Stuart Turton

The Seven Deaths of Evelyn Hardcastle

Copyright © Stuart Turton, 2018

Endpapers art © Emily Faccini, 2018

© А. Питчер, перевод, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018

Издательство АЗБУКА®

Приглашаем вас

на бал-маскарад

в Блэкхит-хаус, имение семейства Хардкасл,

где вам окажут самый радушный прием

лорд Питер Хардкасл и леди Хелена Хардкасл,

а также

их сын Майкл Хардкасл,

их дочь Эвелина Хардкасл.

В числе гостей:

Эдвард Дэнс, Кристофер Петтигрю и Филип Сатклифф, адвокаты семейства,

Грейс Дэвис и ее брат Дональд Дэвис, светские особы,

капитан Клиффорд Харрингтон,

отставной офицер военно-морского флота,

Миллисент Дарби и ее сын Джонатан Дарби, светские особы,

Даниель Кольридж, профессиональный игрок,

лорд Сесил Рейвенкорт, банкир,

Джим Раштон, констебль,

доктор Ричард (Дикки) Эккер,

доктор Себастьян Белл,

Тед Стэнуин.

Слуги:

Роджер Коллинз, дворецкий,

миссис Драдж, повариха,

Люси Харпер, старшая горничная,

Альф Миллер, конюх,

Грегори Голд, художник-реставратор,

Чарльз Каннингем, камердинер лорда Рейвенкорта,

Мадлен Обэр, камеристка Эвелины Хардкасл.

Гостей просят воздержаться от разговоров

о Томасе Хардкасле и Чарли Карвере,

дабы не расстраивать хозяев

напоминанием о трагических событиях.

День первый

Делаю шаг и тут же все забываю.

Выкрикиваю: «Анна!» – и удивленно закрываю рот.

В голове пусто. Не знаю, кто такая Анна и зачем я ее зову. Не знаю даже, как я сюда попал. Стою посреди леса, прикрывая глаза рукой от моросящего дождя. Сердце колотится, от меня несет потом, ноги дрожат. Наверное, я бежал, но не помню куда.

– Как… – Я осекаюсь, заметив свои руки. Костлявые, уродливые. Чужие. Я их совсем не узнаю.

Охваченный приступом внезапного страха, пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь о себе: имена родных и близких, домашний адрес, свой возраст, да что угодно. Бесполезно. Не помню даже, как меня зовут. За миг все, что я знал, вылетело из головы.

Горло перехватывает, дышу прерывисто, хрипло. Лес кружит, перед глазами мелькают черные пятна.

«Успокойтесь».

– Не могу вздохнуть, – сиплю я, оседая на землю; пальцы впиваются в грунт, в ушах гудит.

«Можете. Для начала успокойтесь».

Внутренний голос звучит уверенно, подбадривает:

«Закройте глаза, слушайте лес. Возьмите себя в руки».

Повинуясь голосу, закрываю глаза, слышу только свое прерывистое дыхание. Оно заглушает все остальное, но я медленно, осторожно проделываю дырочку в страхе, подпускаю к себе посторонние звуки. По листьям стучат дождевые капли, над головой шелестят ветки. Справа от меня журчит ручей, в кронах деревьев кричат вороны, хлопают крыльями, взлетая в небеса. В траве что-то шуршит, где-то совсем рядом прыгает кролик. Я сплетаю нити воспоминаний, одно за другим, кутаюсь в пятиминутное полотно прошлого. Ненадолго отгоняю страх.

Неуклюже встаю, невольно удивляясь своему росту, – я такой высокий, земля так далеко. Пошатнувшись, стряхиваю с коленей мокрую листву, впервые замечаю, что на мне фрачная пара, белая сорочка перепачкана грязью, залита красным вином. Наверное, я был на званом ужине. В карманах пусто, я без пальто. Значит, ушел недалеко. Это хорошо.

