- Ты грустная... - после фразы Марка повисла многозначительная пауза. Вроде одногруппник далеко - возле урны, специально встал подальше, чтобы не попал запах сигарет, но неизвестным образом понял мое настроение? Какой внимательный. Это немного приятно.

Я насильно улыбнулась, раздвигая губы. Удивительно, Марк это понял, Саша с Викой не поняли с утра, а он увидел. Я же не кричала об этом на весь белый свет?

Да. Немного грустно. Столько времени потратила на то, чтобы поступить в элитный университет для богатых, а сейчас не рада. Хочется сбежать к маме с папой или хотя бы услышать их.

- Домой хочу, - честно призналась, устав от внимательных карих глаз Марка.

Продолжила ковырять носком в земле и газоне и следить за этим «важным» процессом. Одногруппник продолжал курить, промолчав по поводу моего признания. По-детски прозвучало. Меня что-то здесь сильно напрягало. Хотя, много «что». И самое последнее это то, что Максим разглядывал в душе. Это не нормально. И когда велят встать на колени -тоже не нормально. Слишком странно...

Я обычная девчонка, возможно очень упертая, как говорила бабушка, но без супер сил и способностей, как в фантастических фильмах. Мне не тягаться со всеми и сразу.

- Тебе хорошо, - задумчиво прервал размышления Марк.

Я перестала разглядывать траву, повернулась к собеседнику, а тот наоборот затягивался сигаретой и смотрел в голубое, необычайно чистое небо, без единого облака.

- Хотя бы есть кому поплакать на твоей могиле, а у меня никого нет. Никто не всплакнет, даже если неожиданно я умру.

Отвратительный у нас разговор и, кажется, его тон задала я. Мне часто говорят, что у меня заразительные эмоции, поэтому постаралась максимально стряхнуть с себя уныние, выпутаться из сетей. Распрямиться, улыбнуться и быть готовой вновь к общению. Если я, как глупышка не улыбаюсь, люди думают, что настал конец света.

- Маркуш, не расстраивайся. Я так и быть поплачу на твоей могилке... - шутка тоже отвратительная, но Марк, наконец оторвался от обзора неба и улыбнулся. Доверительно или хитро, с морщинами возле глаз. Смешная у него, кудрявая шевелюра, ну не бывать ему соблазнителем! Смешно становится.

Последний раз затянулся, как внезапно зажмурился, часто-часто заморгал, бычок швырнул на траву под ноги. А сам зашипел будто очень больно.

- Черт. Пепел в глаз попал! - грязными руками тер прищуренный глаз. Я подбежала к нему и громко велела:

- Прекрати трогать грязными руками!

Едва Марк убрал пальцы от лица, обхватила его за щеки и потянула на себя.

Склонившись тот как раз очень удобно располагался напротив мох глаз. Не пришлось вставать на цыпочки.

- Всё- всё! - тихо повторила и подула на его правый глаз, который то и дело, то открывался то закрывался. Глаз покраснел и слезился, а я дула, как на ранку. - Легче?

Даже если пепел попал внутрь, страшного не должно быть. Попал же не уголек? Сейчас проплачется и пепел выйдет.

Некоторое время, обняв Марка за щеки, большими пальцами стирала под его глазом разводы от слез. Ну как маленький ребенок! Марк послушно ожидал, и время от времени моргал, прогоняя пепел, а я рассказывала глупости, чтобы отвлечь. Еще раз подула, стерла черные след от пепла на коже и довольно озвучила:

- Вот и всё! Паникер!

Не успела отнять ладони от лица Марка, как что-то сзади привлекло внимание. Ощущение движение...возможно дуновение ветра...или разговоры, не знаю какое чувство помогло. Обернулась в сторону дорожки парка. Едва успела заметить летящую точку, как тут же рефлекторно прикрыла веки. Хотела дополнительно закрыться руками, спрятаться, а не успела. Горящий бычок попал в щеку. Боли не почувствовала, скорее страх. Всплеск адреналина. Сердце испуганно ухнуло вниз, как на мертвой петле, забарабанило внутри.

