В свое время я как-то проникся тематикой космоса и подводным миром, сумел интересно совместить их обе, отточил техники нанесения тушевки, теней и смешения оттенков и стал работать в этом направлении. И вот уже шесть лет мое портфолио составляет смесь или исполнение в чистом виде таких стилей, как акварель, блэкворк и геометрия.

— А конкуренция? Карьерный рост? — посмеивается. — Ну точнее… как бы это объяснить…

— Я понял тебя, — пользуясь моментом, разминаю руку и даю себе короткую передышку. — С этим проще. Если ты рисуешь дерьмо — тебя никто не подсидит. Здоровая конкуренция в том смысле слова, что она умеренная и не жестокая, в отличие от офисной жизни, когда вместо сотрудника, претендующего на повышение не первый год и заслуживающего этого, берут сына близкого друга начальника. В моем случае отец в свое время договорился, и мне пригрели место. Представляю, какая бы воцарилась атмосфера, если бы я пришел… Да не об этом сейчас. Горлышко воронки тяжело преодолеть только совсем новичкам и тем, кто спустя два года практики так ничему и не научился. Остальное же зависит только от того, как мастер продаст свое творчество, как представит публике — такой фидбэк он и получит.

— Занятно. Сразу вспоминаю презентации видеоигр, бывают похожие тематики, но воплощение, графика и наполнение — ключевые критерии выбора целевой аудитории, кто этими преимуществами обладает, тот и собирает вокруг себя толпу.

— Вполне возможно. Любишь игры?

Кожа местами совсем покраснела, однако не кровит — краски и материалы сейчас совершенно не те, что были, когда я только начинал. Иглы практически не травмируют, а пигмент проявляется и остается насыщенным куда дольше.

— Что-то вроде того, но я не отбитый задрот.

— Являлся бы таковым, пришел бы на сеанс с темными кругами под глазами от недосыпа и продрых бы все пять часов.

— Может быть.

— Поверь, мои клиенты так и делают.

Новый перерыв разбавляется не только сигаретным дымом, но и перекусом. Наш сервис заботится и о клиентах, которые спеша на сеанс, волнуются, совершенно не думают о том, что даже четыре часа без крошки во рту выдержать будет тяжко. Пара бутербродов с жареным яйцом и овощами перед финальными полутора часами становятся нашим спасением.

— Было очень вкусно, спасибо, — довольно жмурится, когда Мэри заходит, чтобы забрать тарелки и оставить очередную порцию некрепкого кофе обоим.

— Пожалуйста, работайте, мальчики.

Штора скользит по карнизу, и процесс снова запущен.

— Черт, слишком круто, — Денис не перестает любоваться татуировкой, стучит длинными ногами по креслу, как маленький ребенок, а затем вновь устраивается поудобней и возвращает руку в мое распоряжение.

— Приятно слышать, ну что, финишная прямая?

Кивает, вновь поджимая нижнюю губу. Кажись, привычка у него такая.

— Первое тату — всегда целая история и фонтан эмоций.

— Это точно, я не так долго к этому шел, никогда раньше не входило в планы забиться, но когда ударило в голову желание, ни о чем другом думать не мог. Хотя… — больше не продолжает, кажется, это была вброшенная мысль.

Денис все время сеанса то и дело поглядывал на мои татуировки. Сначала осторожно, не хотел палиться. Потом, видимо, решил, что набивают как раз для того, чтобы смотрели, перестал стесняться и теперь буквально пожирает мои шею и руки глазами.

— Как много их у тебя?

— Одиннадцать штук, — конечно, когда это твое тело ты знаешь точное количество, не можешь не знать. Даже в том случае, когда забито больше семидесяти процентов кожи, твое подсознание уже все подсчитало, потому что помнит каждую…

— Хм, значит, в инсте не все выставил.

— Нет, — улыбаюсь, продолжая вести машинку. Осталась парочка пчел. — Ко всеобщему мнению, что мастера открыты полностью, я в сеть свои голые фотки не заливаю.

Сейчас не вижу его лица, слишком сосредоточен на рисунке, но по тому, как напрягается его рука, понимаю, что боль вновь дает о себе знать куда отчетливее. Осталось не так долго, придется терпеть.