Похоже, светает. По-видимому, я бродил здесь всю ночь. Фрачную пару не надевают те, кто собирается провести вечер в одиночестве, так что мое отсутствие наверняка уже заметили. Где-то там, за деревьями, скорее всего, стоит дом, его обитатели просыпаются, поднимают тревогу, отправляют людей на поиски. Я вглядываюсь в лесные заросли, смутно надеясь увидеть, как из-за кустов выходят друзья, хлопают меня по плечу и мы, перешучиваясь, возвращаемся домой. Увы, мечты не выведут из леса, бесполезно сидеть и ждать, пока меня отыщут. Меня пробирает дрожь, зубы стучат. Надо двигаться хотя бы для того, чтобы согреться, но вокруг одни деревья. Неизвестно, куда идти, в какой стороне меня ждет спасение.

В растерянности я обращаюсь к последнему действию того, кем я был:

– Анна!

Очевидно, именно из-за нее я оказался в лесу. Вот только я не в состоянии ее представить. Может, она моя жена? Или дочь? Нет, не похоже, но имя чем-то притягивает. Для меня она явно с чем-то связана.

– Анна! – отчаянно, безнадежно зову я.

– Помогите! – откликается женщина.

Я резко оборачиваюсь на голос. Перед глазами все плывет, но вдали за деревьями мелькает фигура женщины в черном. Спустя несколько секунд через кусты ломится ее преследователь.

– Эй, стой! – кричу я, но мой слабый голос еле слышен за топотом ног.

От неожиданности застываю на месте. Они почти скрываются из виду, и тут я бросаюсь следом с быстротой, поразительной для ноющего, усталого тела. Увы, я не могу их нагнать.

Обливаюсь потом, ноги не держат, подгибаются, вконец отказывают – и я шлепаюсь в грязь. Копошусь в палой листве, с трудом встаю и снова слышу, как по лесу разносится заполошный крик. Его обрывает выстрел.

– Анна! – отчаянно зову я. – Анна!

В ответ звучит угасающее эхо пистолетного выстрела.

Тридцать секунд. Вот как долго я мешкал после того, как заметил ее в первый раз. Вот на каком расстоянии от нее находился. Тридцать секунд замешательства, тридцать секунд полного бездействия.

Замечаю под ногами толстый сук, поднимаю, замахиваюсь для пробы. Увесистый, с грубой корой, он придает мне уверенности. Разумеется, обломанная ветка, даже толстая, не защитит от пистолета, но все же лучше бродить по лесу с ней, чем с пустыми руками. Я все еще с трудом перевожу дух, все еще дрожу после недолгой пробежки, но чувство вины влечет меня туда, откуда слышался крик Анны. Я стараюсь не шуметь, осторожно отвожу низко нависшие ветви, ищу то, что видеть совсем не хочется.

Слева от меня хрустит ветка.

Затаив дыхание, я напряженно вслушиваюсь.

Хруст звучит снова, шуршит листва, трещит хворост под ногами. Меня обходят сзади.

Кровь застывает в жилах, я замираю. Боюсь оглянуться.

Шорох все ближе, за спиной дышат – ровно, неглубоко. У меня снова подгибаются ноги, сук падает на землю.

Я бы взмолился, но не помню слов.

Теплое дыхание щекочет шею. Пахнет спиртным, сигаретами, немытым телом.

– На восток, – хрипло произносит мужской голос.

Неизвестный сует мне в карман что-то тяжелое.

И уходит. Шаги удаляются в чащу. Я обмякаю, прижав лоб к земле, вдыхаю запах прелой листвы и перегноя. По щекам катятся слезы.

Облегчение удручает, трусость угнетает. Я побоялся даже взглянуть на своего мучителя. Что я за человек такой?

Через несколько минут страх отпускает, ко мне возвращается способность двигаться, и я в полном изнеможении прислоняюсь к дереву. Подарок убийцы оттягивает карман. Дрожа от ужаса, я запускаю туда руку, вытаскиваю серебряный компас.