Этой зимой ему не пришлось заснуть даже ненадолго. Да и прошлая выдалась не лучше, и позапрошлая... Пак попробовал вспомнить, когда последний раз высыпался. Выходило, что давненько.

      «Не подведи меня, Кедеэрн, - Пак подобрал прошлогодний дубовый лист и воткнул себе в волосы. - Верь в свою ненависть, если хочешь, только не подведи».

      ***

      «Что делать?» - этот вопрос не давал покоя Кедеэрну. Год его ученичества подходил к концу. Только что отгорели костры Мабона. А сегодня с утра по притихшему лесу разносился печальный голос флейты. Сам Пак не показывался.

      Кедеэрн сидел в холме и, чтобы отрешиться от всепроникающей мелодии, в очередной раз гадал: как победить Оберона и заставить его восстановить мост в Преисподнюю? Кедеэрн представил себе, как черные кони демонов пронесутся по полянам Зеленого острова, вытаптывая цветы, как огненные смерчи разрушат до основания холмы сидов. И вот этот тоже. Кедеэрн дотронулся до стены. Земля между корней была теплой. Если повелитель Ада вернется, он сожжет Древний лес дотла, до последнего корешка в глубине земли. Убьет ли это Пака? Или чтобы уничтожить его, нужно выжечь все леса Альбиона?

      Внезапно стало душно. Кедеэрн выбрался из холма, долго стоял, подставив лицо вечернему ветру. Пахло последними осенними цветами, холодной водой, опавшими листьями... Если он отомстит, как должно, всего этого не станет. Кедеэрн тряхнул головой. На то, чтобы собрать армию, уйдут годы, даже десятилетия. Королевство сидов быстро не завоюешь. Да, вот именно, раньше, чем через сто лет он с этой задачей не справится. А если подумать, то и за двести...

       - Осталось три дня и один день, - Пак возник на ветке дуба, нависшей над холмом. - А ты по-прежнему не проявляешь ни малейшего желания разобраться в древней истории.

       - Совершенно верно, - Кедеэрн сложил руки на груди. - Я не намерен разгребать эту помойную кучу.

       - Грубо и непочтительно. К тому же, кое-что ты знать просто обязан, - Пак поправил на голове корону из желтых и багряных листьев. - Для начала позволь тебе напомнить, что мост в Ад - дело рук Нуаду и Дану. Им требовались помощники, чтобы одолеть последних фоморов и Фир Болг. Что лишний раз доказывает: предвидеть дальше, чем на пару столетий, сиды неспособны. Ума не приложу, за что люди нарекли их богами?! - Пак фыркнул. - А демоны уже тогда стояли на грани вымирания, и потому обрадовались новой крови до умопомрачения. Никто оглянуться не успел, как их маги переняли от сидов искусство метаморфоз И тут же извратили его до неузнаваемости.

       - Не извратили, а усовершенствовали! - не выдержал Кедеэрн. - Мы научились делать свои тела могучими и неуязвимыми!

       - Допустим, но разве крылья нетопыря-переростка и рога, при виде которых любой козел умрет от зависти, добавляют могущества? Разве ты сам мечтаешь о таких украшения, Эрни?

      Кедеэрн опустил глаза. Пак задел больной вопрос. В свою бытность принцем Кедеэрн предпочитал не задумываться, что со временем ему предстоит значительно измениться. Когти - еще куда ни шло, но о рогах и крыльях, а тем более о хлыстоподобном хвосте он действительно не мечтал.

       - Твоя мать погибла, потому что не желала для тебя такой участи, - Пак сделал паузу, но Кедеэрн молчал. - Жаль, что ты не помнишь ее. Рианнон считалась первой красавицей среди сидов, а ведь они все гордятся своей красой. Но в отличии от остальных, у нее было доброе сердце. По-настоящему доброе ко всему живому. Поэтому я и пустил ее в свои владения, и признал госпожой Лесных озер и туманов. Холм, в котором ты живешь, принадлежал ей.

      На Кедеэрна посыпались обрывки листьев. Он удивленно поднял глаза. Пак снял свою корону и яростно теребил в пальцах, словно вымещая на ней какую-то давнюю злость.

       - Люди почитали Рианнон, как богиню. И поверь, она была лучшей богиней из их пантеона. А когда началась война с демонами, и сидов обложили данью, она решила спасти свой народ. По-своему, как умела. Не знаю, где она повстречалась с владыкой демонов, но он сразу пожелал ее в жены и даже согласился освободить сидов от дани. Такой вот свадебный подарок невесте, - Пак горько усмехнулся. - Он знал, что обещать. Я мог бы ее спрятать, но она не захотела. Неужели ты совсем не помнишь ее?

      Кедеэрн покачал головой. Свое раннее детство он не помнил совершенно. Только чужие рассказы и родившуюся из них ненависть к матери. Но последнее время во сне он слышал ласковый женский голос, напевающий колыбельную.

       - Наверняка тебе сказали, что она хотела тебя убить, так?

      Кедеэрн кивнул. У него возникло отчетливое ощущение, что он стоит на краю обрыва. И каждое слово Пака подталкивает его вперед.

       - Знаешь, почему ты был единственным принцем Преисподней? - глаза Пака вспыхнули. - Потому что остальные дети твоего отца не выживали. И только Рианнон сумела родить ему здорового ребенка. А когда окончательно стало ясно, что ты не умрешь, владыка Ада счел, что вправе снова потребовать дань с сидов. Вот только Рианнон позаботилась, чтобы он не смог нарушить свое обещание. И это его взбесило. Если и была между ними любовь, она быстро сгорела. Рианнон задыхалась в Преисподней, весь смысл ее жизни замкнулся на тебе. И тогда повелитель Ада задумал представить жену предательницей, чтобы освободить себя от клятвы. Однажды на пиру он во всеуслышанье объявил, что когда принц станет взрослым, его облик изменят так, что любого охватит ужас при одном взгляде на него. И Рианнон не выдержала.

       - Она сбежала со мной, - Кедеэрн зажмурился. Он вспомнил: они бегут по гладким камням дороги, и он смеется, потому что это такая игра, и мама рядом, и совсем скоро они окажутся в волшебном лесу - она обещала, что там будет много птиц и цветов, и живой олень. А потом мама подхватывает его на руки, и он прижимается к ее плечу, гладит перекинутые на грудь золотые косы. Ее сердце колотится слишком громко, ему становится страшно. А впереди и позади них гремят копыта коней. «Прости, сынок, - мама останавливается и опускает его на дорогу. - Не надо тебя этого видеть». И целует его. А что было дальше? Должно быть, он уснул.

       - Она не знала, что ее гонца ко мне перехватили, - продолжил Пак. Зрачки в его глазах потонули в расплавленном золоте, - и до последнего надеялась на помощь. Богиня есть богиня. На том мосту полегло немало демонов. Рианнон сражалась за тебя до последней капли силы. Ее тело растоптали конями.

       - Откуда ты знаешь? - прошептал Кедеэрн.

       - Я умею слушать даже камни, - Пак достал из-за пазухи обрывок тончайшего шелка цвета тумана. - Это от ее покрывала. Держи.

      Лоскут спланировал на ладонь Кедеэрна легко, как пепел. Он с трудом заставил себя посмотреть на Пака.

       - Ты любил ее?

       - Ее все любили, - глаза Пака погасли. - Но той любви, о которой ты спрашиваешь, между нами не было. Когда я узнал, что случилось, то дал клятву, что исполню последнее желание Рианнон, и ее сын не станет демоном.

       - Так ты ради этого помогал Оберону?!