–Смотри, что мы папочке привезли! Представляешь твой телефон выпал, когда тебя сбили и даже не разбился. Что уж говорить ты пострадал явно сильнее. Хотя вам обоим чертовски повезло! – Марина счастливо улыбалась.

Она воткнула зарядное устройство в розетку у изголовья кровати, и положила на столик около кровати Алексея чужой телефон. Тоже айфон. Шестой или седьмой, кто их там разберет. Только у настоящего Алексея до аварии был белый телефон. А этот – черный. И чехол был серый со значком Мерседес сзади. А этот чехол черный, как и сама трубка. Он едва сдержался чтобы не сказать, что это ошибка, это просто чужой телефон. Но напомнив себе, что пока не разобрался, по какую сторону он находится, улыбнулся и сказал:

–Круто! Тоже повезло!

Он протянул руку и взял в руки свой (или почти свой) айфон.

«Я его разблокирую, отпечатки то не меняются у людей» – решил он, и приложил к маленькой круглой кнопке под экраном палец. Ничего не произошло. Трубка была выключена. Он с тревогой нажал на кнопку включения. Дождался, когда смартфон загрузится и система предложит ввести пароль.

Он набрал 2071, пароль он помнил, это день рождения Марины. Только записанный задом наперед. Семнадцатое февраля. И Марина знала пароль. У него никогда не было от жены секретов и скрывать от неё ему было нечего. У них не было секретов друг от друга. Но телефон недовольно завибрировал. Экран отобразил: «Неверно введен пароль, попробуйте ещё раз»

–Чёрт побери, я не помню! – произнес он вслух.

Марина с тревогой посмотрела на него.

–Не можешь вспомнить?

–Ага. А ты знаешь?

–Нет, откуда бы! Мы же решили, что телефон у каждого – это личное пространство. Ты никогда не говорил мне свой пароль.

«Ну дела! Вообще-то это день рождения твой!» – подумал Алексей. Но промолчал, обдумывая.

–Милый, ничего, всё вспомнишь! Главное никаких серьезных последствий не произошло, и это настоящее чудо! Я так боялась за тебя. За себя. За нас с Тимофеем. Боже, – Марина смахнула слезу.

–Мы поедем, а тебе надо отдыхать. Я завтра привезу тебе другой телефон и симку, чтобы можно было созвониться. Или может ты вспомнишь вдруг пароль… Это пройдет! Ты жив, и это настоящее чудо, а остальное такие мелочи!

–Ага. Да хорошо, – ничего менее отстраненного выдавить из себя Алексей не мог, слишком много шокирующей информации вывалилось на его голову за этот день.

–Скажи папочке «до завтра Паааапочка»! – Марина поцеловала малыша, и он пролепетал что-то вроде:

–А сааавта Пааапакааа!

Они уже почти вышли, когда внезапно даже не подумав, Алексей окликнул жену:

–Маришуль, а когда у тебя день рождения?

Она остановилась в дверях и посмотрела на него опять с тем же тревожным выражением лица.

–Знаешь, я бы очень обиделась на тебя, но не при этих обстоятельствах. Ты забыл видимо много всего. Ничего, я надеюсь, память скоро вернётся! У меня день рождения пятнадцатого февраля. Отдыхай, малыш!

И дверь закрылась за ними.

Алексей сидел, в кровати, а сердце бешено ухало в груди. «Пятнадцатого! Раньше на два дня! Господи, да где я?» – единственная паническая мысль крутилась в голове. Айфон лежал на коленях. Зарядка была воткнута в розетку за спинкой кровати. Руки Алексея дрожали.

На следующий день опять приезжали родители. И был еще один гость в палате Алексея, если быть откровенным: единственный кому он был реально рад. Потому что с ним было всё нормально. Он остался именно таким, как был. Его старинный друг, ещё с первого курса мединститута. Пашка Громов. В конце учебы он выбрал офтальмологию. И их пути разошлись, но они продолжали общаться. Пашка так до сих пор и не женился. И вёл жизнь эдакого мачо в белом халате. Не раз у него бывали трудности из-за романов на работе с медсестрами. И говорят, даже и с пациентками. В том числе, замужними. Но парень Пашка был что надо: неунывающий, веселый. Стопроцентный оптимист.

Он крепко сжал руку Алексея.

