- Возможно, - пытаясь понять, о чем говорит Анна, осторожно ответил Стефан, думая о том, что опьянеет от поданного официантом виски, но ничего поделать он с собой уже не мог, ему нужно было выпить для лучшего понимания происходящего.

- К чему я клоню? Беспрекословно верить во что-то – глупо. Начиная с гороскопов, заканчивая религией. Хотя, опять же, я поняла, что вы рыбы, а значит, некий свод общих подтверждающих знаний имеет практическое доказательство при определенных условиях и обстоятельствах.

- Уж не намекаете ли вы, пусть окольно и скрытно, на агностицизм в своих суждениях?

- Вовсе нет! Отнюдь! Я просто рассуждаю. О наружности. Об интуиции. Об энергетике людей. И вы, как мой коллега, по некоторой части моей деятельности, должны как никто другой понять, что я имею ввиду, и поддержать тему разговора.

- Пока я не совсем понимаю, что вы имеете ввиду.

- Наверняка, вашей главной темой в книге является бог, либо вера в бога, либо некое отношение, действие относительно этой категории. Именно категории, а не предмета, которую вы в пух и прах пытаетесь раскритиковать на протяжении многих лет, опять же относительно, а не в целом, как понятие. Как часть бытия, что ли. Но не часть познания.

Стефан не нарочно усмехнулся.

- Я права? – спросила Анна.

Стефан снова усмехнулся. Она убедилась в том, что она права.

Стефан выпил виски, не в силах больше держать стакан в ожидании. Анна повторила за ним. Стефан обратил внимание на то, как она сделала это. Даже виски Анна пила галантно и с наслаждением, не позволив себе даже чуточку скривиться. Словно посмаковала его, не спеша глотнув, и посмотрев на Стефана. Ему понравилось это. Она заметила это в его взгляде и заказала еще.

- Не мне вам объяснять, Анна. Но раз уж вы затронули эту тему разговора, то позвольте мне сказать несколько слов. Свою скромную точку зрения насчет, так называемой категории «бог». Особенно, бог – как создатель. Этого бога, как создателя я бы вообще запретил, как представление, как… болезнь, от которой я бы с радостью излечил миллиарды людей, зараженных этой гиблой мыслью. Я не знаю более абсурдной истории в мире, чем библейскую историю о сотворении мира, людей, животных и прочего. Кучка пьяных тщеславных графоманов (а по-другому я их назвать не могу), воспользовавшихся своими знаниями письма, настрочили ту же самую противоречивую ересь, чем называют они то, что не подпало под выдумки описания их мира на то время. Их легенды, по-другому и не скажешь, в которой одна масса утверждений противоречит другой массе утверждений. С таким успехом, из книг Толкина можно было сделать библию – то же фэнтези с той же моралью, как и эти библейские истории. Уже в самом своем начале текста древнееврейской книги «Бытие» допускается грубейшая ошибка, когда вроде бы говорится, что не было ничего другого, даже света, был лишь одинокий бог, который был всегда, в этой бесконечности. При этом же, слово «Элохим», которым величают его те бородатые придурки, с древнееврейского означает «Боги» - во множественном числе. Странное имя, не правда ли, для бога, который вроде бы был один? Пусть, не суть. Пусть ребята не определились поначалу. Не определились и далее, называя его и «Яхве», и «Саваоф», и «Адонай». Этот одинокий мужик вдруг решил почувствовать себя творцом, и решил заняться творчеством от скуки. Мужик, парящий где-то в космосе, создал наш мир из всякой чуши, понимаете ли.