На глазах Марка навернулись слезы. От боли. Физической и душевной. Он смотрел на то, как солнце приближается к горизонту, и почему-то вспоминал о Мортимере. Возможно потому, что сравнивал себя с ним в этот момент. Разделял с ним ту же участь. Вспоминал отца. То, как он пересказывал встречу с Мортимером. Осознавал причину того, почему Мортимер так и не успел покинуть остров, прожив на юге около полугода. Хватался за бок, и смотрел вдаль, но уже бурлящего океана. Волны в нем были высокими, массивными, стремительными. Тонны воды несли себя. Он понимал, насколько сильная эта стихия. Насколько он ничтожен перед ней. И отважиться бросить ей вызов абсолютно неподготовленным – сродни либо безумству и идиотизму, либо самоубийству. Марк чувствовал себя комашкой на теле берега острова в данный момент. Эмоции снова начали брать верх. Он разрыдался, как бы ни пытался сдержать в себе отчаяние уже который день. Он больше не смог. Что же потом? Ведь уже сейчас так плохо… безнадежно…

Марк старался убедить себя в том, что это не так. Это временно. Сейчас эмоции пройдут, и настанет время принятия решения. Взвешенного, логического, максимально практичного и продуктивного. Нет места эмоциям. Он понимал, что материк находится недалеко. Нужно будет вскарабкаться на самую высокую точку, которую он увидит, чтобы посмотреть туда, в сторону юго-запада. Он точно знал, что материк там. Кое-какие познания в географии отложились в его уме, поскольку Марк очень любил изучать карты. Но именно это и было самым тяжелым с точки зрения принятия истины. То, что находится ближе, порой пугает больше, чем нечто отдаленное, совершенно не касающееся человеческого созерцания. Та неизвестность, которая рядом – ужасает.

Марк приложил остатки сил для того, чтобы подняться с камня, ибо понимал, что если сейчас не встанет, то его мышцы спины расслабятся настолько, что он уже не выдержит той боли снова…

Медленно он поднялся. Все же решил идти вперед, не возвращаться. Шел около часа. И наблюдая с тревожным чувством, как солнце цепляет макушку склона, до которого он наконец-то дошел, Марк упал на колени. Упал от счастья, почувствовав тепло в груди. Его губы задрожали.

Он увидел, как по этому самому склону сбегает вода. Откуда-то сверху. Источник жизни. К нему он шел. Его искал. Чистая, прозрачная вода. У Марка перехватило дыхание. Он уже представлял себе, как пьет из этого ручья. Нет, это не мираж! Здесь пахло травой и цветами. Здесь пахло землей, самым настоящим грунтом, в котором растут деревья. Здесь пахло хвоей. Пахло сыростью. Пусть он замерзнет, и протрясется всю ночь от холода… Это стоит нескольких глотков родниковой воды… Это стоит того, чтобы подняться… чтобы остаться… здесь… он выживет… он выживет…

* * *

Обосновавшись в небольшой, но довольно удобной пещере, которую Марк разыскал на следующее утро, он наконец-то обрел покой. Тот минутный покой, который грел его душу наличием укрытия, доступом к пресной воде. Но не грел в прямом смысле, поскольку у него до сих пор не было огня. И не было еды, о чем постоянно напоминал ему желудок. И Марк понимал, что нужно с этим что-то делать. Нельзя расслабляться ни на минуту. С каждой последующей минутой риск встретиться с голодной смертью возрастает для него в геометрической прогрессии. Еще и эти ранения… Особенно, внутренние…

Марк отлично знал теорию выживания. Джек не раз брал его с собой на охоту, обучал основным правилам выживания и поведения в дикой местности. Он помнил каждый поход с отцом. Особенно тот, что увенчался успехом с китом. И сейчас он вспоминал метод трения – по сути, единственный из всех, которым он в данном положении мог раздобыть огонь. Кроме двух палок – ранее у него не получалось. Но иных средств для разжигания костра у него, к сожалению, не было. Так что, каким бы сложным, и даже невероятным, этот метод ни был для него сейчас, он был единственным.

Марк начал пытаться. Крутил, вертел, растирал, но лишь натер на своих пальцах и ладонях мозоли. Его руки так горели, что он уже готов был сдаться после часа безуспешных попыток. Хворост в отличие от его рук не горел. И он злился. Его это выводило из себя.

