- Де-факто это так. Но вот уже несколько месяцев проживаю здесь в Италии, в бессрочном отпуске.

- В бессрочном отпуске?

- Да. Но, знаете… Даже роман с трудом пишется. Одну главу еле выдавил за все время, что нахожусь здесь.

- Роман? – заинтересованно переспросила Сьюзи, ничего не зная об этом.

Стефан и сам начал вспоминать, говорил ли в прошлый раз что-нибудь об этом. Он привык, что в светском обществе обычно об этом говорит Анна, превозносит все больше, чем оно есть на самом деле, а сам Стефан практически ни с кем не общается на таких вечерах, соответственно ничего о себе толком не рассказывая. Тогда ему удалось познакомиться с Сьюзи, но про роман он ей рассказать не успел. Поэтому, он постарался как можно кратче рассказать ей о своем романе, чтобы не слишком долго держать устрицу в руке. Но, как и зачастую, разговор о творчестве выходит намного интереснее остальных, поэтому, Сьюзи на этом не остановилась.

- Знаете, Стефан! Довольно сильная у вас идея! Много вы написали на данный момент?

- Пара-тройка глав осталась, я думаю, до конца.

- Можете заработать много денег на своей идее.

- Ах, и вы туда же!

- В смысле?

- Анна мне тоже самое твердит.

- Вы разве не согласны с ней?

- Не то, чтобы не согласен. Я понимаю, для сознания человека естественно – получать вознаграждение за свой труд. Ведь, нет ничего более человечного, чем труд. Но мне оно не нужно. Я не для этого пишу. Понимаете?

Сьюзи кокетливо пожала плечами, игриво порхнув изящными изгибами худых ключиц, ожидая от Стефана развития его мысли.

- Это как искусство ради искусства. Понимаете? Процесс, ориентированный на самого себя, а не на окружение, которое и демонстрирует результат. Естественно, результат имеет значение…

- То есть, вы пишете для себя? Я правильно вас поняла? Прошу прощения за то, что перебила!

- Да-да! Только я хотел сказать это не так, но суть такая же. Просто, я читаю лекции, провожу семинары для своих студентов, пишу статьи и тезисы для ученых и тех, кому это нужно в какой-то мере и степени. Это моя работа. За нее я получаю вознаграждение. За книгу мне вознаграждение не нужно. Я делаю это для себя. Это моя отдушина, что ли. Не ради потехи самолюбия, ни в коем случае. Чувствую нужду высказаться так, как не могу высказаться в своих научных работах и в рамках своих курсов, дисциплины. Это что-то вроде благородного труда, который деньгами не измеряется.

- Как же вам сложно жить в этом мире, Стефан, - сказала Сьюзи так, будто пошутила, но со всей серьезностью в глубине очаровательных глаз.

Стефан не понял. Поэтому, особо не раздумывал, когда Сьюзи предложила ему:

- Может быть, сопроводите меня в сад? Хочу покурить, жуть как хочу. Вы не курите?

- Нет.

- В таком случае, вы все равно проявите свои лучшие джентльменские качества, и не оставите меня одну в темном саду, а? Тем более, насколько я поняла, вам не особо здесь интересно.

Стефан усмехнулся в ответ, показав рукой, что сопроводит Сьюзи. Уж эта кокетливость, искусность манер и выбивающая его из колеи женская игривость! Не способен отказать. Устрицу пришлось оставить, как это сделала Сьюзи, словно передумала есть ее, а он словно и не хотел изначально, а так – от скуки. Приподнял локоть, и повел Сьюзи размеренным шагом к массивным ступеням, спускающимся к полутемному кипарисовому саду.

- Вам не наскучило все это общество? – прямо спросила Сьюзи, остановившись у одного из кипарисов.

Место было прикрыто от сторонних глаз. Стефану было здесь уютно. Смотрел на то, как Сьюзи подкуривает сигарету, неспешно отвечая вопросом на вопрос:

- Наскучило ли мне?

