Вот и сейчас, посмотрев на то, как Jeanelyn в коротеньких шортиках, вывернув таз на 30-35 градусов от оси позвоночника (вообще-то Гольян в тренде!), показывает пенную синь океана за спиной, написал: «Jeanelyn…» Стер и по-русски: «Женя! Ножки у тебя прелестные, как у кузнечика!» Он немного врал, потому как ножки и, правда, были хорошенькие, но талия у филиппинок, сколько он мог видеть по «Жене» и иным ее подругам, косвенно участвующим в их переписке в качестве иллюстраций природы Филиппин, расположена низко. И потому как длина ног, это все-таки дело пропорции, а не сантиметров, то… Но пусть порадуется, к тому же, в переводе будет свой набор терминов и сравнений, и она все равно ничего не поймет. Хорошо, если останутся хотя бы сами «ноги». А какой уж там кузнечик… Так что о Jeanelyn пока можно забыть, ожидая очередных извинений в том, что он бедный.

А вот бедный – бедный… А сейчас как станет богатым!

Что до второго письма, то оно было от земной девушки Ани Климовой, жившей с Ильей в одном городе и рассчитывавшей на переписку с ним.

Тут дело быстро пошло на лад. Аня, судя по снимкам, девушка с легким характером, с обаятельной улыбкой, большими не то серыми, не то синими глазами, спрятавшимися за широкими зрачками, с неизменной очаровательной полуулыбкой, предлагала вступить в переписку «раз уж мы друзья».

Илья, не рассчитывая на быстрый ответ Саманты и не желая сегодня идти к Гольяну, готовившему еще со вчерашнего дня съемку, простучал по клавиатуре: «Давай…». И они с Аней уже через пять предложений обменялись комплиментами: «Ты симпатичный…» – «А ты еще симпатичнее…»

Она по-мужски шла на шаг впереди.

Чтобы перехватить инициативу, Илья, ровным счетом ничего кроме презентационного набора фото, не обнаруживший в ее «профиле», отбарабанил по клавишам: «Ты чем занимаешься?» – «По интернету лажу…»

Было не ясно – это ее постоянное занятие, или – на текущий момент.

Размышлять было некогда, тут же пришел очередной «message»: «Давай как-нибудь погуляем?..»

Никак он не мог ее опередить. Из чего можно было заключить, что девушка не намерена ходить вдоль плетня от большого к малому и переливать воду из корыта в тазик; у нее есть цель.

Илья еще раз открыл «профиль»… Нет, только снимки! Вот даже в уютных спальных трусиках, стоит у кроватки. Высокая, спортивная и… домашняя. Спать собралась… Очень хорошо. Здоровый сон положительно влияет на цвет лица и состояние нервной системы.

Понятно, что прогулка самым естественным образом может привести именно к этой опрятной кроватке.

Тааак, что тут еще? «Хроника» событий совсем короткая и заканчивается тортиком со свечой с датой рождения. Нуууу… возраст вполне себе замечательный. Едва не в два раза младше его. Амбивалентное обстоятельство.

Но как замечательна простота отношений, обеспеченная информационными технологиями! И вообще – простота.

Аня сбросила рожицу нетерпения. Потом – удивления? Ты что, мужчина? Тем более, как уже было сказано «симпатичный»… Чего ждешь?

«Идем?»

«Запросто», – написал Илья, и тут «брякнуло» на почту. Письмо. Он пролистнул страницу – от Саманты! Оу!!!

Вернулся на фэйсбук и достучал начатое стройной девушке с большими глазами и большими мерцающими зрачками: «Запросто. Но в другой раз. Иду разгружать вагоны. Капусту привезли…» Отправил, подумал и еще написал: «Не обижайся».

5.

Письмо от Саманты Браун было коротким (в сравнении с первыми двумя), без пылких заверений в безопасности, но с сохранившимися намеками на возможные инвестиции в «этой стране» и возможные же «отношения»… Да, собственно, это было зеркало последнего письма, только без середины. Первый и последний абзац.

Увидев это, Илья испытал некое угашение чувств и притухшее возбуждение. Он ждал нового адреналина, а из него откачнули тот, что уже был. Уж лучше бы гулял с Аней по ночному городу и слушал, что она делает в интернете, когда лазит по нему – развлекается или работает?

