Спина Анны оказалась прозрачной. Она просвечивалась, словно не было ее, а только то, что находится под нею. А именно – внутренности, ребра, позвоночник. Мышцы были лишь местами. Как такое может быть? Спереди человек, а сзади живой скелет с полноценными функционирующими органами. Стефан даже мог рассмотреть их цвет, отчего его чуть не вырывало в этот момент. Но страх его был сильнее отвращения. Он испытывал самый настоящий ужас, протыкающий сотнями лезвий его сердце, сковывающий все тело иголками. Настолько больно было ему в этот момент. Никогда он не испытывал такой физической боли. Он прикрыл глаза на секунду. Вдруг, все это пройдет. Открыл, но видел все то же. Анна с хитрой ухмылкой посмотрела на него через плечо, перед тем, как открыть дверь, словно питаясь его страхом. Тактично выдержала паузу, так чтобы открыть дверь на его вдохе. Чтобы он захватил это своими легкими. Кто там?

Стефан затаил дыхание. Именно то, чего хотела Анна. Она открывает дверь, и в проеме показывается до боли знакомый Монсак и… Сьюзи? Еще одна причина не верить своим глазам. Но это было так. Это была Сьюзи!..

Помрачение охватило Стефана. Он был готов свалиться с ног. Так даже лучше. Больше не испытывать того, что он сейчас испытывает. Иначе, можно умереть еще при жизни. Посмотрев на Монсака, Стефан признал, что и он действует на него каким-то невообразимым мистическим образом. От него у Стефана всегда подкашивались ноги. Но Сьюзи! Что она здесь делает? Она поцеловала Анну в щеку, также хитро, поглощающим, выпивающим жизнь, взглядом смотря на Стефана. Зрачки Анны стали щелевидными. Стефан старался не смотреть в ответ, пусть и очень хотелось утопиться в подобной неестественности. И пообещал себе, что в этот раз он посмотрит последний раз. Довольно. Больше не может верить глазам. И когда посмотрел, то увидел, что у Сьюзи также нет спины. Также просвечивается, показывая все внутренности сзади.

Тьма… Она стала охватывать разум Стефана, разрастаясь в нем как гриб, поселяясь навсегда. Пускала в него свои корни, а он уже был не в силах сопротивляться. Он лишь чувствовал, как мозг его скручивается по спирали, как и все остальные органы. Пульсируя, они еще напоминали ему о себе, о той боли, которая есть в жизни. Но он стал смиряться с ней. Стал принимать ее. Отдаваться ей полностью, поскольку сил больше его не было сопротивляться этому.

Ее улыбка… Она тянулась вместе с тьмой в его рассудке. Эти губы… Они словно проговаривали ему:

- Живи… живи… живи…

Как разрешение. Она отпускала Стефана. Тьма становилась все кромешнее. Ни одного образа не было в ней. И даже его мысли. Впервые Стефан абсолютно не думал ни о чем. Но он уже не осознавал этого. Поскольку ощущал лишь пустоту вокруг. Громадную, космическую пустоту, будто погружался в самого себя…

Душа… Ее засасывает внутрь самой себя…

* * *

У Стефана сильно болела голова. Так, что в ушах его некоторое время звенело. Стараясь сфокусировать свой взгляд из тьмы на чем-то светлом, что стало появляться перед ним, он постепенно стал обретать мысли. Понял, что находится в какой-то комнате. Но, как оказалось минутой позже, когда он стал осматриваться, он был в палате и лежал на койке с катетером в руке. Быстро оживился. На вопрос о том, что с ним случилось, медсестра ответила Стефану, что он впал в кому после тяжелого приступа эпилепсии, настигшего его прямо на рабочем месте.

- Не сочтите мои слова за грубость, но раз уж это случилось с вами, то хорошо, что в людном месте, а не в одиночестве. Иначе, вы бы лежали не здесь, а сами знаете где.

- Правда? – переспросил Стефан, на самом деле ничуть не обижаясь на бескомпромиссные слова медсестры.

Обычно все привыкли подбирать слова, завуалировать или вообще прятать истинный смысл. Она сказала, что думала. И продолжала говорить:

- Да. Вы удачливый человек. И счастливый. Поскольку, у вас очень хороший друг.

- Льюис? – стараясь приподняться, оживился Стефан.

