Заказав чайную пару и два не слишком калорийных десерта, Никита продолжил изучать меню, то и дело, поглядывая на входную дверь.
– Привет, – услышал он голос у своего плеча.
Обернувшись на голос, он увидел очаровательную девушку, улыбающуюся в смущении.
– Я Ирина, – негромко сказала она.
– Как ты это сделала? Я слежу за дверью вот уже минут десять, тут ведь один вход? – изумился Никита.
– Один, – хихикнула девушка, – я присяду?
– А, конечно, извини, садись, пожалуйста, я Никита.
– Да я уж поняла, – посмеиваясь, сказала девушка, садясь напротив.
Официант принёс заказ.
– Как ты узнал? – удивилась Ирина, принимая блюдце с шикарной нарезкой экзотических фруктов.
– Смотрю ты совсем не против моих взглядов по поводу меню.
– Я обожаю эту нарезку, правда, не часто себя ей балую. Года два назад последний раз пробовала нечто подобное.
– Приятного аппетита, – сказал Никита, разлив по чашечкам чай из кувшинчика.
– Спасибо.
Несколько раз переглянувшись, и отпив по глотку эксклюзивного чая, Никита вновь спросил:
– Выходит, ты пришла раньше меня?
– Всего на пару минут. Я сидела вон за тем столиком, – Ирина показала в угловую часть кафе.
– Когда я пришёл, там никого не было, я обследовал всех присутствующих на предмет идентификации.
Ирина улыбнулась:
– Я отлучалась носик припудрить.
– А что же сразу не подошла, когда поняла, что это я?
– Знаешь, – немного с грустной задумчивостью начала девушка, – честно говоря, я сама от себя не ожидала. Как-то с тобой всё странно получилось.
– Что именно?
– Да буквально всё. Я зарегистрировалась на сайте знакомств пару месяцев назад, но ни разу ни с кем так и не встретилась. Иногда перекидывалась с кем-нибудь парой-тройкой сообщений, но после стандартных подкатов всё становилось ясно. С тобой как-то по-другому получилось. Я сама не поняла, как открылась тебе о своей прошлой жизни.
– Прошлой жизни? – напрягся Никита, – на мгновение он подумал, что эта девушка тоже вспомнила себя в прошлых воплощениях.
– Ну да, о предыдущих отношениях, о потере ребёнка…
Никита выдохнул. В самом деле, на определённом этапе знакомства, проще общается с неосознанным человеком, тем более, если это противоположный пол.
– Потом сама не поняла, как согласилась на встречу. Я на свидания не ходила уже лет, наверное, пять как. А тут как-то резко собралась. Потом когда пришла, то подумала, что сейчас придёт какой-то зелёненький мальчик, начнёт рассказывать о институтских интрижках, о компании друзей, в общем я ведь это уже проходила, и когда увидела тебя, такого совсем взрослого, честно говоря удивилась. Вообще не собиралась подходить, думала, посмотрю и уйду, но всё же решилась.
– Мудрое решение, – одобрительно кивнул Никита.
– Ты меня, признаться обаял, не скрою, но давай я сразу скажу тебе, чтобы не было никаких иллюзий, пока я в состоянии адекватно мыслить, не находясь под твоим гипнозом.
Никита подставил ладонь к губам, опёршись на локоть, приготовившись внимательно слушать.
– Ты классный, спору нет, но тебе всё же двадцать три, я старше на пять лет. Это много.
Ирина замолчала, видно было по её лицу, что она сама не рада тому, что говорит, но посыл был ясен.
– Ты мне тоже очень понравилась. Сначала там, в сети, теперь, ещё больше, здесь.
– Не надо, прошу.
– Хорошо. Я понял тебя, Ирина. Давай тогда поступим следующим образом, нападок я совершать на тебя не буду, проведём минут тридцать – сорок в приятной компании, коль уж так получилось, всё-таки мы не вызываем друг у друга неприятия, верно? А потом…
Никита с сожалением развёл руками.
– С удовольствием, – сказала девушка, немного приободрившись.
– Ну что, как договаривались, о погоде? Или пока у меня есть такая возможность, рассказать тебе кое-что интересного о причинах выкидышей, судя по тому, как ты на это реагируешь, ты не знаешь об истинных причинах?
Ирина сделала серьёзное выражение лица.
– Вообще тема не очень приятная для разговора, но в целом я знаю, стрессы, нагрузки, поднятие тяжёлых пакетов, много причин может повлиять.
