- Да. Знаешь, как в немом кино, но с музыкальным сопровождением того же Баха. Представить жизнь в черно-белых тонах, ворваться в ночь, сесть в карету и поехать в деревню к какой-нибудь старухе, которая скажет тебе, что ты проклята, а ты выбежишь из ее дома прямо под дождь, выбежишь на дорогу, станешь перед грузовиком, он резко затормозит, перевернется…

- У тебя с этим ассоциируется музыка Баха?

- Я этого не сказала. Просто мне это представляется. Говорю же, что-то драматичное, депрессивное, возможно. Поэтому, классику стараюсь слушать реже. Все же, жизнь должна быть красочной. А вот ты?

- Что я?

- Что ты представляешь себе, когда слушаешь Эллу Фитцджеральд?

Стефан задумался.

- Знаешь, нелегко ответить на этот вопрос, оказывается.

- Ответь прямо, что в первую очередь приходит на ум, когда слышишь ноты из любимой песни.

- Я особо и не думал об этом.

- Не думал? А чувствуешь что, когда слушаешь ее?

- Не знаю. Тоже, какую-то нотку грусти, что ли. Но это не драма, а скорее романтика. У этой грусти есть нотка приятности, она доставляет удовольствие, придает задумчивость потерянности во внешнем мире, словно ты отдаляешься от него, погружаешься полностью в самого себя, никто и ничто не имеет для тебя значения. Только ты, и ее голос в твоей голове, напоминающий тебе, кто ты есть на самом деле. Как-то так, наверное.

- Ты довольно ранимый человек, Стефан! – сказала Анна.

- Возможно, - не стал отрицать он.

Официант поднес закуски и вино, пока готовилось горячее. Анна оживилась.

- Вот, - сказала она. - Вот и это вино, которое я бы хотела, чтобы ты попробовал!

Стефану уже не нужно было объяснять, как его дегустировать. Он надпил, немножко посербал его в своем рту, сложил губы в дудочку, посмотрел на красные губы Анны, которые сделали так же, но намного соблазнительнее, после чего весьма довольно заключил, когда проглотил:

- Оно превосходно! Напомни мне, пожалуйста, что это за вино!

- Это старинное, довольно редкое вино из Тосканы, называется оно Нобиле ди Монтепульчано из сорта санджовезе. Не каждый поймет это вино, но каждый его несомненно высоко оценит.

- Это точно. Пока что, это лучшее из всех, что ты мне предлагала.

- Мне оно тоже очень нравится. Хочешь, возьмем бутылку с собой? А можем взять три!

- Что ты? Я думаю, что такой уникальный продукт должен смаковаться, зачем же три? Хватит и одной! На то и существует воздержание, чтобы возвышать объект пристрастия, – с улыбкой сказал Стефан.

- Тогда, следуя вашей философии, мистер Полански, я должна воздерживаться от вашей компании? Зачем же мне это? Я хочу выпивать вас до дна каждый день, и когда захочу!

- Сегодня, сеньора Роккафорте, все что угодно! - подыграл Стефан.

- Ах, вот вы как? Разве только сегодня?

Им подали горячее – страчетти и жаренный картофель.

- И как вам удается сохранять такую точеную фигуру, так сытно питаясь? – спросил Стефан, увидев эти изумительные блюда.

У него слюни навернулись. Анне польстили его слова. Но как всегда, она умело скрыла это за маской игривости и ироничной улыбки, сказав:

- Ты же не думаешь, что я так питаюсь каждый день? А даже, если я и ем такую пищу довольно часто, то фигура моя зависит не только от нее и от того времени, в которое я принимаю эту пищу.

- Правда?

- Ты, видимо, наслушался всех этих глупых передач, пропагандирующих особое нормированное питание, различные диеты? Но, поспешу тебя огорчить. Я ни разу в своей жизни не ограничивала себя в еде, не придерживалась ни одного графика приема пищи, и не пробовала ни одной диеты.

- В этом секрет твоей стройности?

- Как бы парадоксально не звучало, но да. Но лишь отчасти. И это вовсе не секрет. Это биология. Понимаешь?

- Наследственность?

- Именно. Наследственность, конституция строения тела, гормональный фон, в конце концов. Гены все решают. Если природа предусмотрела определенный тип фигуры, как не борись с ним, пусть она не возьмет свое в двадцать, но она возьмет это позже, в тридцать, например.

Стефан усмехнулся.

- Ну, а что? Такие как мы, Стефан, будем худее смерти до самого ее прихода. Она еще позавидует, забирая нас.