- Я думаю, что да. Высокий, улыбчивый парень…

- Да-да. Это он. А еще он опасный. Ну, знаете, когда наедине с девушками остается… Ну, да ладно…

Медсестра засмеялась.

- Это очень хорошо, что ваша память не задета, а особенно чувство юмора.

- Нет-нет, я не шучу.

Медсестра все равно улыбалась, словно что-то забавило ее в этом рассеянно-серьезном виде Стефана, который старался не выглядеть таковым.

- Он довольно часто навещал вас. Почти каждый день. Все время спрашивал меня, когда же вы проснетесь. Но мне откуда было знать это…

- И когда же я проснулся?

- Сегодня 17 марта 1987 года, мистер Полански.

Стефан притронулся пальцами к глазам, помассировав их немного, затем, с осененным видом спросил:

- А где мои очки? Можно мне мои очки?

- Разумеется.

Медсестра приоткрыла ящичек в тумбочке Стефана, в котором лежали некоторые его личные вещи, включая очки. Она протянула их ему, смотря на изрядно ощетиненное лицо юного философа, точно замечая, как она уже давно переросла в бороду. Стефан и сам это заметил, когда коснулся кончиком языка волос над верхней губой – такой обсохшей. Погладив бороду, он задал уточняющий вопрос:

- То есть, я пробыл в коме… Сколько я в ней пробыл? – не силясь вспомнить тот день, когда с ним это произошло.

- Если быть точной, то скажу вам, что пробыли вы в коме сорок пять дней, включая этот.

Стефан посмотрел в окно, не скрывая изумления. Он обратил внимание на то, как в клумбах начинала прорастать трава. Он снова посмотрел на медсестру.

- Извините, пожалуйста! Могу я узнать, как вас зовут?

- Кларисса, - улыбчиво ответила медсестра.

- Кларисса… - задумчиво произнес он. – Вы извините, просто мне не видно, что написано на вашем бейджике.

Кларисса присела поближе после этих слов. Стефан все еще был рассеян, но он явно заметил эту смущенную улыбку, которую пыталась скрыть пышногрудая Кларисса. На ее декольте Стефан старался не смотреть, чтобы не слыть чересчур озабоченным после комы. Но к его же удивлению, ему почему-то хотелось шутить. Его разум возбуждался, таким образом, оживляясь.

- Надо же, - начал он. – Так сильно впасть в кому и не разбить очки.

Кларисса засмеялась, но не сильно. Больше сдерживала себя, прикрыв лицо рукой.

- Нет, серьезно. Такого раньше не было. Давно я не испытывал настолько сильных приступов, а уж тем более не сохранял очки целыми после такого.

- Ни в коем случае не оставайтесь один на долгое время.

- А так уж вышло, что я один, - сказал Стефан без стеснений, смело посмотрев Клариссе в глаза, заметив ее смущение. – Кларисса, можно мне воды, пожалуйста!

- Да, конечно! – чуть засмотревшись в глаза Стефана, приподнялась Кларисса в поисках того стакана воды, который она готовила каждый день на случай пробуждения пациента. – Вот!

Стефан сделал пару жадных глотков, оставив треть воды в стакане. Он вернул его Клариссе, поблагодарив ее.

- Не за что, мистер Полански! – сказала она, поставив стакан на тумбочку, после этого присев еще чуть ближе, недалеко от лица Стефана, сама не зная, почему.

- Слушайте, Кларисса! А почему я не видел вас здесь ранее? – смотря на ее длинные волнистые волосы цвета карамели, говорил Стефан, – Я раз по десять в году прихожу в неврологию, но вас точно не видел здесь. Вы новенькая? Я угадал? Иначе, я бы точно заметил такую милую девушку, как вы! – смотря на ее игривые веснушки на носу и под глазами.

Кларисса смущенно улыбнулась, точно чувствуя симпатию к такому пациенту, который и сам не узнавал себя в данный момент.

- Я совсем недавно закончила колледж в Омахе. И устроилась здесь. Поэтому, вы не видели меня. Я здесь всего второй месяц.

Стефан покивал головой.

- Я знаком с некоторыми преподавателями из Омахи. Там довольно хороший колледж. Я точно знал, что вы не моя студентка. Но вы местная?

- Да, местная. Я знаю, что вы преподаватель. Ваш коллега очень многое о вас рассказывал.