Ну… Раз уж такое письмо, то и ответ такой же: повторил свои данные и выслал заново. Вместо что-то обещающих – «до встречи» и «целую», закончил строго: «Жду чемодан!»

А если придет чемодан? Вот будет потеха. По-те-ха… Не взорвался бы посреди дома.

Илья походил из угла в угол, слыша, как опять гулко загудели его шаги в пустых шкафах, пошел – умылся, потер щетину ладонью, но бриться на ночь глядя не стал. Аня, скорее всего еще в сети в своих уютных трусиках…

Илья затолкал лэптоп в сумку, огляделся, не взять ли что еще? Но что? И пошел к Петровичу.

Дело шло к полуночи, была половина двенадцатого. За окнами давно светили фонари, но Петрович не спал до 2-3 ночи, а иногда засиживался до рассвета, предпочитая работать в это время суток. Семьи у него не было, ибо в свое время он ушел к другой женщине, а та через какое-то время от него – к другому мужчине. К своей жене, не зная выражения «не комильфо», но чувствуя его нутром, он уже не вернулся. Так что Илья никому помешать не мог и действовал абсолютно comme il faot.

…Они знакомы были лет десять, еще с того времени, когда Петрович, завершил карьеру «следака». Начальство его контракт не продлило, не желая выглядеть дураком на фоне хваткого Петровича. Стоило ему взглянуть на человека, и он понимал его суть. А потом задавал неудобный вопрос и – готово: «Сколько будет шестью девять?» – «Пятьдесят четыре» – «Ну, и скажи теперь, что ты не еврей?..» Так оно и было! Еврей.

Не то, чтобы он ловил евреев, но в качестве примера.

С такими способностями Петрович был нужен всем, и стал чем-то вроде частного детектива без патента и налоговых отчислений. Помогал.

Поговаривали, что при нем не стоит разговаривать, но это уже злопыхательство.

Понимая, что на новой работе «всякое может случиться», он решил подтянуть физическую форму – подкачаться, набраться приемчиков, чтобы отбиваться в случае чего от врагов. Илья тогда уже спортивную карьеру закончил и подрабатывал инструктором рукопашного боя в этом же зале. В основном следил за отработкой ударов, за черной работой на ринге и у снарядов, чтобы молодежь не филонила. Стратегию и тактику подготовки вел тренер, а он был только на подхвате. Если спрашивали что-то – говорил, а без этого с поучениями не лез.

Петрович спрашивал. Так и познакомились поближе.

– Да, Илья, гарная дивчина, – оценил Петрович Саманту. – Что у тебя с ней?

Илья на секунду запнулся. Все же Петрович мент бывший, и вообще в таком деле лишние уши…

– Да ничего. Переписываться хочет.

– Ну, как знаешь.

Все сразу он понял, но видел, что Илья говорить правду пока не желает. У правды (не вдаваясь в изотерику) свое время и свое свойство: ее должны знать либо все, либо один. А без этого начинаются проблемы.

– Ты ее пробить как-то можешь? А то не приведи бог сидит какой-нибудь говнюк и льет мне сало в уши.

– Можно, давай-ка сюда… – Петрович выбрал самый яркий и открытый снимок Саманты и запустил его к себе в комп.

Оглушительно гавкнула собака.

Илья вздрогнул от неожиданности.

– Где это у тебя?

– Здесь.

Петрович показывал на компьютер. Он был явно смущен.

– Зачем?

Петрович развел руки в стороны, недоумеваю, мол, и извиняюсь за гавканье, но:

– Выходит так, что защищен твой снимочек. Очень хорошо защищен.

– А громко так – зачем?

– Так вышло.

Почему, в самом деле, такое оглушительное предупреждение и почему Петрович тоже вздрогнул?

Не ждал такого баса.

– Все? – Спросил Петрович. – Больше ничего?

– Все.

– Тогда по бокалу?

Илья вздохнул.

– По бокалу?.. А сейчас не можешь глянуть?

– Нет, дело одно закончить надо. Тут, видишь, еще защита…

– Дааа, от тебя защитишься.

– А вот завтра я свободный весь день, так что… Или так прям тебе горит?

– Нет.

– Ну, вот. По бокалу?

– А на бокалы есть время?

– Это святое. Освежить организм.