– Согласен, тема не очень романтичная, и я, пожалуй, не стану об этом… скажу лишь, что ты не имеешь никакого отношения к выкидышу, это 100% косяк стороны твоего бывшего супруга.
Никита замолчал, приступив к экзотической нарезке.
Ирина словно окаменела, она не отрывала взгляд от своего ухажёра, который как ни в чём не бывало, наслаждался вечером.
«Чёртов интриган», – пронеслось у неё в сознании.
– Продолжай, – наконец сказала девушка, внимательно наблюдая за Никитой.
Выдержав нужную паузу и окатив Ирину обжигающим взглядом, интриган продолжил свой рассказ:
– Мужчинам свойственно все свои неудачи скидывать на ближних, жена в этом смысле очень удобный причал. Пришвартовался и ну, перекидывать с борта судна всё, что не продалось в заморских странах…
– Интересная аллегория, – заметила Ирина, – но причём тут…
– Я объясню, – остановил её Никита, – немногие знают, но первый ребёнок в паре рождается от рода отца. Второй идёт по роду матери, третий – свободный, далее идут запасные, четвертый, пятый, опять от отца и матери и вновь свободный шестой.
– Как понять свободный? – на этот раз остановила рассказчика девушка.
– Это значит, что третий, шестой, девятый, двенадцатый и каждый последующий кратно трём, рождается с даром и проклятием одновременно. Обрати внимание, что действия третьего ребёнка в семье чаще всего не могут найти логического оправдания. Такой человек интересуется какими-то странными вещами, живёт какой-то своей отстранённой жизнью, вообще не берёт в голову общепринятые стандарты и идёт каким-то своим немыслимым путём. Действия третьего ребёнка в русских народных сказках именно поэтому связывают с Иванушкой Дурачком, с Емелей Дурачком, в общем, с дурачком, потому что он живёт не так как все. И в этом его сильная сторона, он не живёт стереотипами, рамки его мироописания значительно шире, чем у большинства. Он свободен от родовых предназначений и неких коридоров, которые его ведут по жизни. Третий и каждый последующий ребёнок рождается с одной единственной задачей – совершить качественный скачёк в развитии двух родов и в слиянии положить начало новому роду, всё как у людей, двое делают третьего. У такого человека руки не связаны вообще, его никто не ведёт и не контролирует, все горизонты перед ним открыты. Такие детки становятся руководителями крупных корпораций, изобретателями, дающими новые технологии миру, учёными, видящими в обыкновенном то, что большинству людей незримо.
– Интересно, а в чём же тогда их проклятие?
– Как раз в том, что ни род мужа, ни род жены не оберегают его. Таковы условия. Он совершенно свободен, он всего добивается сам. Сам совершает ошибки, сам преодолевает препятствия, без помощи тех, кого как многие думают, не существует.
– Но как же так? Ведь если следовать твоей теории, оба рода заинтересованы в том, чтобы их слияние дало своё чадо. Ведь родители оберегают своего ребёнка, заботятся о нём.
– Хороший вопрос, Ирина, но именно в этом заключается божественная дихотомия, дуальность, если угодно. На ней построено всё в этом мире, но не всё видно невооружённым взглядом. Родители, кстати, не обязаны заботиться о своём ребёнке, никто никому ничего не должен. Когда-то детьми занималось исключительно общество. Старики, мудрецы, так называемые советы, общины. Задача молодых сводилась лишь к обеспечению потомства. А заботой и воспитанием они не утруждались, и в некотором смысле это правильно!
– Что? Как это правильно? Это же безответственность?
– Это как раз ответственность и есть, только не индивидуальная, а всего общества в целом. Чему могут научить своего ребёнка родители, которые ещё сами остаются детьми? Это как раз дихотомия из жизни, которая когда-то была очень грамотно решена. Сегодня мы имеем вроде бы правильное, цивилизованное общество, в котором родители заботятся о своих детях, старики давно стали не нужные обществу, обществу сейчас вообще никто не нужен, только рабы. Детей сейчас воспитывают дети, потому что мудрым человек становится ближе к шестидесяти годам. Так и получается, что ошибки родителей сказываются на воспитании детей, дети в свою очередь тоже совершают подобные ошибки, ведь их никто не научил мудрости. Так мудрость осталась в стороне, влача своё жалкое существование на нищенские пенсии. А детей, так или иначе, всё равно отлучили от родителей. В то время как папа с мамой на работах, их воспитывает социум, а социум – это не общество, это продуманная программа по подготовке рабов, но мы отвлеклись.
