- Ну вот и поднимай материальной помощью, раз тебе так хочется заниматься благотворительностью.

- Детям нужны любовь и забота, а не деньги.

- Скажи это тем, кто умирает с голоду, - хмыкнул Ильфорте.

- Я могу дать и то и другое...

- Купи себе собаку или кошку и изливай на них свои неистраченные отцовские чувства, изредка возникающие в твоей голове.

- У меня уже есть кошка, - буркнул Заэль.

- Это не кошка. Это Сиринити, - безапелляционным тоном заявил Ильфорте. - Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Заэль, твою ж медь! Ты воин! Боец! Первый в Армариллисе! Ты оружие, машина для массового уничтожения! Сам виноват во всех своих проклятьях, продал душу демону однажды - пеняй на себя. Хватит питать иллюзий, ты никогда не будешь жить, как обычный человек. Смирись уже с этим. Надеюсь, мы закрыли эту тему.

С этими словами Ильфорте покинул гостиную, оставив Заэля одного.

Так плохо и гадко, как сейчас, ему давно уже не было.

Глава 4. Грани дружбы.

Ему не спалось. Глаза слипались, мозг отчаянно требовал покоя, но никак не мог отключиться. В полудреме Заэль даже видел сны, полные демонов, беготни от них и за ними, и детских криков.

В конце-концов, Заэль плюнул на попытки заснуть и уселся на кровати, протирая глаза. Прислушался. Из каждой двери доносилось равномерное посапывание сокурсников, мирно спящих и не беспокоящихся о чем-то серьезнее предстоящих контрольных работ.

Заэль тепло улыбнулся собственным мыслям. После недавних событий только сокурсники оставались теми адекватными людьми, кто нормально воспринял новость о том, что среди них учатся целых два  Бойца Арма. Все остальные резко разделились на два лагеря: одни с ума сходили от восторга, другие же воротили нос от отвращения и, кажется, страха. Причем к себе Заэль ощущал гораздо более интенсивную волну негатива, нежели к Ильфорте, что изрядно выводило его из себя и мешало сосредотачиваться на делах насущных.

"Ну а чего ты от них ожидал? Вокруг тебя лютует слишком много слухов, мифов и реальных фактов, которые ничуть не уступают небылицами о твоей персоне. Подожди немного, скоро все успокоятся", - утешал его Ильфорте.

А сокурсники... Друзья оказались золотыми самородками с крепкой психикой и стальными нервами.

"Какая разница, кто вы, главное, что вы хорошие", - вот так просто, логично и немного наивно рассуждала Амара, и ей вторили остальные.

Было удивительно, как легко все они отнеслись к новым обстоятельствам. И скорее им стало еще более интересно, нежели боязно общаться с друзьями. Они засыпали обоих бесконечными вопросами о жизни в Академии Армариллис, об особенностях фортеминов, и Заэль ловил себя на мысли, что ему самому интересно отвечать, такое внимание не раздражало. Амара и Хильди так и вовсе были в полнейшем восторге от сложившейся ситуации, наперебой щебеча о том, что давно пора было волшебникам наладить связь с Армариллисом, и что от этого все только выигрывают. Зак же ходил гордым павлином и всюду приговаривал: "Это мои друзья! Да, это мои лучшие друзья!", - что весьма смешило Заэля и умиляло Ильфорте. Менее многословным и восторженным был разве что Тео, но и он не удержался от парочки вопросов об индивидуальной магии фортеминов.

А вот Эльза...

Тяжело вздохнув, Заэль попытался наощупь найти тапки, но в кромешной тьме обнаружил только одинокий носок под кроватью. Кое-как одевшись, четверть часа спустя Заэль покинул гостиную факультета, бесшумно передвигаясь вдоль высоченных окон с разноцветными  витражами. Близился рассвет, но до появления первых лучиков солнца было ещё далеко, и луна ещё не покинула небесные своды, освещая разноцветные стёклышки витражей и рисуя интересные тени на полу и стенах школы.

Эльза...