«Ничего не получится» - с отчаянием бросив палку об камень, подумал Марк, после очередной неудачной попытки. В нем заговорило чувство досады и беспомощности. Снова захотелось плакать. Но уже не мог себе этого позволить, иначе перестанет уважать себя в эту же минуту. Довольно слез. Иначе он вовсе раскиснет и останется скелетом в пещере.

Мысли не сводились. То думал о возможности поймать рыбу голыми руками, то о боли в боку. Не мог сосредоточиться. Силы покидают его, и разум, похоже, тоже. Но нельзя сдаваться! Нельзя! Нельзя!

Марк до умопомрачения старался держать свой разум в тонусе. Посмотрев вдаль (он заметил, что это ему помогает в некой степени принять решение), он стал всеми силами мозга анализировать ситуацию, взвешивать, что для него на данный момент будет лучше. Жизненно необходимым. Без чего он не переживет эту ночь. Без огня? Или без еды? И того и того ему очень не хватало. Из-за холодных ночей конечности, а особенно пальцы, Марк чувствовал все хуже. Крови в них явно не хватало. Еще одна-две таких ночи, и он может запросто получить обморожение. И не важно, что днем солнце прогревает воздух настолько, что он даже может позволить себе снять с себя все. Ночи холодные… Не есть он тоже уже не мог. Который день подряд голодать? Уже не знал, что хуже…

Он перевел взгляд поближе, на берег. Смотрел на его меленькие камушки. И, вдруг, его осенило. До этого момента он обращал внимание лишь на большие камни, которые окружают его на этом острове всю жизнь. А маленькие? Маленькие, что? Он вспоминал из одного похода с отцом, как тот рассказывал ему о кремне. Как тот дает искру при трении. Нужно найти его! Ведь он есть на острове, они с отцом находили!

Марк пошел на берег. К своему удивлению, он довольно быстро нашел обломок, весьма неудобный и небольшой, но все же, очень похожий на кремень. Марк был практически уверен, что это он. Нужно проверить. Этот шанс он должен использовать, Марк понимал. Иначе он обезумеет.

Вернувшись в пещеру, Марк вдохновлено стал чиркать кремнем о металлический край крышки банки, которую нашел ранее. Для удобства, он предварительно оторвал крышку и отполировал ее, чтобы ржавчина не мешала трению с кремнем. Искра получалась. Но трут пока не разгорался. Искры не хватало. И умения, чтобы так быстро и легко получить огонь. Но Марк не сдавался. Пробовал еще и еще. Камня хватало на множество попыток. Раз за разом. Уже более сотни раз. Сотни тщетных, но все же дающих надежду попыток. Марк посматривал на солнце, которое очередной раз приближалось к горизонту. Всегда так быстро садилось…

Еще одну ночь без огня он не выдержит. Даже не физически, а морально. Ему нужна была чья-то компания. В данном случае огонь мог стать для него лучшей компанией. Стоит поторопиться!

С этой мыслью Марк все искуснее добывал искру, бил сильнее, но точнее, направляя искру прямо в середину самого сухого места подготовленного им хвороста. И, наконец-то, он добыл ту, которая осталась там, пустив тонкую извилистую змейку дыма, поднимающуюся вверх. Марк бросил камень, и поднес трут ближе ко рту, чтобы аккуратно, медленно начать раздувать его. Сначала совсем чуть-чуть подул. Затем чуть сильнее, с нарастанием раз за разом. Дым начал сгущаться, становиться темнее, а затем желтее. Сейчас разгорится. Подул дольше и напористее. Стали появляться угольки. Еще раз. Да! Они вспыхнули! Трава загорелась! Да! Да!..

Теперь времени совсем мало. Нужно успеть опустить трут и аккуратно окружить его тоненькими веточками, которые он уготовил. После того, как разгорятся эти, Марк подкинет те, что потолще. Он подготовился, он набрал побольше. Кипа толстых ветвей была аккуратно сложена у стенки, и даже кусок пенька. На ночь точно хватит. Да! Есть огонь! Есть! Он разгорается!

Марк стал подкидывать ветви потолще, увлеченно и с радостью смотря внутрь огня. Сразу же решил для себя, что срубывать и ломать деревья он не станет. Тем более что совсем зеленые гореть не будут. Лишь дымить. Пока он видел достаточно осыпавшегося материала для огня. Он будет собирать его как минимум несколько дней. А пока, он довольствовался компанией костра, который освещал его скромный жилищный уголок, согревая его руки, время от времени потрескивая, тем самым заполняя тишину, и кое-как – пустоту в самом Марке.