— Жаль, — поборов свои ощущения, как бы между прочим добавляет: — Я бы посмотрел.

— Не вопрос, высидишь до конца сеанса, покажу.

Давится воздухом, чуть подается вперед, съедает несказанные слова — шокировал я парнишку, видимо. Поднимаю на него насмешливый взгляд — он у меня пронзительный, я знаю.

— Не думаешь же ты, что там что-то неприличное? — щурюсь, и он окончательно смущается. — Татуировок на члене нет, да и нежелание выставлять в инсту на всеобщее обозрение не отвергается из-за рейтинга «18+», я просто не делаю этого, потому что не хочу.

— Но показать — покажешь? — озадачился Денис, наверняка решил, что заберу свои слова обратно.

— Я же сказал, что да.

— Вот и отлично, — падает обратно в кресло, прикрывает веки и терпит.

***

Сеанс плавно завершается, остаются детали. Врубаю на ноутбуке через колонку музыку — уже можно расслабиться. Обрабатываю татуировку и предупреждаю Дена о том, что нужно будет посидеть еще с полчаса, пока все впитается, и можно будет заклеить область.

Парень ухмыляется, вновь смешно морщит нос и заявляет, что у нас как раз есть, чем заняться.

— Не знаю, что из этого ты не видел, но давай по порядку, — встаю перед креслом, в котором он сидит, и стягиваю с себя футболку. Задираю подбородок и смотрю в потолок, чтобы смог получше разглядеть голову осьминога, набитую на шее, и его извивающиеся на ключицах и по одному на каждом плече щупальца с фиолетовыми присосками — само туловище огромного моллюска выполнено полностью черным с добавлением темно-красной тушевки. Татуировки на руках единственные попали в сеть в полном объеме. Левый рукав от кисти до плеча стилизован под морское дно: череп, лежащий на боку, со струящимися вверх волосами, едва заметный контур и наполнение шевелюры в виде космоса, бутылка со сколом с плавающим в ней скрученным письмом, якорь с оторванной цепью, обвивающей внутреннюю часть бицепса. На правой руке акварельная, выполненная в холодных цветах медуза в движении: ее вытянутая голова-шапка расположена на тыльной стороне ладони, а щупальца разной формы и величины тянутся по руке, самые длинные заканчиваются, не достигая локтя.

Разворачиваюсь спиной и слышу разочарованное:

— На ключице и все? — замечает одну единственную строчку на латыни.

Выжидаю. Нет, малыш, я не это хотел тебе показать. Задираю ногу к себе, стягиваю кроссовок, второй, а после выхожу из штанов. Да, стеснительности мне не занимать. От щиколоток по икрам, поднимаясь вверх по бедрам тянется непрерывный орнаментал блэкворк.

— А заканчивается… — Не успевает договорить. Хватаюсь за нижние края боксеров и тяну их вверх на поясницу, оголяя орнамент на ягодицах. Соотношение черных заполненных изгибающихся линий к орнаменту семьдесят на тридцать.

— В планах когда-нибудь добраться до поясницы, но это так, перспектива, — разворачиваюсь, держа штаны в руке, чтобы успел рассмотреть рисунок спереди.

Обескураженный, но при этом исследующий все тело взгляд блуждает по ногам. Парнишка впал в окончательный ступор.

Колышутся занавески, Мэри просовывает голову в кабинет, но говорит совершенно не то, что планировала:

— Ого! А че это вы тут делаете?

Дэн оборачивается, не вижу его лица, но догадаться, что за выражение на нем, не трудно. А после возвращается обратно и с немым вопросом смотрит на меня. Подмигиваю ему, мол, «Расслабься, она уже привыкла. Да и не только она, тут все к подобному привыкли» и отвечаю Мэри:

— Обмениваемся планами на будущее, — подразумеваю совершенно не то, о чем подумала девушка.

Закидывает голову и гогочет, специально делает голос ниже. И не стыдно так басить?

— А ты времени зря не теряешь, — срывается с ее губ.

Ей известно чуть больше, чем следовало…

— Чего хотела-то?

— А, — вдруг опомнившись, отмирает, — там к тебе пришли, у тебя сегодня еще сеанс?

— Нет, это на проработку эскиза, клиент хотела при личной встрече обсудить детали. Нам еще нужно пятнадцать минут.