Осмотревшись по сторонам в поисках подходящего орудия питекантропа, я увидел неподалёку от нас слабый отблеск. Странно, ведь вокруг, кроме камня и застывших гипсовых фигур, прежде ничего не наблюдалось. Даже панцири местных заготовщиков съестного света не отражают.

Я подошёл поближе и обнаружил, что случайно высветил странную металлическую фиговину возле одного массивного булыжника. Ни в жизнь бы её не заметил, если бы кто-то неуклюжий не прошёлся по ней, частично смахнув с поверхности солидный слой пыли. Ну, ещё и раскачанное Восприятие наверняка не осталось в стороне.

Справкой эта штука не идентифицировалась, хотя имела явно искусственное происхождение. Напоминала она острый железнодорожный костыль около полуметра в длину, которому кто-то отгрыз шляпку. На месте скола вместо деформированного металла виднелись какие-то мелкие трубки и вроде как проводки не толще волоса. Явно какой-то обломок, вот только от чего?

Впрочем, именно сейчас эта информация не являлась чем-то жизненно необходимым, гораздо важнее было то, что весил этот непонятный колышек довольно ощутимо. Сойдёт вместо какой-никакой дубины, пусть в прошлом это была и супертехнологичная штуковина. Она уже вряд ли когда-нибудь снова станет ею, так хоть послужит ещё напоследок. Всяко лучше, чем банальный камень. Я перехватил поудобнее новоприобретенное оружие в руке и повернулся обратно к Шани.

Нужно было завершить начатое – не в смысле «добить бедняжку», а всё-таки попытаться её освободить.

Начал я с лёгких ударов, но инопланетное вещество так просто не поддавалось. Пришлось лупить посильнее, что почти сразу принесло результат: откололся кусок скорлупы размером с ладонь. Дальше пошло легче, хоть разведчица и не выказывала восторга, находясь в роли отбивной. Вдобавок уровень кислорода в её костюме упал ниже критического, и здоровье начало быстро таять и безо всяких ударов.

Когда я, наконец, смог вынуть измотанную пыткой девушку из каменного плена, у неё оставалось не больше десяти процентов хитпоинтов. Пребывание в красной зоне могло в любой момент окончиться обмороком, вывести из которого мог лишь медотсек или игрок поддержки с лечащим оборудованием. Ни того, ни другого на горизонте не наблюдалось.

– Задержи дыхание, – попросил я, быстро отстёгивая её шлем.

Температура здесь вполне приемлемая, но вдыхать здешнюю ядовитую атмосферу категорически не рекомендуется даже здоровому человеку. Да и какому-нибудь нелюдю тоже. Только азархадонам на такие неудобства плевать, они могут дышать чем угодно – расовая плюшка. А я тогда, на станции «Астра-13», всё удивлялся, почему игрок, будучи без костюма химзащиты, не скончался от действия того страшного вируса. Как оказалось, разгадка была проста – премиум-аккаунт, и все дела. Чистый «пей ту вин», как он есть.

К сожалению, базовая человеческая раса не имеет каких-то расовых бустов, её представителям доступны лишь генетические модификации, да и то не больше двух на одного персонажа. Дальше крутись, как хочешь.

Разведчица едва не закатила глаза, пока я менял стержнеобразные картриджи, но я успел вернуть шлем в пазы до того, как она окончательно покинула игру. Потом уже занялся собой, хотя у меня вопрос кислорода не стоял ещё так остро.

Некоторое время мы просто сидели на каменном полу, спина к спине, и восстанавливали здоровье. У каждого в комплекте имелся целый набор простеньких стимуляторов, но сейчас явно не их время.

– Что это у тебя за железяка? – поинтересовалась Шани, когда мы немного пришли в себя.

– Да тут валялась, – пожал я плечами.

– Ты же понимаешь, что это не кусок «Пермадеда»? – быстро уточнила девушка.

– Я прекрасно помню, что мы на планете далеко не первые.

– Так, может, здесь стоит внимательно пошарить? – воодушевилась она.

– Нет, это точно не пещера Алладина, – покачал я головой. – Вряд ли мы здесь что-нибудь серьёзное найдём, кроме давным-давно загипсованных чуваков. Да и плеваки могут вернуться, чтобы проверить, как мы тут маринуемся в собственном соку.

