Скотт Кэри постучал в дверь Эллисов, и Боб Эллис (он вышел на пенсию пять лет назад, но все в Хайленд-Эйкерс по-прежнему называли его доктором Бобом) впустил его в дом.

– Доброе утро, Скотт. Ровно в десять, минута в минуту. Чем я могу тебе помочь?

Скотт был крупным мужчиной, ростом шесть футов четыре дюйма, с наметившимся животом.

– Я даже не знаю. Может быть, и ничем, но… У меня проблема. Надеюсь, что небольшая. Но может, и большая.

– Проблема, с которой ты не захотел обращаться к своему лечащему врачу?

Эллису было семьдесят четыре. Его седые волосы поредели, и он ходил, чуть прихрамывая, однако на теннисном корте хромота нисколько ему не мешала. Они со Скоттом познакомились в теннисном клубе и стали друзьями. Может быть, не особенно близкими, но друзьями.

– Я к нему обращался, – ответил Скотт, – и прошел медосмотр. Все равно надо было его проходить. Анализ крови, анализ мочи, предстательная железа, весь джентльменский набор. Все проверили от и до. Уровень холестерина немного повышен, но в пределах нормы. Я боялся, что у меня диабет. Прочитал на «Веб Эм-Ди», что это наиболее вероятный вариант.

Боялся, пока не обнаружил одну странность. С одеждой. О таком не писали ни на одном сайте.

Эллис провел Скотта в гостиную, где большое эркерное окно выходило на зеленую лужайку касл-рокского гольф-клуба закрытого коттеджного городка, в котором доктор Боб теперь жил с женой. Старый доктор любил иногда сыграть в гольф, но все же предпочитал теннис. Гольфом увлекалась его жена, и Скотт подозревал, что именно по этой причине Эллисы жили в Хайленд-Эйкерс, когда не уезжали на зиму во Флориду, где снимали коттедж в точно таком же спортивно-оздоровительном городке.

Эллис сказал:

– Майры нет дома, она на собрании женской группы прихожанок методистской церкви. Или, может, на заседании городского комитета. Завтра она едет в Портленд на собрание клуба микологов Новой Англии. Эта женщина скачет туда-сюда, как бешеный кролик. Снимай куртку, садись и рассказывай, что у тебя за проблема.

Хотя сейчас, в самом начале октября, было не так уж холодно, Скотт пришел в теплой зимней куртке. Когда он снял куртку и положил рядом с собой на диван, в карманах что-то зазвенело.

– Хочешь кофе? Чай? Кажется, с завтрака осталась выпечка…

– Я теряю вес, – внезапно произнес Скотт. – Вот в чем проблема. Это даже забавно. Я уже лет десять не вставал на весы, потому что был не в восторге от того, что они мне показывали. А теперь каждое утро, как только проснусь, сразу бегу в ванную взвешиваться.

Эллис кивнул:

– Ясно.

Уж ему-то не нужно бояться вставать на весы, подумал Скотт; таких крепких, жилистых стариков бабушка Скотта называла ядреными сморчками. Он проживет еще лет двадцать, если не случится никаких непредвиденных катаклизмов. Может быть, даже справит свой сотый юбилей.

– Я понимаю, почему люди боятся взвешиваться. Это особая фобия, и я с ней сталкивался постоянно, когда принимал пациентов. Встречал и прямо противоположное поведение. Навязчивое желание взвешиваться. Как правило, это характерно для тех, кто страдает булимией или анорексией. Насколько я вижу, ты не страдаешь ни тем ни другим. – Эллис наклонился вперед, зажав руки между костлявыми коленями. – Ты же понимаешь, что я на пенсии? Я могу дать совет, но не могу назначить лечение. И скорее всего я посоветую вновь обратиться к лечащему врачу и рассказать ему все как есть.

Скотт улыбнулся:

– Скорее всего мой лечащий врач тут же заставит меня лечь в больницу для всестороннего обследования, а я в прошлом месяце получил крупный заказ. Дизайн сайтов для сети крупных универмагов. Не буду вдаваться в подробности, но это большая удача, такой заказ. Для меня это шаг вперед, возможность выйти на новый уровень, и можно работать прямо из дома. В этом вся прелесть компьютерной эры.