С Эльзой дела обстояли сложно. Они совсем не ладили, и девушка очень тяжело восприняла свалившееся на нее внимание. Ходила ещё более раздраженная, чем обычно, дергалась и шипела при появлении Заэля и в целом напоминала ощетинившегося ежа, к которому не то что подойти сложно - смотреть в его сторону страшно! Заэль не представлял себе, как с ней можно наладить контакт и работать в Паре, потому не пытался и не собирался этого делать. Рилэй грозился заняться этим вплотную на следующей неделе, а пока он беседовал с Эльзой по паре часов каждый день, объясняя теорию и суть предстоящей практики. Мысль об этом наводила на Заэля ужас, но он ничего не знал о том, как можно разорвать связь со Стражем, а Ильфорте, кажется, откровенно забавляла ситуация.

Все это весьма нервировало, и, вдобавок ко всему, у Заэля никак не выходил из головы мальчик Эрик, о родителях которого по-прежнему не было никаких вестей. Это было очень странно, и мысли все время возвращались к нему, тем более, что Заэлю снился довольно путаный сон с участием этого мальчика, где Эрик говорил, что застрял во времени, и просил о помощи. Однако Ильфорте не воспринял рассказ об этом всерьез, и Заэль старательно выкидывал сон из головы, ведь если Ильфорте не беспокоится, то и ему можно было выдохнуть.

Заэль решил прогуляться до репетиционного зала. В такой ранний час там всегда было абсолютно тихо и безлюдно, и можно было вдоволь насладиться звенящей тишиной.

Но что это? Ещё издали послышалась музыка, и Заэль издал разочарованный вздох. Ну почему именно сегодня, именно сейчас кому-то тоже страсть как захотелось поперебирать гитарные струны!?

И все же Заэль решил глянуть, кому там не спится в этот час, к тому же, музыка была довольно красивой, а голос - очень знакомый.

Дверь репетиционного зала была чуть приоткрыта, и в конце аудитории виднелся темный силуэт девушки, сидящей напротив окна с гитарой. Девушка сидела спиной к двери и не могла видеть вошедшего, зато узнать саму девушку не составляло никакого труда.

Заэль с удивлением уставился на Эльзу. Он никогда ранее не слышал от нее таких лиричных песен. Обычно эта бесовка исполняла что-то вызывающее, бойкое, больше в стиле хип-хоп и R'&'B, а тут...

Нещадное время не ждет никого,

И мы упускаем его безвозвратно,

Так чутко, так нежно и глубоко

Во мне отдается твой пульс многократно.

Открыты глаза, и пронзительно четко

Я вижу свой путь в незаметном свеченьи.

К тебе прикасаюсь неловко и робко

И свет проливаю в свое заточенье.

Пускай унесутся в далекие дали

Все горести, страхи, обиды, печали.

Замолкнуть, забыться навеки, на миг,

Пока не откроется сердца тайник.

Сегодня такая прекрасная ночь...

Живи и любуйся, вливайся, смотри!

И разум очистив, себя не морочь,

Гляди, как мы светимся изнутри...

Незатейливая мелодия звучала так грустно и душевно, а нежный голос пел столь сладко и нежно, что невольно защемило в груди, и Заэль обнаружил, что затаил дыхание.

Мотнув головой и стряхнув с себя морок, он бесшумно закрыл за собой дверь и прижался к ней лбом. Слова песни гулко отдавались в голове. Как бы ему ни хотелось съязвить, он не будет мешать. Творчество - процесс непростой, личный и можно даже сказать - интимный. И столь душевно пела Эльза, что прерывать ее не было желания даже из врождённого чувства вредности, усиленного тяжёлой жизнью Первого Арма. Странно, почему она не поет такого рода песни в школе? Надо будет спросить её при случае.

С этими мыслями Заэль направился к выходу из школы, надеясь побродить в одиночестве по округе и, может, дойти до воооон того холма, где можно встретить рассвет и насладиться потрясающими видами.

Старый смотритель территории Том хотел было поймать за шкирку незадачливого студента, посмевшего выйти за стены замка в такое время, но, увидев, кто именно ступает по лестнице, Том вмиг скис и опустил руку с посохом. После недавнего инцедента и раскрытия личности Заэля его никто не смел одергивать, шарахаясь в стороны при его приближении, как от прокаженного. Ну тем же лучше. Хотя Заэль не мог не признать, что его это порядком раздражало. Даже на уроках его перестали спрашивать все профессора.