Я ладонями запоздало обхватила лицо после того, как бычок соскользнул с щеки и упал. Куда тот упал не видела, пока правая рука, согнутая в локте, не начала жечь и пульсировать. Яркие, острые вспышки боли разливались на коже. Я по-глупости сама же зажала бычок в районе сгиба локтя. И только что это почувствовала. Разознула руку и стряхнула тлеющую сигарету, а на коже увидела небольшой красное обожженное пятно. Уродливое, кривое. Хоть сигарету и сбросила, но рану продолжало жечь.

Теперь уже Марк что-то говорил и, взяв за руку, рассматривал сгорбившуюся красноватую кожицу.

Я подула на рану, но жечь продолжало неимоверно, будто по-прежнему держали раскаленный огонь нало мной.

- Надо срочно под холодную воду! - затараторил Марка, взял за ладонь. А я только сейчас обнаружил, что мы больше не одни. Представление привлекло внимание любопытных студентов. На дорожке рядом с нами их много. Парни и девушки разных возрастов. Один на ушко другому по секрету смешно рассказывал историю и глядел на меня. Другой другому.

Весело? Весело? Когда в человека швыряют бычком и жгут лицо и руки?

А потом увидела лжешейха. Максим находился поодаль от основной массы, но впереди всех и ближе к нам с Марком. Руки опустил в карманы голубых легких шорт по колено, в сланцах и голубой футболке с цифрой на груди. Глаза скрыты темными солнцезащитными очками. И по пристальному вниманию, и позе, и по внутреннему предчувствию поняла, что это он стрельнул пренебрежительно бычком мне в щеку.

Не знаю, что я ощутила в тот момент. Сильнее разочаровать, наверное, невозможно. В моих глазах он всё ниже и ниже падал, а от общения с ним оставалось ощущение грязи. Ему весело издеваться надо мной? Я бы поняла такое отношение богача к бедняку, но от него...чем я ему не нравлюсь?

Поэтому Максиму ничего не сказала, пошла по травке в сторону корпуса, где будут проходить занятия. В медпункт пока не собиралась, а вот засунуть руку под ледяную воду и прогнать жжение очень хотелось. И спрятаться от толпы, которая наблюдала как меня пренебрежительно обожгли. Я похоже встала на один уровень со скотиной, которую можно жечь.

Марку позволила взять себя за руку и направить вдоль линии любопытных наших студентов-бедняков. Надоедливый шепот сопровождал мое передвижение к ступеням корпуса. Уже в прохладном помещении трехэтажного стеклянного учебного корпуса стало полегче. Взгляды зевак перестали припекать, да и в целом здесь студены были заняты сами собой, а не смеялись над зрелищем.

На третьем этаже, где будут проходить будущие занятия пошла смывать жжение, Марка с пакетом и тетрадками отправила в аудиторию, а сама, дождавшись очереди - пока студентки-богачки накрасятся возле зеркала, наконец, протиснулась к черной раковине и зеркалу. Включила воду и время от времени подносила ожог под прохладу, тогда же блаженно прикрывала глаза. Посторонних богачек старалась игнорировать.

Неудачно начался учебный день.

Давно прозвенел звонок на занятия. Женский туалет вскоре опустел и оставил меня одну. Когда жжение прекратилось, то посмотрела на уродливый красный ожог-кружок, про себя надеясь, чтобы не осталось шрама. Решила сходить в медпункта, возможно есть вероятность предотвратить появление рубца.

Вышла из  туалета, ожидая услышать тишину, но осеклась на месте, увидев перед собой мужской кадык и голубой воротник знакомой футболки. Отшатнулась назад в дверь, забыла, что она захлопнулась. Две руки взяли за плечи, будто не достаточно причинили боли, и громыхнули о деревянную дверь. Удар не сильный, но затылком я нечаянно стукнулась, до такой степени что свет потемнел на несколько секунд. Зарябил, как расстроенный кадр - покачнулся мужской подбородок со светлой щетиной и металлическая серьга в одном ухе.

прода от 06.12.

Когда последствия удара об дверь прекратились - мир остановил вращение, тогда же большие ладони с плеч медленно опустились по обнаженным рукам, закрепились на запястьях, как прочные наручники. Не разомкнуть.

Я предприняла наивную попытку вырваться - дернула на себя, а Макс - на себя, но силы не равны. Мои руки, согнутые в локтях, остались перед нашими лицами, как две преграды, некое орудие или щит.