Свадьба Ромона и прекрасной Анны состоялась через два дня после отъезда Арона. Церемония была скромной и тихой. Впрочем, Мегуми и Роржи пригласили. Лис пришел, все равно больше дел не было. А вот волк отказался.

И Мегуми заметил, как потемнело лицо Ромона, когда ему сообщили, что Роржи не придет поздравить его с семейной жизнью. На несколько минут лис задумался, чем было вызвано подобное печальное выражение лица мужчины. Но понять так и не смог, потому выбросил это из головы. Поздравив молодоженов, все так же в сопровождении охраны вернулся в свои покои.

К его удивлению, Ромон следующим днем снова появился в саду, словно не было необходимости находиться рядом со своей новоиспеченной супругой. Казалось, ему интереснее беседовать с Мегуми, чем проводить время с супругой. Разговор с Ромоном складывался куда живее и легче, чем с Ароном, и уже через пару дней они казались закадычными друзьями. Впрочем, дружить никто из них не был против.

Мужчина был веселым и жизнерадостным, будто бы ничто не могло омрачить его размеренную и спокойную жизнь, пока не появлялся в его поле зрения Роржи. Став снова свидетелем их перепалки, Мегуми пришел к выводу, что волки просто недолюбливают друг друга. Хотя и не знал, почему.

У Ромона Мегуми узнал то, о чем спрашивал Арона, но тот отказался говорить о своем прошлом.

История была простой и понятной. Арон и Роржи дружили с самого детства, доверяли друг другу все, но когда они повзрослели, влюбились в одну и ту же девушку. Лили вроде бы выбрала фаворитом Роржи, но иногда поощряла и знаки внимания со стороны принца Арона. Это и начало ссорить друзей. И однажды Роржи вызвал Арона на поединок, который, впрочем, не состоялся, так как в то время у волков гостил один из принцев лисиц. Это был самый старший сын, он-то и увел все внимание Лили на себя, но в итоге просто убил. Позже было доказано, что старший брат Мегуми страдал психическими отклонениями, и потому в полнолуние, когда его нестабильность достигла пика, он жестоко изнасиловал и убил девушку. Его казнили, с этого-то и началась война между странами.

— Почему же тогда Арон не убил меня при первой же встрече? Ведь если он любил ее искренне и по-настоящему, так сильно, что готов был выйти на поединок против лучшего друга, то у него должно быть только это желание. Месть за возлюбленную.

— Никто не знает толком, Роржи часто задается этим вопросом, однако спросить у Арона не решается, боится услышать ответ.

— О том, что он забыл о мести и смог простить мою семью?

— Да.

— Но так ли это?! — взглянув на Ромона с сомнением в глазах, прошептал Мегуми. — Пусть я и его любовник, но это вовсе не означает, что он забыл. Просто сейчас я полезен, вот и все.

— Что ты имеешь в виду? — не понял волк.

— Пусть Арон и нежен, пусть и обнимает меня, как единственного любовника, это вовсе не значит, что в его сердце я единственный, — повернувшись к волку и улыбнувшись, прошептал Мегуми.

И видя его сейчас таким, просто парнем, у которого есть чувства к другому мужчине, Ромон понял, что Мегуми сам старается отдалиться от него, сам внушил себе, что он ему не пара. Это со стороны видно, что они испытывают чувства друг к другу, но озвучили ли они их?

— Ты любишь Арона? — спустя минуту задал вопрос Ромон.

Мегуми не ответил, просто отвел взгляд, и на миг его лицо смягчилось.

— Лис и волк слишком разные, чтобы любить друг друга, — отозвался он.

— Я не про различия… — начал было Ромон, но неожиданно появился Роржи и прервал беседу.

— Бастард и сучка принца, какая же вы идеальная пара, — прошипел волк, окинув презрительным взглядом собеседников.

Мегуми впервые не испытал злость за его слова.

— Может, и сучка, но, по крайней мере, я рядом с ним, — взглянув в глаза оборотня, прошептал Мегуми. Лицо Роржи вытянулось прежде, чем он понял смысл слов лиса.

— Как ты смеешь… — начал он, подскочив к пленному принцу.

— Смею, — твердо проговорил лис. — Тебя все равно не волнует моя жизнь, и ты, грубя мне, всего лишь доказываешь, насколько не уверен в себе. Ведь не моя вина в том, что случилось. И пусть виновата вся моя семья, лично я не убивал девушку. Меня здесь даже не было.

