Ложь
Кто-то скажет, и все поверят:
Одиночество горше полыни…
На засов я закрою двери
И расправлю усталую спину.
Одиночество – не диагноз.
Не болезнь, не порок, не увечье.
Просто души бывают разные –
Мне не нужен весь мир на плечи.
Не нужна суета и движение,
Ощущение стаи не нужно –
Чашка чая подарит забвение
И согреет озябшую душу.
Вы боитесь, не так ли? Боитесь…
Быть ненужным, пустым и разбитым.
Но признайтесь себе: вы стремитесь
Перестать ощущаться забытым?
Но не всеми, а кем-то конкретным.
Братом, мужем, сестрою, родными…
Почему же должно быть запретным
Одному быть, но стойким и сильным?
Мне не больно. Не страшно. Не грустно.
Я одна, как тот лист на ветру…
Я свободна, но в сердце не пусто.
Я смеюсь. Я танцую.
Я вру.
Звёзды
Лепестками увядшей сирени
С неба сыплются яркие звёзды.
Им не больно – они почти тени,
А внизу их пуховые гнёзда…
Там, в долине у моря, их земли,
Где у каждой отец и подружка,
Где за ужином бабушка дремлет,
А на завтрак – с лимоном ватрушка.
Они счастливы, веришь? Я верю.
Им не скучно, не страшно, не грустно.
Они светят в открытые двери,
И стучатся в глазок там, где пусто.
Звёзды греют, как солнце в июле,
Как пуховый платок и какао.
На дежурстве Антон, Глеб и Юля…
А тебя как зовут? Может, Слава?..
Быть звездою не сложно, поверь мне.
Осветить чей-то путь и утешить,
Ну, чего ты сидишь?! Скорее!
Хочешь полную горсть черешен?
Ноябрь
Лимонно-апельсиновым желе
На землю мягко осень опадала,
А я застряла в хмуром ноябре,
Уснула крепко, словно век не спала.
И в мире серости, туманов и озноба
Мне виделся чудесный сон о том,
Что мы гуляли полем, слышишь, оба –
Шагали в разнотравье босиком…
Ты шёл к ручью, а я бежала к счастью,
И бабочка вдруг села на плечо,
Шепнула о непрошенном ненастье –
Босым ногам вмиг стало горячо.
Горело поле и мечты горели,
И травы, и надежды, и душа…
Но разве ж так бывает, чтоб в апреле
От боли онеметь, едва дыша?..
Я оглянулась – ты стоишь, смеёшься.
Хохочешь, словно древний Люцифер.
И огненный ручей ужами вьётся,
Ласкает твои стопы, лицемер…
Зажмурюсь, чтоб не видеть крышку гроба,
И прочь из плена-сна бегу скорей
В мир серости, туманов и озноба –
Навек в душе двенадцать ноябрей.
Мы странные…
Мы странные. Мы жаждем тишины,
Но с жадностью голодного койота
Себя бросаем в зной глухой толпы
И массовости воспеваем оды.
Мы странные. Никто не любит боль,
Однако войны почему-то не в новинку,
Хоть каждому из нас на рану соль,
Когда солдат собой накроет мину.
Мы странные. В любовь никто не верит,
Однако песни и сонеты лишь о ней…
И вечерами мы не запираем двери
В надежде жертвой стать её сетей.
Мы странные. Нам чуждо быть жестокими,
Но посмотрите на зверей и на людей:
Животное – не лев четвероногий,
Животное двуногое теперь.
Мы странные. Мы жить хотим достойно,
Но руки в кровь стирать хотят не все…
Но кто сказал, работать – непристойно?!
Трудяге некогда мечтать об осетре…
Мы странные, нелепые созданья –
Смешливые, наивные глупцы,
Мы вечерами мелко трусимся в трамваях,
Чтоб по ночам о счастье видеть сны.
И взять бы да исправить всю нелепость,
Перекроить мировоззрение и цель…
Но нет, нам некогда. Не в этой жизни.
Мы странные. Мы странные, поверь.
Время
Средь жестоких убийц и мучителей
Есть палач пострашнее, поверь.
Кем он будет: отцом иль учителем?..
Для него нет закрытых дверей.
Нет ключей и табу, нет запретов,
Приглашенья ему не нужны.
Он придёт в каждый дом, поэтому
Быть готовым учись с весны…
В восемнадцать тебе спокойно –
Визит старца небесно далёк.
Только, знаешь, бывает так больно:
Не работает с Ним замок.
Ты не смейся – смешного здесь мало.
Я ведь знаю, о чём эта боль:
Ляжешь спать в двадцать два, а проснёшься
Сорок пять – твоя новая роль.
Ну и что? – спросишь ты равнодушно.
Сорок пять не предел, не конец.
Да, пожалуй… Но, знаешь, так душно
Понимать: ты уже не юнец.
Не ребёнок и даже не юноша.
Не в начале стоишь ты пути.
Оглянись – даже тень осунулась…
Что же делать? Идти? Идти!
Убежать! Улететь навстречу
Приключениям и волшебству!
Кто сказал, что время калечит?
Дай случиться Его торжеству!
И прими его с честью, с достоинством.
Не ругайся, не злись, не грусти.
Время – ложь. Но оно запомнится –
Торопи себя, друг, торопи.
Ведь однажды в апреле-месяце,
Когда солнце как ласковый кот,
Ты проснёшься и ахнешь «семьдесят!» -
Неожиданный поворот…
Разумеется, неожиданный.
Кто же старости с юных лет ждёт?..
Только время – коварная штука,
Ненадёжный дырявый плот.
«Ну и ладно, подумаешь, семьдесят?!
Вот теперь-то я всё смогу!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
