. Даже сейчас они непроизвольно разбились на две неравные группы, в поменьше – военные и пограничники, в побольше – полицейские, пожарные и прочие служивые люди. И если в группе «военных» были в основном приехавшие из других областей, то в «полиции», в основном местные, знавшие друг друга чуть ли не со школьных времен. Всех их Соловьев в той или иной мере знал. Их сильные, слабые стороны и считал заслуживающими уважения людьми, но сегодняшние события их явно огорошили, ударили словно пыльным мешком из-за угла. Лица большинства бледные, в глазах плещется замешательство. Он мысленно усмехнулся, зрелище растерянности военных придало ему дополнительно спокойной уверенности в собственных силах.

Энергичным шагом Глава подошел к сидевшей за столом у окна секретарше. Женщина прекратила нервно стучать по клавишам и подняла тоскливые глаза со слегка потекшей косметикой. Соловьев посмотрел на нее осуждающим взглядом, не любил он, когда вот так расклеиваются, у него тоже сын остался в Москве, но он же не устраивает трагические сцены! В присутствии посторонних он промолчал, лишь со злостью сжал губы.

Привычки начальника женщина успела хорошо изучить и понимала, что серьезно проштрафилась в глазах начальника. Секретарша посмотрела виновато на Соловьева, машинально чуть ли не в узел завязывая прядь волос.

– Слушаю Вас Виктор Александрович, – произнесла она сдавленным и немного виноватым голосом.

– Вера, собери мне в кабинет замов и немедленно, – решив не упрекать ее за внешний вид, распорядился Глава, не дожидаясь ответа и ни на кого не глядя, направился в собственный кабинет.

– Хорошо, Виктор Александрович, – произнесла все таким же тоном женщина ему в спину и потянулась к телефону.

У двери Глава неожиданно остановился. Повернувшись к людям в погонах, натянул на лицо натуженную полуулыбку:

– Товарищи офицеры, прошу вас немного подождать, не более десяти минут, мне необходимо отдать срочные распоряжения.

Дверь бахнула, закрываясь, люди в погонах вновь принялись нервно обсуждать ошеломляющие новости. Один за другим, ни на кого не глядя и едва успев поздороваться с военными, к Главе торопливо заходили заместители. Слухи по администрации расползались моментально, и все были в курсе фантастических новостей. Последней, на бегу кинув военным «Здрасте», торопливо прошмыгнула в дверь заместитель по социальным вопросам, унылого вида женщина далеко за сорок. Глава не обманул, не прошло и нескольких минут, как заместители, с вытянутыми от удивления лицами, пулей вылетели из кабинета.

– Дзинь! – взорвался трелью телефон, заставив присутствующих нервно дернуться и замолчать.

– Да – ответила, поднимая трубку секретарь, – Да подошел… зовут… – она скосила взгляд на лежащий на столе блокнот, торопливо перелистнула пару страниц, – Александр Степанович…хорошо.

Положив трубку на место, она объявила:

– Заходите товарищи, глава Вас ждет.

Соловьев сидел в глубине кабинета за письменным столом и с сосредоточенным видом что-то торопливо писал в еженедельнике. Бросив быстрый взгляд на офицеров, произнес:

– Садитесь, – торопливо махнув рукой в сторону стоявшего вдоль окон длинного стола заседаний, вновь уткнулся в бумаги. Только что подошедший начальник таможни попытался поздороваться, но Соловьев, не поднимая напряженный взгляд от разложенных перед ним бумаг, лишь нетерпеливо махнул рукой, дескать, не до этого. Зашуршали отодвигаемые стулья, офицеры расселись. Глава поднял взгляд, вроде все. Энергично приподнявшись и прихватив с собой ежедневник со стопой бумаг, пересел на высокое кожаное кресло во главе стола заседаний.

Расстегнув пиджак и, тщательно подравняв лежащие перед ним бумаги, Соловьев окинул оценивающим взглядом сидящих перед ним людей в форме. Многие из них его не любили, держа дулю в кармане, дескать, кто ты такой, царек недоделанный, но в глаза это никто не стал бы говорить. Сейчас они попали в одну лодку. А выплывут или потонут, во многом зависело от того, сумеет ли он их убедить или нет.

– Еще раз добрый день, – поздоровался Виктор Александрович с присутствующими, угрюмо закивавшими в ответ.

– Александр Степанович, – обратился он высокому худощавому полковнику в синей форме летчиков, – расскажите о результаты облета окрестностей города.

Тот поднял тусклый взгляд, встряхнулся, сбрасывая угрюмую задумчивость и, попытался по привычке подняться, но Соловьев небрежно остановил его жестом, дескать, не до этого.

– Докладываю! – взволнованным и оттого слегка глуховатым голосом начал летчик, – экипаж облетел окрестности города. За периметром в двадцать километров начинается совершенно чужая земля, дороги, поля, обрываются, словно ножом обрезали. Дальше одна степь, а на севере от города начинается настоящая тайга, что-то типа сибирской. По моему приказу борт пролетел дальше в сторону областного центра, но ни его, ни городов и деревень, лежащих по пути, не обнаружил.

Он замолчал, вопросительно глядя на Соловьева. Мысли его витали далеко от этого кабинета. Он вспоминал дочь с малолетним внуком, уехавших по путевке в Сочи и, размышлял, как станет рассказывать о переносе города жене. Теперь они все равно что умерли, родители никогда их больше не увидят. Лишь многолетняя военная закалка спасала офицера от нервного срыва… Сидящие за столом уже знали новости об облете города от самого летчика и встретили его речь угрюмым молчанием. Глава задумчиво постучал пальцами по столу, секунду поразмышлял, затем поднял глаза на летчика.

– Плотина электростанции с водохранилищем-охладителем осталась на нашей земле?

– Да, – торопливо откашлявшись, односложно ответил летчик.