– Но ты не сможешь работать, если заболеешь, – возразил Эллис. – Ты умный парень, Скотт, и я уверен, ты знаешь, что резкая потеря веса может быть симптомом не только диабета, но и рака. Среди прочего. О какой потере веса идет речь?

– Двадцать восемь фунтов. – Скотт посмотрел в окно. Белые гольф-кары неспешно катились по зеленой траве под ослепительно-синим небом. На фотографии на сайте Хайленд-Эйкерс это смотрелось бы очень круто. Скотт был уверен, что у Хайленд-Эйкерс есть свой сайт – сейчас у всего есть свой сайт, даже у придорожных киосков, где продают кукурузу и яблоки, – но этот сайт делал не он. Он давно перешел к более серьезным проектам. – На сегодняшний день.

Боб Эллис улыбнулся, показав зубы, до сих пор свои собственные.

– Да, это немало, но, полагаю, такая потеря веса пошла тебе на пользу. Для твоих габаритов ты хорошо двигаешься на корте, и я знаю, ты ходишь в спортзал, занимаешься на тренажерах, однако лишний вес – это нагрузка не только на сердце, но и на весь организм. Уверен, тебе это известно. От «Веб Эм-Ди». – Он закатил глаза, и Скотт улыбнулся. – Сколько ты весишь сейчас?

– Угадайте, – сказал Скотт.

Боб рассмеялся:

– Я не гадалка на ярмарке. Я не угадываю вес и не предсказываю судьбу.

– Сколько вы проработали в медицине? Лет тридцать пять?

– Сорок два года.

– Тогда не скромничайте. За столько лет вы взвесили тысячи пациентов. – Скотт поднялся с дивана и выпрямился в полный рост. Высокий, плечистый мужчина в джинсах, клетчатой фланелевой рубашке и потертых ботинках «Джорджия джайнтс». Больше похожий на лесоруба или объездчика лошадей, чем на веб-дизайнера. – Угадайте мой вес. Мою судьбу мы обсудим позже.

Доктор Боб окинул Скотта Кэри профессиональным взглядом, все его семьдесят шесть дюймов роста – в ботинках, наверное, семьдесят восемь. Взгляд Эллиса задержался на животе Скотта, нависшем над ремнем джинсов, и на мускулистых ногах, накачанных на тренажерах в спортзале, куда сам доктор больше не ходил.

– Расстегни рубашку и покажи, что под ней.

Под рубашкой оказалась серая футболка с надписью «СПОРТИВНАЯ КАФЕДРА УНИВЕРСИТЕТА МЭНА», а под футболкой – широкая грудь, мускулистая, но с заметными жировыми отложениями, которые умники-мальчишки прозвали мужскими сиськами.

– Я бы сказал… – Эллис секунду помедлил. Теперь ему самому стало интересно решить эту задачку. – Я бы сказал, двести тридцать пять фунтов. Может быть, двести сорок. Получается, раньше ты весил около двухсот семидесяти. Надо сказать, на теннисном корте по тебе этого видно не было. Никогда бы не подумал, что ты столько весишь.

Скотт вспомнил, как обрадовался пару недель назад, когда наконец-то нашел в себе мужество встать на весы. Обрадовался – не то слово. Да, стабильные темпы потери веса за прошедшие две недели внушали тревогу, но не особенно сильную. И только когда он обнаружил нечто необычное касательно своей одежды, тревога сменилась страхом. Даже без «Веб Эм-Ди» было ясно, что происходящее с одеждой не просто странно, а пугающе странно.

За окном проехал гольф-кар, в котором сидели двое мужчин средних лет, один – в розовых брюках, другой – в зеленых, оба явно с избыточным весом. Скотт подумал, что им бы точно не помешало побольше ходить пешком.

– Скотт? – сказал доктор Боб. – Ты о чем-то задумался?

– Да так, ни о чем, – ответил Скотт. – Когда мы в последний раз играли в теннис, я действительно весил двести сорок. Я знаю, потому что в тот день я таки встал на весы. Решил, что пора сбросить несколько фунтов. А то мне уже не хватало дыхалки под конец третьего сета. Но сегодня утром я весил двести двенадцать фунтов.