Он мог бы и дальше терять время, но в дверь настойчиво постучали.

– Майкл Леви к вашим услугам, Сэр, – плотный пожилой мужчина поклонился. – Ваши вещи. Поторопитесь. Даже с учетом разницы во времени вы рискуете опоздать.

Связной поставил на пол пустую корзинку для транспортировки мелких животных и вручил Танглу сверток. Деловитый коротышка в дорогом костюме производил впечатление аристократа. Благородная седина разбавила его некогда темные волосы почти до пепельного. А вот черные лоснящиеся усы и брови смотрелись неестественно.

– Удивительно! – не удержался от одобрительного возгласа Руф, переодевшись в принесенное. – Сидит так же, как моя собственная форма.

– Ничего удивительного, – пожилой джентльмен позволил себе тень улыбки. – Поживете с мое, тоже перестанете ошибаться в подобных мелочах, юноша.

Скрестив руки на груди, мистер Леви рассматривал Руфуса, как манекен в витрине. Наконец, мужчина коротко кивнул, поднял корзинку и поставил ее на ночной столик.

– Это тоже мне? – не сразу сообразил Тангл.

– Да, Сэр, – подтвердил тот.

– А… для чего? – с опаской поинтересовался Руф.

– Для меня, – улыбка мистера Леви сделалась шире, а зрачки вытянулись в тонкие полосочки.

Упитанный черный кот с белыми гольфами и манишкой ловко юркнул в корзинку, закрыл дверцу и уже сверкал из мрака желтыми глазами.

– Мне казалось, связные должны быть птицами. – Тангл аккуратно подобрал корзинку с котом со столика.

– Дискриминация? – фыркнул из-за решетчатой дверцы Леви. – Как же декларируемое равенство возможностей?

– Простите, – смутился Руф.

В мгновение ока мир выцвел и проступил вновь. Здесь тягучий воздух пах цветами, а солнце только-только намеревалось закатиться за горизонт. Светлый льняной костюм выглядел дорого. Местные жители с интересом провожали взглядами стройного, красивого молодого человека, шагавшего вдоль оград уютных коттеджей.

– На ее доме вывеска швейной мастерской, – едва слышно сообщил кот. – Но вы его и так узнаете.

Руфус заметил нездоровую возню. Ворота во двор были распахнуты, вдоль забора горели свечи и лежали увядшие от жары живые цветы вперемешку с бумажными. Женщины крестились, проходя мимо, а мужчины снимали шляпы.

На большом фото в раме из венка, перевязанного черной лентой, улыбался смуглый, болезненно худой мужчина.

Руфусу наперерез выскочила девушка в форменном платье горничной. Миловидное личико блестело от слез.

– Уходите, сеньора не принимает, – дрожащим голосом попросила она.

Самое неприятное, что Руф не мог ответить. Нет, Тени способны говорить с любым человеком так, чтобы тот понимал смысл сказанного, но это мгновенно перечеркнет все усилия по конспирации. Так что он просто отрицательно покачал головой.

– Сеньоры нет дома, она в церкви, – почти взмолилась горничная.

– В церкви? – переспросил Тангл, копируя звуки чужой речи.

– Да, – кивнула девушка. – В конце улицы. Туда.

Она махнула рукой. Руф поклонился и, ни слова не говоря, отправился в указанном направлении.

– Отлично, – похвалил из корзинки кот. – Я успел испугаться, что вы себя выдадите.

– Вот еще, – хмыкнул Руфус.

Лиловые сумерки плавно опускались на неизвестный город. Церковная крыша, заметная издали, приближалась. Вот уже показался скромный беленый фасад и ухоженная лужайка с мощеной дорожкой. Фонарь над дверью зажгли, но в самой церкви островками света оставались лишь чадящие свечи.

Руфус поднялся по ступенькам. Впереди открывался просторный зал под высоким гулким сводом. Тихие всхлипы здесь превращались в гром, а шелест одежды в шум осенней листвы.

Группка женщин окружала отрешенную вдову с черной вуалью на лице. В ее позе была полная расслабленность. Казалось, обезумев от горя, вдова замкнулась в себе и выкинула ключ. Только никаких признаков того, что рядом Тень, Тангл не ощутил.

– Пилар? Пилар Карвальо-Торес? – приблизившись, спросил он.

Женщины обернулись и зашипели, как гусыни. Они живым щитом встали между скорбящей вдовой и чем-то, что могло ее задеть.

– Уходите, я не знаю вас, – хрипло произнесла женщина под вуалью, не поднимая головы.

– Так вы Пилар? – зачем-то уточнил Руфус.

