— Я думаю, что он выбросил симку. Андреа, ты же умный. Скажи, что мне делать?

— Бежать.

Громов пулей метнулся к окну. Возле офиса остановился ещё один мотоцикл, прямо рядом с его собственным байком. Приехавший мужчина, поправив винтовку за плечом, направился внутрь здания.

— Я с ним поговорю.

— На похоронах твоих мы все поговорим, он же в состоянии аффекта, — Гамбино оттолкнул друга от окна. — До мотоцикла ты не добежишь, простреливаемая зона. Бери сейчас ключи… бери ключи, я сказал!

Не ожидав такого напора от Андреа, Денис взял красный брелок в ладонь.

— Машина стоит в самом левом углу на первом этаже парковки. Красная Феррари «GTO», рядом с моим золотым Энзо. Ты знаешь, её сложно не узнать. Мчи подальше отсюда, брось открытую где-нибудь, с ключами. Найдутся ворюги, пусть берут. Прямо предложи им покататься и беги к метро, пока оно ещё работает. Всё равно потом разыщем, много что ли Феррари в городе, главное задницу твою спасти.

— Ты хочешь пожертвовать своим Феррари? — в шоке сказал Громов, активно подталкиваемый к выходу.

— Нет, я не хочу пожертвовать своим Феррари, а-а, — рассерженно протянул Андреа, растирая лицо руками. — Просто иди. Энзо я бы не смог, этот бери, но не разбей, я тебя умоляю.

— Понял.

— Есть хата, где спрятаться?

— Есть. Но не в этом городе.

— Деньги есть? — Гамбино подхватил портфель Дениса и вручил ему в руки.

— Достаточно.

— Давай, бегом, жду звонка, — и крикнул вдогонку. — Бегом-бегом-бегом!

Диму ненадолго задержали у входа, нелепо спрашивая, всё ли в порядке, но тот прошёл мимо всех, в кои-то веки пользуясь высоким разрядом. Они разминулись с Громовым потрясающе близко, один ехал в лифте вниз, второй наверх. Когда Дмитрий ворвался в офис к Андреа, как обычно заставленный цветами, мониторами и компьютерами, Дениса там уже не было.

— Где он?

— Кто?

— Денис Громов. Который отдал мою семью на растерзание этим шакалам.

Пинто навёл пистолет на Гамбино, на что тот поднял руки вверх.

— Точно подмечено, что шакалам. Где ты был, я не мог до тебя дозвониться! И с чего ты взял, что виноват Ден, откуда ему было столько знать?

— Люди, пришедшие грабить и убивать моих родных, передавали от него «привет». Обычно «привет» от кого попало не передают, особенно после того, как я собирал информацию на Добродетель. Надо было догадаться, что он на их стороне. Норман, прекрасный мужик, пал в этой бездарной битве, устроенной так называемым «Добром». Сколько хороших людей они перерезали, и сколько перережут ещё в борьбе за власть?

— Я без понятия, но я тебе верю. Если Денис и был на чьей-то стороне, так только на стороне Салвинии.

Дима сделал глубокий вдох, затем выдох и взвёл курок. Андреа закрыл глаза.

— Успокойся. Пожалуйста, успокойся. Я тебе не противник, я безоружен.

— Я не ищу противников, я уже перебил достаточно. Сейчас я спрашиваю, где он?! — по щеке Дмитрия потекла злая единственная слеза, голос его дрогнул.

— Он ворвался сюда, стребовал с меня ключи от машины и сбежал.

— Бред, — прошипел Дима. — У него мотоцикл у главного входа стоит.

— Он не знал, что случилось, когда рассказал обо всём руководству. Он даже стребовал с них обещание не убивать тебя и не понижать.

— Вот уж спасибо, не убили и не понизили.

Дмитрий развернулся к окну и парой выстрелов превратил его в кашу из осколков. Гамбино, наконец, смог выдохнуть.

— Ну пусть попробует взять свой мотоцикл, пускай рискнёт здоровьем.

В этот момент раздался рёв двигателей. Красный Феррари, взвизгнув шинами, вынесся со стоянки на огромной скорости, только чудом не снеся придорожный фонарь. Дима выпустил в машину всю обойму, частично попал, но та продолжила своё движение дальше. Потому мужчина достал из-за плеча винтовку, прицелился и… не выстрелил. Просто опустил вниз, тяжело вздыхая и садясь на пол.

— Там осколки, Дим. Аккуратней, — уже спокойней сказал Андреа.

— Да я вижу.

— Упустил?