— Но твоя семья…

— Нет, не семья, а просто самая грязная часть нее. Возможно, ты не в курсе, но я пятый сын от пятой жены. Я мало знал брата, который убил девушку. Я даже своих братьев видел не чаще, чем снег, раз в год. Мы все жили порознь. И я, зная, что брат был не в себе, когда путешествовал, когда убил твою возлюбленную, знаю и потому не понимаю, почему его отпустили, почему ему позволили к ней прикоснуться. Вина ли моя в том, что вы его подпустили к своей волчице?! — посмотрев прямо в глаза оборотня, спросил Мегуми. И в следующий же миг получил сильный удар кулаком в лицо.

Сказал слишком много.

Ромон вскочил и кинулся к Роржу, пытаясь остановить. Однако лис не был женщиной, вопреки всеобщему мнению, и успел ударить в ответ. Волк от неожиданности отлетел назад, стукнувшись о борт фонтана. Шагнув к нему, Мегуми возвысился на мужчиной и сказал:

— Не вини меня в своих грехах. И даже в грехах моей семьи. Пока сам Арон не признает меня виновным и не отдаст приказ о моей казни, твое мнение не имеет значения.

— Рыжий ублюдок! — рыкнул Роржи, однако не двинулся с места, просто продолжая смотреть внизу вверх на чужого принца.

— Я не убивал девчонку, потому нет моей вины в случившемся. Запомни это, — прорычал Мегуми и шагнул прочь.

Ему было все равно, кто и когда из его большой семьи кого предал, каких проблем накликал на всю королевскую династию. Потому что он не имел к этому отношения. Мегуми давно понял, что вся его семья странная и отличается от других. Между всеми ними никогда не было тесных отношений, доверия или же просто поддержки. Каждый занимался, чем желал, жил как того хотел. По-настоящему они не были семьей, никогда. Даже имея трех старших братьев, не считая сестру, Мегуми общался за всю свою жизнь только с одним из них. И он тоже не имел отношения к убийству Лили, но все же. Тогда лису было не больше двенадцати, и он еще не понимал, что интерес к нему брат испытывал нездоровый. Ведь именно с ним Мегуми впервые узнал, что мужчины вполне совместимы в момент близости. Пусть самому принцу было неприятно и противно, брат был старше и сильнее…

Именно с тех пор он закрылся от окружающих, растеряв последних друзей. И кто знает, что стало бы с братом, узнай отец, что именно он пытался изнасиловать младшего, до того самого любимого сына. Возможно, казнили бы именно брата, а не совершенно не причастного к преступлению человека. Но Мегуми был молод и наивен. Только со временем он понял, что брат был нездоров и испытывал к нему ненормальный интерес. Вот только было поздно. За преступление, совершенное старшим братом, казнили невиновного человека. Что же стало со старшим братом, лис не знал. Он просто исчез.

И все же Мегуми верил своей семье, верил, пока не осознал, что после домогательств старшего брата изменилось отношение к нему, его стали избегать другие братья и сестра, начали винить в том, что он похож на женщину… А он только формировался как личность и потому стал считать себя практически девушкой, если бы не сестра. Только она продолжила общаться с младшим братом и уверять его в том, что он мужчина, а не женщина. Мало кто знал, но Мегуми какое-то время пытались выдать замуж за одного из влиятельных людей страны.

Ни Арон, ни тем более Ромон не могли знать об этом. И понимая это, Мегуми не злился на них. И с какой-то стороны понимал, что он часть той семьи, что позволила старшему брату убить девушку. Вот только со всей семьи это не снимало груза вины.

Мегуми предполагал, что ему предстоит когда-нибудь расплачиваться за случившееся, но он не знал, что та девушка была возлюбленной волка, тем более того мужчины, к которому он сам испытывал нежные чувства.

***

Поселения на границы земель когда-то были укреплены на случай войны, но после последних битв изрядно поизносились. Но тем не менее мятежники уже второй день удерживали небольшую крепость. Арон злился, что не получается взять ее миром, убивать своих же подданных ему не хотелось. Но выбора не оставалось. Пока длилась эта короткая осада, волки в других крепостях все больше начинали сомневаться в своем короле. А это неприемлемо. Потому оставался лишь один выход — взять собственную крепость силой.