– Я не понимаю вас, – кулаки вдовы медленно сжались и разжались.

– Идем, дитя, – священник вынырнул, как из-под земли.

Падре состроил недовольную гримасу и со словами «это же дом божий» увел вдову куда-то. Дольше стоять под прицелом ненавидящих взглядов Тангл не смел. Он попятился, потом развернулся на каблуках и выскочил прочь.

Требовалось срочно отдышаться. «Неужели обознался? Неужели не та Пилар?» – кровью колотилось в висках.

– Чего молчишь? – Руф тряхнул корзинку… но та оказалась пуста.

Руфус бросил бесполезную вещь на землю, и уронил лицо в ладони. Взгляды женщин из церкви еще жгли его, как концентрированная маслянистая кислота. Он скорее почувствовал запах, чем услышал что-либо. Руф поднял взгляд и остолбенел. Перекошенная злобой смуглая физиономия смотрела прямо на него.

Без прелюдий Пилар схватила Тангла за ворот и приложила спиной о стену с такой силой, что у того клацнули зубы и перехватило дыхание.

– Ты! – приглушенно рыкнула она. – Мальчишка Маркуса.

– Я сожалею о том, что произошло, – прохрипел Руфус.

– Он сожалеет, – покачала головой Тень, но хватку ослабила. – Идем.

Пилар тащила его за собой вдоль церковного забора так, словно они спасались бегством. Руф почти боялся ее. Женщина толкнула незаметную дверь и швырнула Тангла в темноту.

– Где мы? – поинтересовался он, потирая ушибы.

– Подсобное помещение. – Пилар зажгла на ладони огонь. – Священник мой связной.

– А такое возможно? – поперхнулся Руф.

– Возможно все, – отрезала Тень.

Неожиданно ее черты смягчились. Пилар была бы красива, если бы не широкие черные брови и большущий рот с толстыми губами.

– Ты же не поддержать меня явился, верно? – грустно усмехнулась она. – Хочешь узнать что-нибудь, что поможет вычислить Еву. За мной следят. Времени мало. Они знают, что от дряни не останется и грязного пятна, если я найду ее первой. Хочешь помощи, поклянись убить ее. Суд – пляски с бубном. Я хочу мести!

– А я справедливости, – оборвал Тангл. – И хочу оградить мою… Оградить…

– Эмьюз? – хмыкнула Пилар. – Самая больная Тень в истории. Скажи, она правда летает?

– Правда, – внутри у Руфуса сделалось тепло.

– Не поверю, пока своими глазами не увижу. – Пилар сняла шляпку и взъерошила волосы.

– Убить Еву, – протянул Руф. – Если я это сделаю, сам стану предателем. И… ты думаешь, я мог бы?

– Непобедимых нет, – женщина подалась вперед. – На ее месте я бы выпотрошила Эмьюз и посмотрела, как Коллоу снимет с себя полномочия Мастера, чтобы исполнить приговор. Некоторые считают, что у нас тут заговор против него. Положение Ордена никогда не было таким шатким. Рано или поздно вопрос встанет ребром. Только глупцы не осознают этого.

Руфус побледнел. И сделал это зря, потому что в глазах Тени мелькнул хищный блеск. Она словно бы ждала слабости, ждала крючка, на котором Тангл с радостью подвесит себя сам.

– Пойми, – продолжила Пилар, – У Коллоу не будет выбора. Как только приговор подпишут, ему придется выбирать. Даже если малютка-Эмьюз к тому моменту останется жива, не факт, что она справится с задачей. А если справится… Что в ней может сломаться? У меня нет ответа. Поклянись убить Еву.

Тут Тень переменилась в лице. Теперь Пилар смотрела сквозь Руфуса безразличным взглядом.

– Знаешь, – мурлыкнула она. – Не нужно. Эта тварь убила Тони, а он был… великолепен. Мы же особенные. Вы не чувствуете нас, потому что нам дано сливаться с любым миром. А еще я думаю, что Коллоу, если он не полный идиот, уже поручил подобную миссию кое-кому. Выследить и уничтожить, пока Орден не утонул в хаосе.

– Тогда почему бы тебе не переговорить с ним? Или с ней? – перенимая манеру собеседницы, осведомился Тангл.

– Нет уж, – мотнула головой Пилар. – Я видела множество скользких типов. А Симадзу мог бы стать их королем. Ручная зверушка Коллоу. Хорошо, что я ничего не сказала тебе. Ты же любимчик нашего Мастера. А мне казалось, ему нравятся девочки… Разговор окончен! Нас нашли. Прощай.