- Да. Я почему спрашиваю. Смотрю в ваши глаза и вижу в них нечто иное, не то, что вижу в глазах типичных обывателей этой великосветской галабурды, извиняюсь за выражение. Просто я сама такая. Как в поговорке, рыбак рыбака… Вы и сами все понимаете, я думаю. Вижу, что вам все это не нужно. Вы не собираетесь этим пользоваться. Делать себе состояние, карьеру. По-настоящему, вам это не нужно. Потому, что есть что-то, что держит вас там, откуда вы родом. Где живете большую часть своей жизни. Верно? Поэтому, у вас есть эта свобода выбора, с одной стороны. У этих людей существует привязанность к деньгам, власти, имуществу, влиянию, статусу. Я бы даже сказала – зависимость от этого. Понимаете? Порой власть этих людей может превзойти все ваши самые смелые ожидания, поверьте мне. Некоторым из присутствующих здесь Никсон лично задницу подтер бы. Ни в коем случае, не камень в огород вашего президента. Просто, вспомнился его визит… ну, да ладно… Я о том, что на первый взгляд может показаться, что в руках этих людей все, что может быть на белом свете, и на том тоже. Но поистине, все как раз наоборот. Они не держат все в руках. Они этими руками держатся, хватаются за это все, провисают над пропастью, держась за два края. И если они попытаются сделать выбор, отпустят одну из рук, то какие бы силы ни были в этих руках, в той одной руке ее не хватит, и любой из этих людей канет в пропасть, в эту бездну, над которой они висят сознательно. Под вами же нет бездны, вы не держитесь, вы стоите на ногах, у вас есть выбор. Все еще. И, возможно, вы даже сейчас это понимаете и признаете, но вы все равно в этом обществе. Вы принимаете его, не выступаете против, но вы и не за него. Вы не его часть. Вы здесь наблюдатель. И являетесь частью другой вселенной. Вы с другой планеты. И этих людей там никогда не будет, на той планете. Они не поймут. Они и не попытаются.

Сьюзи решила сделать паузу в монологе, глубоко и долго затянувшись сигаретой, задумчиво выпустив дым изо рта. Стефан молча внимал, не возражая, и не поддерживая. Сьюзи посмотрела на него украдкой.

- А знаете, правильно! Храните свой выбор. Храните эту силу в себе, и не растачивайте зря, ни на кого, ни под каким предлогом. Потому, что спина – это очень уязвимое место.

- Даже на вас? – хитро спросил Стефан, но тут же понял, что Сьюзи говорит куда более серьезнее, чем это выглядит.

- Даже на меня. Поверьте, человек предаст. И дело в том, что сделает он это в момент вашей самой большой слабости, беспомощности, он словно будет ждать именно этого момента. Чтобы вы не смогли воспротивиться этому, словно беззащитная букашка, раздавленная под его пальцем, демонстрирующим его власть и вашу безысходность таким образом. Такой сам себя подчеркивающий жест хитрости, ничтожности, уничижительности…

- Вау! – многозначно произнес Стефан, не понимая, с чего вдруг возник именно такой разговор, стараясь не перебить Сьюзи.

- Да. К сожалению, а возможно к счастью, не я такой циник, - продолжила Сьюзи, пустив дым изо рта. – Это общество цинично. А мы в нем живем, и пусть не рождаемся, но становимся потом такими, как наше общество, увы. Потому, что по-другому никак. Испокон веков, мы, западные люди – трусы, льстецы и лицемеры. Даже Шекспир был лицемером, писав о любви, когда ему за это платили. Так что…

Сьюзи решила не продолжать свою мысль. Она казалась ей весьма завершенной на данном этапе. Затянулась сигаретой, посмотрела на Стефана. Тот продолжал сдержанно смотреть на нее. Ей осталась одна затяжка. Она решила с удовольствием растянуть ее, посмотрев на луну. Стефан тоже посмотрел на нее.

- Серьезно, Стефан! – решив не молчать, продолжила его собеседница. – Вы можете не принимать всерьез все то, что я вам только что наговорила. Но попытайтесь хотя бы не забыть того, что я вам сказала. Даже если предположить, что слова ничего не значат, что это всего лишь слова… Есть люди, которые говорят так. Но иногда, и даже зачастую, слова решают многое, куда большее, чем действие. И поверьте мне, у вас есть самое настоящее сокровище в груди. Потому, что вы не с этой планеты. Эта планета обречена. Вы же, счастливый человек. Просто примите это.

Стефана загнали в угол слова Сьюзи. Он не знал, что сказать в ответ. Она так уверенно говорила о нем, словно знала его всю жизнь. Кого-то она напомнила ему в этот момент, но кого, Стефан не смог понять. И факт в том, что это не был пустой разговор. Сьюзи почему-то, и для чего-то начала его. Почему? И для чего? От скуки ли? Разговора ради ли? Новые вопросы, над которыми он, наверное, станет ломать голову по старой дурной привычке. Слишком много их в его жизни. Поселяют тревогу, как поселили следующие слова Сьюзи, что вышли из ее уст, когда она посмотрела на открытый балкон с террасы, что выходил в сторону сада: