В свое время Шоррену повезло – сам факт его побега из детского дома говорил о многом. А то, что попутно мальчишка схватился с охранниками и сумел обезоружить одного из них, послужило отменной рекомендацией. Но все равно и ему пришлось несколько недель быть обычным слугой у капитана. И теперь, много лет спустя, он снова должен опуститься до уровня «подай-принеси»? Или ему предстоит более жестокое испытание?

– Сам подумай, – Бодяга усмехнулся, заметив выражение его лица. – Тебе – и нам! – крупно повезло. Ты, можно считать, единственный из наших, кто легально оказался на той стороне. Ты – полицейский. Представитель Интергалакпола…

– Не доучившийся представитель, – скривился Шоррен.

– Да, но об этом не все знают. Ты обучался в академии? Обучался! Покинул ее? Покинул! А для чего? Чтобы работать и служить людям. Понимаешь?

Он подмигнул, и до молодого человека все стало ясно.

– Но если меня захотят проверить?

– Ерунда. Состряпать тебе фальшивые документы – раз плюнуть. Главное, что тебя любой может пробить по базе – мол, такой-то действительно обучался в полицейской академии на Вангее в таком-то году. Есть великое множество миров, где этого более чем достаточно. И сейчас мы направляемся к одному такому миру. Так что приготовьтесь… капрал Ганн!

Потрепал по плечу и вышел, оставив Шоррена наедине со своими мыслями.

Полный решимости начать поиски Шоррена как можно скорее, Гурий уже на другой день явился в полицейскую академию Вангеи. В свое время он сам заканчивал ее – правда, заочно, чисто формально, поскольку таможенные курсы на планете Старая Земля – как бы не та начальная подготовка, которой достаточно для службы в Интергалакполе. И даже то, что по документам он был марсианином, не облегчало дела. Гурий явился на очередные сборы, несколько дней прожил в полевых условиях, ежедневно сдавая тест за тестом, после чего заполнил несколько анкет, прошел собеседование и получил вожделенные нашивки и соответствующий штамп в личном деле. Что до Шоррена, то он проходил подготовку по ускоренной программе и поступил сразу на второй курс… чтобы не закончить его.

В академии шли занятия, так что пришлось ждать почти два часа, пока курсанты смогут освободиться. В ожидании, Гурий прошелся по аллеям, свернул в сторону тренировочных плацев. Будущие полицейские много времени проводили на тренажерах, отрабатывая навыки работы в условиях невесомости, повышенной тяжести, в скафандрах особой прочности, в жидких, газообразных и еще демоны знает, каких средах. Они то схватывались друг с другом в рукопашных поединках, то устраивали перестрелки, то проходили одну полосу препятствий за другой. Были и вполне мирные задания – например, надо было, облачившись в тяжелый скафандр, в почти полной темноте и при сильном порывистом ветре, практически наощупь собрать и разобрать переносную антенну. За выполнением этого задания через инфракрасные очки наблюдали инструкторы, засекая время. Гурий присоединился к ним.

– Пришли присматривать себе стажеров? – поинтересовался старший инструктор, у которого обе руки были заменены протезами. – Это вы поторопились. Им до выпуска еще девять месяцев и два семестра.

– Нет, сержант, – Гурий покосился на его нашивки. – Стажера я себе уже присмотрел, да вот только он меня не дождался.

– Что? Переметнулся к другому?

– Не хотелось бы так думать.

– Я его знаю?

– Может быть, – Гурий смерил собеседника взглядом. Он терпеть не мог ходить вокруг да около, но надо было быть осторожнее. Как любое расследование, его не стоило афишировать во избежание утечки информации. – Он учился с этим потоком.

– Дайте угадаю… курсант Ганн?

– Да.

Инструктор шевельнул губами – выматерился про себя.

– Что вы можете о нем сказать? Как он себя показал?

– Да как вам сказать, капитан… Видно было, что парень бывалый. С оружием обращался, как бог. Не то, что эти сосунки. Ей-ей, я бы не прочь был видеть его среди нас. Он мог даже кое-кого из учителей за пояс заткнуть. Драться тоже умел. А уж выживальщик из него был – прямо хоть сейчас в спецназ и на захват любой планеты! И чего он забыл в полиции? Ему в армии самое место…

– Нельзя было ему в армию. По возрасту не подходил. И… еще кое по чему. Вы знаете, что с ним случилось?

– А что с ним могло случиться?.. Минутку, – инструктор отвлекся. На полигоне зажглось несколько зеленых лампочек – четверо курсантов первыми завершили испытания.

– Отличный результат, Полак! – рявкнул инструктор в микрофон. – Кто там второй? Гурвич? Кросс? Молодцы. Двигайтесь к выходу!.. Наши лучшие, – пояснил он, – не считая Ганна. Тот почти всегда был в тройке лидеров. Разве что в науке подкачал. Тут он был первым с конца. Пришлось в кои-то веки раз учителей из средней школы приглашать для репетиторства – элементарных вещей не знал. И как он аттестат зрелости получил с таким образованием? Где учился?

– Нигде. Он из колонистов Гудзона. Там одна школа на всю колонию, и то в столице.

– Тогда догадываюсь, что могло произойти. Затравили…

– Может быть, – кивнул Гурий. – Скажите, сержант, у курсанта Ганна были враги?

– Я не в курсе. Вам стоит обратиться к куратору. Он лучше знает.

Инструктор кивнул в сторону высокого сухопарого урианина, который направлялся в их сторону разболтанной походкой. С урианами, видом разумных растений, Гурий до этого сталкивался редко. На территории империи они жили изолированными общинами, четко ограничивая контакты с людьми. Должно было случиться нечто неординарное, чтобы представитель этого вида стал работать на людей. Тем более что уриан среди выпускников полицейской академии было раз-два и обчелся. Но именно он и был куратором этого потока.

Выслушав объяснения Гурия, урианин, представившийся как Фху-кшш, кивнул и повысил голос:

– Курсант Флег-фмачек!

Один из парней, стаскивавших с себя скафандр, торопливо разоблачился и подбежал к начальству. Он оставался в обтягивающем комбинезоне, который обычно надевают под скафандры, и казался обнаженным. Впечатление наготы усиливали массивные ботинки с магнитными подошвами.

– Курсант Флег-фмачек, – прошелестел урианин, – этот ч-шеловек… капитан, – кивнул он в сторону Гурия, – капитан Х-фат-офф интересуется вашими отношениями с курсантом Г-ханном. Ш-шоренном Г-ханном, – уточнил он.

– Отношения, сэр? – скривился тот. – Какие у нас могли быть с ним отношения? Он же был тупым, как пробка, сэр. И чуть что – с кулаками лез. С ним никто не хотел общаться. Дикий он… И я знаю, почему! – в голосе парня послышалось самодовольство.

– Хотелось бы услышать вашу версию, – прищурился Гурий.

– Этот Ганн был не тот, за кого себя выдавал. Он – «черный» звездопроходец. Пират! Его внедрили пираты в нашу академию, чтобы добывать ценные сведения… ну, или что-то еще.

– Вот как? И на чем основано столь далеко идущее заявление?

– Так на него же файл пришел. И вовсе не с Гудзона, откуда он якобы был родом, а откуда-то с окраины галактики.

– Не с Шарфика Невесты? – припомнил Гурий легенду, которую сам же для Шоррена и сочинял.

– Почем я знаю? Может, и оттуда. А только есть ориентировки на розыск некоего типа, бывшего «черного» звездопроходца, который очень походил на Ганна.

– И в этом файле…

– Не знаю, чего там. Не читал, – усмехнулся Флегмачек, глядя ему в глаза.

– Тогда откуда вы все это знаете? С чего взяли, что курсант Ганн – бывший «черный»?

– Так мы же не на балерин учимся, а на полицейских, – курсант был доволен собой. – Нам предстоит не только за пиратами гоняться и засады устраивать, но и преступления раскрывать. Улики там, осмотр места происшествия, допросы свидетелей, сопоставление фактов и вообще… дедукция с интуицией. Вот я интуицию и подключил.

Он широко улыбался, демонстрируя ровные гладкие зубы коренного уроженца Вангеи. Он был уверен в себе и горд, и Гурий внезапно почувствовал злость и досаду. Проблема не в том, что Флегмачек был прав в своих догадках – проблема заключалась в том, что он отказывал другим в праве защищать свою правоту. Такие люди, как этот Флегмачек, видят мир с одной точки зрения – со своей, деля людей на тех, кто согласен с ним и тех, кого надо считать врагами только за то, что они осмелились думать иначе. Пираты – враги, курсант Шоррен Ганн – бывший пират. Значит, он тоже враг. Без вариантов. Без права на помилование. Такого не в полицию, такого в карательный отряд – подавлять восстание каких-нибудь гуманоидов.