Возле кухни за походным столом, под матерчатым навесом, сидела Ню и чистила картошку. Вернее местный аналог картошки, но я называл его просто "картошкой", потому что не знал научного названия. Девочка была такой понурой, что я не мог пройти мимо.

  -Чего такая хмурая? Не выспалась?

  -Выспалась.

   Буркнула Ню. Я сел напротив, взял второй нож и начал очищать клубень. Сердцевина его была оранжевая, почти красная. Понятно теперь, почему местная пюрешка оранжевого цвета.

  -Фрам. Я тебе совсем не нравлюсь?

   Я поднял взгляд от "картошины" и посмотрел на девочку. Она сидела, отгородившись чёлкой на низко опущеной голове и её глаз не было видно. Крутила в пальцах оранжевый клубень.

  -Ню. Конечно, ты мне нравишься. Как и всем вокруг.

  -Плевать мне на всех вокруг. Я нравлюсь тебе как девушка?

  -Ну..

  -Понятно.

   Клубень отправился в миску к товарищам по несчастью, пальцы взяли другой, не очищеный. Дрожащие пальцы.

  -Нюта.

  -Обед будет как всегда, в половине пятого. Не мешай мне чистить овощи.

  -Ню.

  -Если тебе нечем заняться - иди к своей врачихе.

   Я молча встал, положил нож и недочищеную картошину на стол. Почему я должен оправдываться перед этой соплячкой? Ей не раз было сказано, что шанса нет. К чёрту!. От злости чуть не забыл - зачем шёл. Напился, пошёл обратно к машинам. Как же всё сложно-то, а? И чего она привязалась? Не думаю, что тут дело только в буйстве гормонов. В возрасте Нюты юноши и девушки как раз проходят пору первой настоящей, не детской влюблённости и как правило - несчастной и безответной. Что характерно, молоденькие девушки чаще "втюриваются" во взрослых мужчин, а парни чаще очаровываются сверстницами. Отсюда такой большой процент "любовных треугольников", когда девчонка сохнет по взрослому мужику, которому нафиг не нужна (если он нормальный, а не любитель недозревших нимфеток), а парень страдает от отсутствия взаимности со стороны этой девчонки. И надо же было именно мне угодить в предмет вожделения юной девушки в то же самое время, когда моей взаимности добивается взрослая девушка самого что ни на есть экзотического вида! Тут не ирония судьбы, а гримаса бытия. За что мне всё это?.

   Обед был по расписанию. Ню держалась показательно официально. Тарелку пюрешки я конечно же получил, но без всегдашней улыбки. Надеюсь, что девчонка не подсыпала перца или соли в еду? Обошлось. Еда оказалось вкусной, как и всегда. После обеда меня позвал Лекс и попросил съездить с ним в Старый город, к доктору. Для чего? Надо. Доктор просил. Мы уселись в вездеход, за рулём был сам Лекс. Минут пятнадцать езды по разбитой дороге и мы уже в городе. Ну как - в городе? Давным-давно я смотрел фильмы про Индиану Джонса, археолога-авантюриста. В одной из серий он шастал по развалинам в джунглях. Так вот, этот город как раз ту серию и напомнил. Если в Стеклянных Озёрах развалины только ещё начинали зарастать лесом, то здесь лес почти полностью поглотил бывший город. Остовы зданий чаще угадывались в зарослях кустов и вьюнков, чем выглядели ими. И только самые крупные руины можно было сразу определить как рукотворные объекты. Как тут можно было что-то различать? Но Нэро точно знал, куда надо ехать. Я напряжённо озирался вокруг. Давно умерший город словно излучал нечто злое, страшное. Похожее чувство было у меня рядом со Стеклянными Озёрами. Однако, чем дальше въезжали мы в развалины, тем спокойнее становилось на душе. Неожиданно вездеход резко тормознул, Лекс заглушил движок. В тени кустов стоял "КУНГ", никого не было видно. Вокруг полная тишина. Лишь листья деревьев слабо шуршали на ветерке. Вдруг тишину нарушили людские голоса и из-за камней показались наши научники. Я сошёл на грунт, держа ружьё наготове. Патрон был в патроннике и предохранитель отключен. И кобура на правом боку была полурасстёгнута. Я эту кобуру нашёл в одном из оружейных мгазинов почти что случайно. Ничего особого она собой не представляла, кроме одного - клапан, фиксирующий оружие, имел два способа блокировки. При первом пистолет надёжно удерживался на месте, при втором клапан только создавал видимость блокировки, но позволял свободно выхватить оружие. Никто пока меня не звал никуда, поэтому я стал осматривать заросли и руины на предмет угроз. Как странно. Не слышно птиц. Ну вот ни одного захудалого воробья или растрёпаной вороны не было в поле зрения. Не чирикали пернатые и в кустах. Я присмотрелся - насекомые летали, но их было очень мало вокруг. Слишком мало даже по местным меркам. Что такое? Какое-то влияние? Я обратился к вышедшему из машины Лексу, не переставая озираться:

  -На предмет заражения местности проверка была?

  -Да. Орденские давно тут всё обнюхали. Если бы что-то нашли, то запретили бы посещение района.. Так что можешь дышать спокойно.

  -Это хорошо. Но что-то мне не нравится здесь.

   Лекс пожал плечами и отошёл к Нэро, а я остался наедине со своими подозрениями. Всё равно - чего-то здесь не то. Если не химия и не зараза, то почему так угнетена дикая природа? Может какой-нибудь звук, который не слышит человек? Ультразвуки, например. Или инфразвуки. Животные и птицы их воспринимают. Есть специальные ультразвуковые свистки для дрессировки. А есть и отпугиватели. Кто знает, может быть где-то в городе есть источник таких звуков и животным с птицами тут невозможно жить? Или источник инфразвука. Я когда-то читал, что перед различными стихийными бедствиями вроде цунами или землетрясений птицы улетают из опасных мест, а животные стараются убежать или спрятаться, и даже пытаются предупредить людей (правда, люди тупые и не понимают предупреждений). А всё из-за инфразвуковых колебаний, которые предшествуют ударам стихии. Ещё читал, что источниками инфразвука могут быть пещеры, большие пустые здания и ёмкости, в отверстия которых дует ветер. Там много нюансов научных, так что я знаю это очень приблизительно. Но как версия вполне сгодится. Кто знает - какие тут пещеры или подвалы могут быть?

   Как я ни прислушивался к себе, но ничего в своём состоянии странного не уловил. Разве что некую тревогу, которую можно было объяснить общей нервозной обстановкой нового места. Группочка учёных во главе с Нэро установила раскладной столик, разложила на нём какие-то схемы или планы и принялась сравнивать их с местностью. Я переходил с места на место, оглядывая окрестности с разных точек. Пусть я посредственный следопыт, но следы присутствия не умеющих скрываться людей определить могу. Сломанные ветки, вытоптанная трава, сдвинутые камни - это надо быть слепым, чтобы не заметить. Ничего подобного пока не попадалось. Бинокль был бесполезен в нагромождениях оплывших и заросших куч битого камня, кирпича и бетона. Хотя прямой угрозы не виделось, но смутная тревога на задворках сознания не отсупала. Я мельком оглядывался на "подопечных". Они занимались спорами и не обращали на окружающую среду никакого внимания. Детский сад на экскурсии, твою дивизию.И где, мать их, барьеровцы?! Это вообще их работа! А они рассредоточились по округе и тоже бдели на свой лад.

   Наконец док подозвал меня. В жилетке со множеством карманов и шляпе он выглядел этаким большеглазым остроухим Индианой Джонсом. Смешно. Не улыбнуться бы, а то начнут спрашивать - что тут смешного? Попробуй объясни. Так, а где его знаменитый хлыст?. Твою ж дивизию.

   -А, свогр Корбин! Извините, что заставил ждать. У меня просьба к вам, свогр Корбин.

   -Можно просто - Фрам.

   -Так вот, Фрам. Лекс поведал мне, что у вас есть опыт работы в подземных сооружениях.

   -Небольшой.

   -Это ничего. Мы ищем вход в подвалы под Храмом. Когда найдём и проникнем туда, я бы попросил вас сопровождать там учёных.

   -Почему бы не попросить об этом барьеровцев?

   -Они заявляют, что у них нет людей для этого и это вообще не их профиль. А по всем инструкциям с учёными должен быть вооружённый охранник.

   Смущённо ответил доктор. Вот оно как.