Они оба посмеялись. Причем, оба понимали, что так оно и есть. Стефан попробовал основное блюдо. До сих пор горячее. Решил подуть. Но затем нетерпеливо засунул кусочек картошки себе в рот.

- Язык можно проглотить!

- Не спеши ты так! И запей, лучше! А то язык обожжешь!

Они выпили вина, после чего Анна подозвала официанта, и попросила его добавить вина.

- Как же так? – будучи осененным, воскликнул Стефан.

- Тише, Стефан! Что случилось, дорогой?

- Мы уже выпили, я не обратил внимание! Я же должен был сказать тост, Анна! В твою честь!

- В мою честь? – переспросила она, то ли притворившись, то ли действительно помня не больше Стефана.

Он тут же поднял бокал.

- Анна! Дорогая моя! Хочу выпить за тебя. За сегодняшний праздник твоей жизни! За то, что твои родители подарили миру тебя – такую замечательную и прекрасную, такую обворожительную и, не побоюсь этого слова, великую женщину, которая стала не только украшением этого мира, имея неописуемую красоту, но и его двигателем, имея поразительный ум и крепкий характер. Тебе все под силу. Поражать мужские сердца, ставить мир на колени. Я очень рад нашему знакомству, Анна! Я благодарен тебе за все, что ты для меня сделала. А ты уже сделала для меня не меньше, чем каждый день ты делаешь для мира культуры, науки, для общества в целом. Поэтому, я поднимаю этот бокал за тебя, Анна! За то, что мне выпала честь быть с тобой в этот день, твоим верным спутником…

- Моим рыцарем!

- Твоим рыцарем, Анна! Черт, я все же не умею говорить тосты!..

- Нет-нет, что ты, Стефан! У тебя отличный тост! Отличные слова!

- В общем, еще я хотел пожелать тебе, Анна, чтобы ты не теряла своей хватки и очарования. Уверен, твое очарование сводит с ума не только меня, но и каждого, кому хоть раз посчастливилось иметь с тобой диалог. Не теряй этого! Это настоящий женский талант, который встречается один на миллион!

- Спасибо, Стефан! – внимательно слушая, сказала Анна.

Теперь она не скрывала, что ей было очень приятно и лестно слушать его слова.

- Это еще не все! – нервно усмехнулся Стефан.

Анна заметила, как глаза его забегали по сторонам. Он переживал.

- А что еще? – спросила она.

Стефан посмотрел в сторону музыкантов, и подмигнул им. Видимо, те уже заждались команды. Но как? Как Стефан успел договориться с ними? Анна стала выглядеть растерянной. Зазвучала ее любимая песня Элвиса Пресли «

Jailhouse

Rock

». Он протянул ей руку.

- Здесь? Стефан, ты сдурел? – спросила она.

- Наконец-то, я тебя удивил! – улыбнулся Стефан, все еще ожидая ее руки.

- Как ты себе это представляешь? Здесь? Стефан, я поражена!

- Идем, идем! – уже хватал он ее за руку, будучи радостным от ее удивления.

- Платье…

- Черт с ним! – Стефан повел ее за собой.

- Как я в нем? И здесь?..

- Будет выглядеть сногсшибательно! Тем более, зачем здесь эта танцплощадка, если на ней никто не танцует?

- Черт, Стефан! Откуда ты знаешь?

- Знаю что? – выйдя на танцплощадку, спросил Стефан, резко глянув ей в глаза перед танцем.

- Что это моя любимая рок-н-ролльная песня?

Стефан ехидно улыбнулся.

- Я поняла! Серджио слишком много знает!

Стефан крутанул ее, затем еще раз, затем задвигал тазом, бедрами, коленями. Анна еще больше удивилась.

- Ты же не умеешь танцевать! Откуда ты знаешь рок-н-ролл?

- Двигайся! – скомандовал Стефан, схватив ее за руку, а затем за талию, чуть приподняв.

Анна визгнула, придержав платье.

- Стефан! – выкрикнула она упрекающе, но вдруг ей стало так весело от этого.

Быстро она раскрепостилась, став танцевать рок-н-ролл. На каблуках, в обтягивающем платье, в этом ресторане, в котором все покосились на них, как на прокаженных – это выглядело вызывающе с одной стороны, и нелепо с другой. Но это было весело. Сделать то, чего сам от себя не ожидаешь. Непредсказуемость… Порой, именно она делает человека таким харизматичным и очаровательным в своем роде. У всех такие серьезные лица. А эти двое танцуют. Причем, Стефан все же не умел танцевать рок-н-ролл. Анна решила показать ему несколько движений, смеясь с него. Странно, но тот вовсе не стеснялся. Таким она видела его впервые.