— Нет, — задумчиво протянул единственный выживший из своей семьи. — Просто очень хотелось попасть по бензобаку, но это бы взорвало машину ядерным грибом.

Гамбино едва заметно улыбнулся.

— Поверь мне, Дим, тебе нужно бороться не с ним.

— Я знаю, с кем мне нужно бороться. С уродами, лицемерно носящими имя «Добродетель». С теми, кто влез в руководство, хотя это запрещено правилами организации. Не удивлюсь, если в одном из кресел жопу грел сам Козлов. Сейчас он, наверное, слинял уже, благодаря поднятой Громовым шумихе. Но я найду его. И убью. Встречу Громова снова — не знаю, что с ним сделаю.

— Поверь мне, Дима. На Козлова будет много желающих.

***

Денису пришлось бросить машину в одном из дворов, но оставлять открытой он её все же не решился. Сев на метро, он проехал пару станций, купил новую одежду и сел на такси. Через пятнадцать минут был уже на вокзале.

— Не сяду никогда на поезд, — бубнил он про себя. — Надеялся и верил.

Желание пристрелить себя сейчас же он подавлял исключительно силой воли. «Они не выиграют», — повторял он сам себе. — «Я найду тех, кто сдал семью Пинто, будь они хоть трижды великими боссами. Найду. И убью».

Поезд Москва-Воронеж, квартира в городе, в котором есть офис Салвинии. Вряд ли в этом филиале тоже сидело руководство, связанное с основным, в цепи сгнило всего одно звено. К сожалению, слишком крупное. Нужно было скрываться и от них тоже, так как никто не знает, кого захотят уничтожить следующим. Апартаменты были пыльными, совершенно неухоженными. Денег было не много, но вполне достаточно на первое время. При первой же возможности установить защищённую связь, парень связался с Гамбино.

— Андреа?

— Фу-ух. Дай я выйду, — в трубке послышались шаги. — Всё. Ну как ты, сам в порядке?

— Если бы. Скажем так, чувствую, что хочу застрелиться. На полном серьёзе.

— Не вздумай, в тебя слишком много нервов вложено, — натянуто хохотнул Гамбино.

— Не смешно. Как там Димас?

— Я не знаю, держится мужественно, всех ненавидит и хочет убить.

— Знакомо. Скажи мне, когда его отпустит, пожалуйста, я хочу его увидеть. Извинюсь, и пусть делает со мной что хочет, его право.

— Звучит как-то по-гейски.

— Да иди ты. Мудак.

— Рад, что ты в целом в норме. Феррари свой хороший отыскал, стояла малышка там же, где ты и оставил. Ключи тоже нашёл. Там пол района с ней сфотографировалось, только для скрытых побегов теперь и использовать.

— Я вообще не представляю себе скрытый побег на ярко-красном Феррари.

— Ну как не представляешь, — Андреа был явно рад, что его друг в порядке. — Ты вчера его и провернул.

— Я рад, что ты тоже в норме, и Димас тебя не застрелил.

— Прикинь — он почти пытался!

Некоторое время поболтав с Гамбино о последних новостях, Денис откинул телефон в сторону, подняв столп пыли. Нельзя было уныло спиваться в Воронеже. Салвиния была жива, чего на первое время хватало. Конечно же, все свою причастность отрицали. «Маленькая семья», — говорят, — «Всегда можно информацию найти». Громов прекрасно понимал, что предстояло много дел.

***

Через некоторое время Добродетель вышла на Дениса сама. Предложила сначала задание, какое-то нейтральное, не связанное с кровопролитиями. Хорошо заплатила, и Громову пришлось принять, чтобы расчитаться с медицинскими счетами матери в следующем месяце. Затем Козлов лично предложил ему постоянную работу.

— И смени имидж, — напомнил он. — Мы не Салвиния, и не сможем покрывать тебя. Оставишь улики — и из клетки тебя будет не так-то просто вытащить.

Несколько лет Денис исправно работал на «Добро», периодически увеличивая количество трупов за своей спиной. Всю семью Пинто он засчитал, как убитых им самим, а потому общее число стало просто сумасшедшим. Аффари, действовавшие поблизости, ни в чём себе не отказывали. Как отпетые террористы, они следовали своей идеологии, так что Громов не чувствовал вины, когда убирал кого-то, связанного с ними. За Добродетель тоже особо не переживал, не стесняясь оставлять подсказки и тем, и тем. По его мнению, было бы здорово, если две бешеных семьи истребили бы сами себя. А они довольно резво к этому шли.