Мне нравилось думать, что наша спальня — та самая, где жил мой отец, но, конечно, вероятность этого была не слишком велика…
Наутро нас подняли задолго до завтрака — декан желал пообщаться с первокурсниками перед первым учебным днем.
Внешность у него, надо сказать, была своеобразная, а в сочетании с угрюмым видом и повадками… Словом, стало ясно, отчего другие факультеты так его боятся: я успел краем уха услышать о том, что профессор Снейп всегда выгораживает своих учеников и не стесняется снимать баллы с чужих. Если я верно истолковал рассказы дяди и отца, наш и гриффиндорский деканы занимались этим с особым азартом, но я не видел ничего ужасного в межфакультетском соревновании. Правда, игра велась не всегда честная, но уж так было заведено.
Судить же людей по внешности я отучился года в три или четыре, когда во время прогулки с дедушкой по маггловскому Лондону засмеялся, увидев нелепо ковыляющую девушку. Она шла довольно быстро, без костылей, но как-то странно, будто ноги у нее были повернуты коленями назад, а передвигаться она могла только на цыпочках. Я тогда схлопотал полновесную затрещину… Более того, дедушка догнал ту девушку и приказал мне извиниться. Она даже не слышала, что я смеялся над ней, очень удивилась и сказала, что не обиделась, что не надо меня наказывать, потому что я еще маленький и не понимаю… На что дедушка ответил, что я уже достаточно большой, чтобы усвоить правила поведения и не сметь тыкать пальцем в людей, которые чем-то отличаются от остальных.
По-моему, тогда я больше удивился не наказанию, а тому, что дедушка — дедушка! - счел необходимым извиниться перед магглой.
-Издеваться над тем, кто слабее тебя и ничего тебе не сделал — гнусно, запомни это раз и навсегда, - сказал он мне тогда, и я запомнил.
Потом дедушка объяснил — мысли магглов он читал легко, - что эта девушка родилась инвалидом, и если б не ее родители, так на всю жизнь и осталась бы прикованной к постели. Но они сделали все, что могли, выжали из маггловской медицины все, на что та была способна, и вот — их дочь могла сама передвигаться по городу и вести вполне обычную жизнь. Она была студенткой медицинского колледжа — хотела научиться помогать таким же детям, как она сама. Их у магглов не так уж мало…
Я очень хорошо запомнил тот случай и дедушкину отповедь. И я наверняка знал, почему был наказан: дедушка не мог не знать о дядиных развлечениях в школе, папа наверняка ему рассказывал. Ну а когда я прочитал папин блокнот, всё встало на свои места. Дедушка просто не хотел, чтобы я судил людей по первому впечатлению. Повторюсь — я хорошо запомнил этот урок.
Но я отвлекся.
В сущности, ничего нового профессор Снейп не сказал, просто напомнил о правилах поведения, о том, что ссоры между собой не принято выносить на люди, всё должно решаться на факультете, а с серьезными конфликтами можно и нужно обращаться к старостам или к нему лично. Ну а с другими факультетами задираться тем более не следует, хотя, конечно, это неизбежно.
Я знал, что Слизерин всегда стоял особняком, а уж после войны… Нас скопом можно было записывать в темные маги! И отношение к нам было и будет соответствующим…
-Слизерин шесть лет подряд выигрывает первенство школы, - добавил декан в конце своей краткой речи, - постарайтесь продолжить эту традицию. Впрочем, помните и о том, чтобы в погоне за победой не уронить чести факультета — она стоит дороже баллов. И еще… - он помолчал. - С любой своей проблемой, пусть даже самим вам кажется, что она яйца выеденного не стоит, вы можете прийти ко мне. Правда, я рассчитываю на то, что если у кого-то на носу вскочит прыщ, и он поймет, что по этому поводу у него вот-вот сорвется свидание, этот кто-то все-таки догадается пойти к мадам Помфри…
Послышались робкие смешки.
-А теперь идите завтракать, - велел декан. - И постарайтесь не опаздывать на занятия. Старосты, проследите.
-Да, сэр, - отозвались те и принялись строить первокурсников парами.
-Мистер Блэк… - негромко произнес декан, остановившись рядом со мной (я нарочно держался позади всех). - Вы… гхм…
-Я сын Регулуса Блэка, если вы хотели спросить об этом, сэр, - вежливо ответил я, потому что ждал этого вопроса.
Малфой-старший, повторюсь, знал о моем существовании, а судя по рассказам дяди и записям папы, они с нашим деканом были хорошо знакомы, так что профессор Снейп тоже мог что-то слышать обо мне. Но мистер Малфой знал только о том, что я — внук Вальбурги и Ориона Блэк, а вот сколько мне лет, который из их сыновей мой отец, мог лишь догадываться. Подозреваю, он считал, что старший: это было больше в дядином духе, чем в папином. Ну а учитывая «тёплые» отношения дяди со Снейпом, тогда еще не профессором, а его однокурсником…
Кстати, тогда понятно и некоторое удивление декана при виде меня: дядя ведь попал в Азкабан в восемьдесят первом, и я сейчас вполне мог оказаться младше одиннадцати лет. Мне, однако, скоро должно было исполниться двенадцать — родился я в ноябре семьдесят девятого…
-Я не знал о том, что…
-Почти никто не знал, сэр.
-Вы очень похожи на него, мистер Блэк.
-Да, сэр, я знаю, - кивнул я. - Разрешите идти?
Он кивнул, и я присоединился к веренице однокурсников. Интересно, а декан расскажет мне что-нибудь о папе? Не сразу, конечно, но, может быть, когда-нибудь… Они ведь несколько лет жили в одном общежитии, пусть и учились на разных курсах, и папа много писал о нем. Может, и сам декан помнит о папе что-нибудь такое, о чем тот забыл или не счел нужным упомянуть?
Но я решил подумать об этом позже, когда как следует обживусь в школе.
А времени на это требовалось немало: одни движущиеся лестницы и бесконечные зачарованные двери чего стоили! Хорошо еще, старосты опекали нас до тех пор, пока не убедились, что мы в состоянии дойти от гостиной до Большого зала, а оттуда — до учебных кабинетов и при этом не заблудиться в трех коридорах.
========== Часть 10 ==========
На самих занятиях пока ничего сложного не было: к примеру, не разобраться в астрономии довольно сложно, особенно если у тебя и у большей части родни весьма специфические имена, и ты еще в раннем детстве выяснял по старинным атласам и глобусу звездного неба, где находится то или иное небесное светило. На истории магии самым трудным было не заснуть, а записывать что-либо я даже не собирался: у меня имелись папины конспекты, и, послушав профессора Биннса на паре занятий, я убедился, что он ни единым словом не отходит от собственных лекций многолетней давности. Так зачем время терять, если можно занять его чем-то более полезным?
Гербология мне понравилась: прежде мне не доводилось возиться с волшебными растениями (мама-то разводила самые обычные розы, разве что немного зачаровывала их ради ускоренного роста и пышных цветов необычных оттенков). Да и преподавательница, профессор Спраут, была во всех отношениях приятной дамой.
С чарами тоже проблем не возникало, тем более, что профессор Флитвик всегда был рад помочь и растолковать, если у кого-то что-то не получалось. То же было и с трансфигурацией: профессор МакГонаггал оказалась весьма строга, но лишить кого-то заслуженных баллов не могла. Разумеется, начинали с самых азов: не то что магглорожденные, а и выросшие с волшебниками полукровные не умели ровным счетом ничего. (Впрочем, дедушка предупреждал, что мне будет скучно, во всяком случае, на первых курсах, и я не удивлялся и не стремился блистать — выскочек никто не любит.)
Правда, вскоре я подметил, кто еще из однокурсников притворяется, будто впервые взял в руки волшебную палочку и не способен превратить спичку в иголку. Во-первых, разумеется, это был Малфой: я в жизни бы не поверил, чтобы родители и дедушка (который достаточно тесно общался с моим, и, уверен, они разделяли взгляды на воспитание наследников) ничему его не обучили. Затем - мои соседи по спальне: Нотт абсолютно машинально действовал палочкой, зажигая или гася свет, поправляя балдахин, очищая одежду или подзывая к себе учебник из чемодана. Забини — тот вообще любил развлекаться, жонглируя в воздухе несколькими предметами или заставляя пару подсвечников плясать на подоконнике что-то зажигательное, вроде бы латиноамериканское. После этого поверить в его неспособность сотворить на уроке простейшие чары как-то не верилось.