– Тогда пошли, по дороге дохилимся.

Разведчица пружинисто встала и запустила в воздух дроид-поисковик, вынутый из подпространственного инвентаря. Следом в её руках очутился ухватистый пистолет-пулемёт с полным магазином патронов с разрывными пулями, отлично зарекомендовавших себя в недавней заварушке.

– А нас не засекут из-за него? – Я кивнул вслед удаляющемуся шару, сканирующему окрестности веером зелёных лучей.

– Нет, даже если его завалят, никто на нас не сагрится, пока сами не нападём. А карта нам позарез нужна.

Тут я не стал спорить, ибо блуждать тут в потёмках, светя направо и налево фонарём, будет сродни русской рулетке, в которую нужно играть до тех пор, пока не раздастся роковой выстрел.

Шустрый дрон сделал пару кругов по местности, добавляя деталей на мини-карту, и выжидающе завис над нашими головами, когда тёмных пятен там больше не осталось. «Холодильное отделение» напоминало по форме бесформенную кляксу на бумаге, так что ни о какой рукотворности не могло быть и речи. Даже наличие нескольких высоких колонн, подпиравших высокий свод, не могло испортить этого впечатления. Они, кстати, оказались сталактитового происхождения – даже сейчас по ним сочилась какая-то мутная жидкость. Подойдя к ближайшей, я неосторожно коснулся субстанции, о чём немедленно пожалел: от огнеупорной боевой перчатки взвился тоненький дымок. Да уж, в местные подземные озёра или реки лучше не нырять, если не хочешь раствориться, как кубик бульона в кипящей кастрюле.

Но главное – в ходе облёта нашлось сразу два выхода отсюда, находившихся на противоположных концах пещеры.

– В какой? – спросила Шани.

– Давай в тот, что поуже, – прикинул я, отходя от опасной колонны. – Нам сейчас только с каким-нибудь здоровяком не хватало столкнуться.

Разведчица взмахом руки отправила ищейку в нужном направлении, после чего предложила:

– Давай их как-то назовём, что ли? А то мобы да мобы, так и запутаться можно.

– Хорошо, – согласился я. – Зубастые черви пусть будут песчаниками.

– Очень оригинально…

– Давай сама, у нас ещё как минимум один вид некрещёный остался. Плеваки?

– Подпивковичи! – выпалила она.

– Это ещё с какого перепугу? – удивился я.

– Мне их туши пивные бочонки напоминают, – призналась девушка. – А «подпивковичи» – любимое словечко моего мужа.

Хмыкнув, я немедленно провел процедуру регистрации, и доселе безымянные зверушки, наконец, обрели видовую принадлежность.

– Название хорошее, но выговаривать слишком долго, – подумав, решил я. – Давай их кратенько «пивасиками» называть?

– Пивас, так пивас, – кивнула она. – Данж впереди, вроде, чистый, можем идти.

Мы двинулись в сторону выхода, осторожно перебираясь с одного завала, состоявшего из застывших пленников, на другой. Мало ли, вдруг освободиться смогли не только мы. Зубастого монстра, который не относился ни к песчаникам, ни к пивасам, добивать не стали. Уровень он имел всего двадцатый и ничем нас порадовать уже не мог. Наши желанные клиенты находились в районе пятидесятого, но сейчас я бы предпочёл обойтись совсем без прокачки.

Ход оказался извилистой норой чуть выше человеческого роста. Среднего размера подпивкович сюда поместился бы с большим трудом, не говоря уже об уверенном передвижении. Однако пыли здесь практически не имелось, а на камнях то и дело попадались знакомые глубокие борозды. Кто-то частенько пользовался этим подземным коридором, но пока летящий впереди дрон не замечал ничего подозрительного.

Минут двадцать мы передвигались в тишине и спокойствии, пока не вышли к первой развилке. Дальше ход, ничуть не ужимаясь в диаметре, расходился в разные стороны. Естественно, никаких указателей и табличек поблизости не было.

И тут (как будто нам до этого было мало трудностей!) в лицо резко пахнуло опасностью. Я повертел головой, прислушиваясь к ощущениям, и выбрал левый рукав. Прекрасно понимавшая ситуацию Шандайн не стала даже шутить по этому поводу.