Мои руки были по локоть в крови, и я понимала, что убийца где-то рядом.

Взяв оружие в руки, я услышала странный звук. Это был звук затвора фотоаппарата. Я была уверена, что сошла с ума, пока не обернулась.

- Скажите: «Сыр», - Герман скривился в уродливой улыбке. Он стоял у порога, в глазах все тот же адский смех и никого намёка на страх перед судом.

Мне пришлось встать и потрясти головой, чтобы убедиться в реальности происходящего. Все говорило о том, что это конец. Но не долгожданный. Боль бушевала во мне, как огонь, сжирая каждую внутренность. Никогда я еще не испытывала такой щемящей муки.

- Улыбочку, - ещё один щелчок, и краем глаза я уловила Гошу, который собственно делал эти фотографии.

Я чувствовала запах железа под носом. Так пахла кровь. Так пахло оружие. И так пахла ненависть, которая я сейчас испытала. Это придавало мне сил держаться на ногах.

- Предполагаю, ты сильно удивленна, дорогая, - сказал Герман, протирая свои отвратительные ладони. – Ты подкинула мне очень много хлопот, я решил ответить тем же. Надеюсь, ты не сильно огорчилась, что твоего друга больше нет. Не расстраивайся, он в лучшем из миров.

Его слова показались смешными Гоше, потому что тот едва не поперхнулся своим мерзким хохотом. Я медленно прошлась глазами по помещению, ища ещё два бездыханных трупа. Если братья мертвы, я готова уйти с ними. Но их не было.

- Не переживай за парней, Соня, - продолжал Герман. – Они в порядке. Ты же не подумала, что я подниму руку на своих сыновей? Пусть даже не на самых умных. Я отвезу их домой, поверь, они тебя быстро забудут. Я заставлю их забыть. Это будут легче, чем тебе кажется. Я даже поражён, что они воспротивились мне. Вопрос: ради кого? Ради мелкой девицы, у которой в голове кишат одни черти? Признаюсь, я был более чем огорчён…

- Заткнись, - процедила я сквозь зубы, - и сделай то, что задумал. Мне плевать на твои огорчения. Мне плевать на тебя. Просто сделай это и все.

Герман насмешливо откашлялся в кулак.

- Дело в том, что я и так все сделал, - он развёл руками. – Ты всерьёз решила, что сможешь справиться со мной? Ты, неумеха, которая только и может, что плакать и страдать. Как бы ни так. Вы проиграли. Ты хоть раз задумывалась, сколько невинных душ пострадало от твоих рук?

Я сжала челюсти так, что почувствовала боль.

- Это кровь только на твоих руках. Я добьюсь смертной казни для тебя. Обещаю, ты будешь гнить.

- Все немного не так, - он поправил свои седые волосы и посмотрел на ручные часы. Он вел себя настолько непринужденно, что мне было непонятно, как такое уродство может держать земля.

Я смотрела на Германа, дрожа от ненависти, которую не испытывала раньше. Я до краев наполнилась звериной яростью. И только чувство мести, останавливало меня, чтобы не лечь рядом с Саввой.

- История повторяется, не так ли? – говорил сам Дьявол. – Ты слишком глупа, чтобы просто и мирно отсидеть свой срок. Ты решила, что умнее меня и вот он итог.

- Этот итог, сейчас валяется у тебя в ногах, - шутливо добавил Гоша. Бездушно, бесчеловечно, они продолжали глумится надо мной и над моим мертвым другом.

- Дорогая, ты спрашиваешь себя, почему ты ещё жива, ведь правда? Я не собираюсь тебя убивать. У меня есть для тебя сюрприз получше. Фото с доказательством твоей причастности к смерти этого парня, моментально развеет сомнения по поводу тех глупых записок. Соня Филатова – опасная преступница, которая принесла липовые доказательства, а сама убила человека. Уже дважды.

Я сжала в руке окровавленный пистолет, который прилип к моим пальцам. Я быстро сориентировалась и нашла курок. Слезы бесшумно падали на куртку, от которой ещё исходил аромат Саввы.

- Могу признать, что еще немного, и у тебя бы все получилось. Ты так лихо все придумала, что я был готов аплодировать тебе стоя. Только вот, незадача. Я не собираюсь в тюрьму. Мне место не там. Я был грешен, ты грешна сейчас, но, только Бог решает, кого благословить на эту жизнь. И он выбрал меня.

Мои глаза сузились, чувствуя тошнотворный прилив в горле.

- Если этот Бог благословил тебя, - сказала я шепотом, скрипя зубами, - то я отказываюсь от этого Бога. Мне он не нужен. Я готова отказаться от всего, что хоть как – то связывает меня с тобой. Я готова лишиться этого мира, этой жизни, лишь только потому, что я дышу одним воздухом с такой мразью, как ты. У тебя одна дорога, Герман, - я направила на него пистолет. – Гори в Аду.

Щелчок. Щелчок. Но ничего, не произошло.

Ещё один щелчок, но это лишь пустые звуки.

- Ты думала, я оставлю его заряженным? Ты и вправду полная дура! – рассмеялся Герман, а потом пристально прожег во мне дыру. – Увидимся в колонии, София. Я буду тебя ждать.

Он позвал с собой Гошу, и они удалились.

Щелчок в след. Ничего не произошло.

Щелчок. Ничего.

Пистолет выпал у меня из рук и со звуком ударился о пол. Щелчок. Щелчок. Щелчок. Я слышала, как трещит по швам моя душа и только.

Голова упала на плечо, когда я приняла всю правду жизни. Я неудачница. Неудачница, в самом изощренном смысле этого слова. Сердце еще билось, и я ненавидела его за это. Оно не имеет такого права, когда мой друг лежат замертво на полу. На его месте должна лежать я. И только я.

- Прости меня, - прошептала я одними губами.

Слез уже не было. Холод растекался по моей груди, забирая непроглядную тьму.

Мои ноги подкосились и я упала.

Щелчок. Темнота. Но я еще жива. И ненавижу себя за это.

Эпилог.

Наша жизнь – это всего лишь сценарий, той или иной истории. Он может быть невероятно романтичен, а может быть дешевым черновиком, в которого не вложили ни капли интереса и ни кусочка души. Листок, в котором помарок больше, чем значимых слов. Я не могу назвать себя значимым человеком, зато уверенно заявлю, что я – помарка.

Жизнь, как она непредсказуема…

Это лишь огромный сосуд, созданный самой судьбой, без возможности на исправление. И вот моя чаша, несправедливо треснута вдоль и поперек. Все, что раньше дарило мне улыбку или стимулировало на дальнейшее существование, как вода, просочилось сквозь огромные щели. И виновных в этом нет. Скульптором своей жизни, остаюсь только я сама. И в этом деле, я абсолютно бездарна.

Я не помню, когда именно допустила ошибку, но знаю точно, что допустила ее. С самого начала, мне следовало смотреть под ноги, но я решила, что этот мир мне по колено. И это колено было сломано. Я даже не задумывалась, что все зайдет так далеко - пострадало и мое сердце, а это самая больная точка для любого из нас.