Эта торжественная песнь написана в годы Второй мировой войны, незадолго до того, как Македония впервые обрела государственность, пусть и стала лишь республикой в составе югославской федерации. Коммунисты, кстати, первыми признали македонских славян отдельным народом – в отличие от властей Греции, называвших их славофонными греками; в отличие от властей королевской Югославии, придумавших наименование “южные сербы”; в отличие от властей Болгарии, считавших македонские земли западноболгарскими. Соответствующую резолюцию о македонской нации Коммунистический интернационал одобрил в 1934 году. “Это было важным международным признанием самобытности македонцев, – писал главный македонский историк Блаже Ристовски. – Но Коминтерн не создал своей волей нацию, а лишь поддержал ее борьбу”.

Академику Ристовски, встречаясь с ним в 1999 году в Скопье, я не перечил, лишь вставлял в его речь вежливые уточнения благожелательного иностранца. Но вот в Софии и Афинах вопросы о том, сколь оправданно само существование страны под названием “Македония” и кто именно в ней живет, считают актуальными, а в Тиране пекутся о правах проживающих в Македонии албанцев. Греция почитает Александра Великого своим, и больше ничьим, сыном, а его Македонское царство – античным греческим государством, с чем не рискнет спорить ни один здравомыслящий историк. В Афинах не устают напоминать о том, что в ту пору, когда “настоящей Македонией” правил Александр, бо́льшую часть территории современной страны со спорным названием занимало пусть вассальное, но вполне отдельное Пеонское царство. В Болгарии уверены: македонское прошлое – составная часть болгарской истории; македонский язык, кодифицированный волей компартии Югославии, является диалектом болгарского, разновидностью его литературной нормы, а македонцы – ветвь могучего болгарского древа. В Сербии напоминают: самый славный правитель династии Неманичей, Душан IV Сильный, в середине XIV века правил своим славяно-греческим царством именно из Скопье. Большую часть XX столетия земли Республики Македония оставались, да и сейчас формально являются, канонической территорией Сербской православной церкви, а образованную в 1967 году Македонскую православную церковь, которую поддерживает правительство страны, в христианском мире не признают.

Мой приятель Благоя (мы сидим в кафе на центральной площади Скопье), теоретизируя на национальные темы, подводит черту: “Греки не признают нашего названия, болгары не признают нашего языка, сербы не признают нашей церкви. Где искать друзей?” Такие поиски и правда весьма затруднены. В начале 1990-х, стоило Югославии развалиться, Болгария установила с новой республикой на востоке своих границ внешне равноправные, но покровительственные отношения, основанные на понимании того, что два болгарских, по сути, государства лучше одного, а македонцы о своей национальной идентичности пусть думают что хотят. Греция тут же вступила с Македонией в затяжной, почти на три десятилетия, конфликт по поводу официального названия страны и ее государственной символики. Эпизодами спора греков и славян стали торговое эмбарго, многотысячные демонстрации патриотов по обе стороны границы, препирательства в газетах и на международных конференциях. Через 27 лет непростых переговоров социалистические, оказавшиеся способными к какому-никакому диалогу правительства в Афинах и Скопье под мощным международным давлением пришли наконец к решению. Македонии пришлось выбирать между европейским будущим и историческим принципом: ЕС и НАТО поставили условием для развития сотрудничества со страной со столицей в Скопье “согласование ее имени”.

Македония. Карта Македонского общества в Москве. 1913 год

Летом 2018 года, к ярости ура-патриотов, был подписан договор, закреплявший за бывшей югославской республикой название “Северная Македония”. Греки по-прежнему называют ее граждан “скопьянцы”, термин “Македония” применительно к северным соседям в Афинах и Салониках не проскочит даже в бытовой беседе. А славяне-македонцы изменение конституции “в угоду чужому дяде” должны проглотить как горькую пилюлю. Не всем нравится лекарство: в референдуме о поддержке нового названия страны приняло участие чуть больше трети избирателей, голосование из-за низкой явки признано несостоявшимся. Пока вопрос остается открытым, утешение ищут вот в чем: независимое македонское государство существует, и выразителем интересов этого государства стала фактически сложившаяся политическая нация.

Судьбы болгарского народа и большинства проживавших на территории Македонии славян, по мнению многих историков-объективистов (сошлюсь на фундаментальную работу чешского автора Яна Рыхлика “История Македонии”), кардинальным образом разошлись в 1878 году, когда после очередного переустройства Балкан часть Болгарии получила самостоятельность, но македонские земли почти целиком остались под властью Османов. В течение семи десятилетий XX столетия эти земли были связаны той или иной формой государственного союза с Сербией. И пусть даже возникновение четверть века назад Республики Македония во многом вызвано стечением внешних обстоятельств, это не меняет суть дела: такая страна на карте Европы теперь есть. Другой вопрос, что новое национальное сознание формируется с помощью очевидных искажений одних и передергивания других исторических фактов.

В подтверждение македонских государственных умопостроений о связях сегодняшнего дня с событиями минувшего в последние годы были вложены значительные по местным меркам финансовые средства, говорят о сумме в полмиллиарда евро. В разных городах страны появились памятники старым и новым национальным героям: и Филиппу II Македонскому, и сыну его Александру Великому, и византийскому императору Юстиниану, и правителю Западно-Болгарского царства Симеону, и десяткам борцов за славяно-македонскую свободу, и – чтобы поддержать политическую корректность – албанскому правителю Скандербегу, и святой монахине Терезе Калькуттской. В центре Скопье разбита площадь Пеллы (столица древнемакедонского царства, ныне античные руины на севере Греции), на которой воздвигнута римского образца триумфальная арка Porta Macedonia как символ многовековой борьбы за независимость. По соседству с ней – 28-метровый монумент “Воин-всадник”, в котором угадываются черты властелина античного мира. Статуя прекрасного как юный бог полководца поднята на колонну с декорациями из слоновой кости посередине цветомузыкального фонтана и обрамлена бронзовыми античными бойцами и вневременными львами.

Похищение Эллен Стоун. Открытка. 1902 год