–Леха старичок, ну ты нас напугал! Я тебя хотел как раз позвать по пивку пропустить, а тут выясняю, на твоей работе говорят, ты в реанимации в «Склифе». Я примчал сразу, а толку-то. Говорят, «овощем лежит». Мы не верили, если честно, что очнешься так скоро. Да и ещё в полном сознании! Реально ты в рубахе рожден, дружище!

–Да уж, старик, повезло так повезло, наверное, это мой второй день рождения был, когда я тут очнулся. Говорят, еще три дня и меня домой выпишут. Потом будут наблюдать удалённо.

–Красота! Эх, только жаль тебе теперь не скоро можно будет к пиву прикоснуться, а ведь не ври, хотелось бы холодненького! А? Ну-ну всё, не буду тебя дразнить. Понимаю!

Видно было, что Пашка реально рад встрече и что друг отделался легко.

–Паш, слушай, ты мне как врач скажи. Я понимаю ты не стоматолог, но всё же, я вот про себя думал. Я же в коме побывал. Так?

–Ну коли твоему врачу верить, то именно так!

–Ты когда-нибудь слышал, чтобы в коме человеку за одним может, пока не больно, поправили зубы, например? Имплантат, или типа того?

–Хммм да нет, чушь какая-то! Не слышал. Да и смысл? Зубы – не первая проблема человека в коме. А к чему ты? – нахмурился Пашка.

–Ай нет, да так, просто дурацкая мысль, мне то тут нечем заняться, я вот и подумал: было бы как здорово: пока ты, например лежишь овощем, никакой боли, а тебе и зубки подогнали. И если ты например, тучная барышня – липосакцию организовали. И проснулся ты такой подлатанный и красивый. Круто было бы, да?

–Ну да… слушай идея, конечно, да только старик, сам понимаешь кто это будет делать?Ведь из комы выходят не все, и не всегда. Не мне тебе говорить про это!

–Ну да так, забей, это просто мои идиотские мысли вслух. Скучно тут, домой бы скорее!

–Ничего, не жалуйся уж, не в твоем положении точно!

Проболтав с Пашкой с добрый час, Алексей осторожно выведал многие подробности, которые его интересовали. Да, Пашка по-видимому, был настоящим. Именно таким, никаких явных отклонений от того, что он помни, Алексей не нашел. (Или не нашел ПОКА?) Такой же бабник. Они так же учились вместе. Пашка старше на год: позже пошел в школу в своё время. Так же выбрал офтальмологию и, по-видимому, работал так же в городской поликлинике.

Тепло попрощавшись с другом, Алексей остался один. Телевизор выключили по его просьбе. Делать было решительно нечего, а спать не хотелось.

Алексей в который раз посмотрел на айфон. Он так и остался на тумбочке с воткнутой зарядкой, наверняка уже давным-давно заряженный. Но Алексей вынужден был признаться себе, что боялся этого черного предмета из куска металла, пластика и стекла. Во-первых, он думал о том, что не сможет никогда снять пароль. Во-вторых, больше он боялся того, что обнаружит внутри. Если конечно, сможет угадать пароль. А внутри будет его жизнь. Но как он понял, видимо, не совсем его. Жизнь «Параллельного Каляева» как он теперь называл себя. Каляева, у которого сын Тимофей, а не дочь, у которого пока живы оба родителя. У которого черт его побери, черный, а не белый телефон.

«Да ну нафиг, что уж бояться, куда дальше то?!» – Алексей решился. «Процентов семьдесят, что блокировку я фиг-сниму! Но уж если сниму, что может быть там еще для меня более шокирующего чем воскресшая мама?» – он ещё не догадывался, сколько нового он узнает в ближайшие часы.

Алексей взял в руки телефон. Нажал на кнопку, и система опять предложила ввести 4 цифры пароля. Он зачем-то вбил свой день рождения. Глупо, если «Параллельный Каляев» в этой жизни и его жена не делились друг с другом содержимым телефонов, то вряд ли бы он установил на трубку такой простой пароль. «Опять же, кто еще сказал, что мой день рождения остался без изменений?» – иронично подумал Алексей. И вбил день рождения Марины, так же, как помнил его, поменяв на обратный порядок цифр. 2051. Опять вибрация. Мимо. «Нет, видимо просто какой-то набор, который знал «он», но не знаю я. Алексей поймал себя на мысли, что стал называть того, за кого его все принимали «он». Потому что этот человек был не им. Похожим. Его близнецом. Но не совсем им самим. Слишком много различий было в жизненной ситуации.