Уже рассветало.

Опёршись на забор спиной, там снова стоял он и нервно курил. Я думала, он ушёл вместе с той девушкой. Наверное, мне стоит вернуться обратно и подождать в коридоре. Определённо стоит… Меня трясёт даже при взгляде на него.

— Слушай, надо поговорить, — вдруг он бросает сигарету и направляется ко мне.

Я, спотыкаясь и мотая головой, бреду обратно в здание задом. Стукаюсь спиной об дверь и останавливаюсь, нащупывая рукой ручку. Наверное, в моих глазах читается дикий страх перед этим человеком, потому что так и есть. Он почти вплотную приближается ко мне и останавливается.

— Я почти трезв. Больше тебя и пальцем не трону. Давай просто поговорим, — как можно спокойнее говорит он.

Я усиленно мотаю головой, ища ручку. Я не могу находиться рядом с ним. Меня берёт мандраж каждую секунду, что он здесь. Я хочу, чтобы он страдал, как страдала я.

— Уйди! Не трогай меня! — закричала я.

— Я и не собираюсь, — парень примирительно поднял руки и отошёл.

— Не приближайся ко мне. Пожалуйста, не трогай меня, — я его совершенно не слушала. У меня началась истерика. Со стороны я могла выглядеть как сумасшедшая. Эта буря чувств. Я не могла с ней бороться. Меня ужасал этот человек. — Пожалуйста, не надо, — заревела я, сползая по двери вниз.

Тут дверь открылась, и меня подхватил за талию Грачов. Он изумлённо смотрел то на меня, то на Тима. Увидев моё состояние, он разозлился.

— Ты ей угрожал? Угрожал?! — грозно спросил он у Тима.

Парень помотал головой, поражаясь, до чего довели меня он и его друзья. Я действительно была похожа на сумасшедшую.

— Он тебе угрожал? — спросил прапорщик теперь у меня.

Я отрицательно мотала головой. Грачов, презрительно провожая глазами Тима, посадил меня в полицейскую машину, и мы поехали домой. Тим закурил ещё одну сигарету, провожая меня взглядом. Мне либо показалось, либо он был очень подавленный и сожалеющий. Наверное, показалось. У таких людей нет совести.

***

Было темно. В моей комнате было восемь человек. Они окружили меня вокруг кровати, где я лежала, и медленно приближались.

— Тим, мы же договаривались, — послышалось у меня за головой.

Они всё приближались. Один схватил меня за ноги и притянул через постель к себе. Я начала кричать и барахтаться.

— Тим, ты чего? Я же сказал, что первый буду, — послышалось со всех сторон.

Они хором начали говорить что-то. И везде только и слышалось «Тим, Тим, Тим».

— Не трогай меня! — закричала я, отбиваясь от парня, который волок меня за ноги с кровати. В темноте смогла разглядеть только его светящиеся, как у кошки, янтарные глаза.

Я заорала изо всех сил…

И с ужасом вскочила на кровати. Было уже светло. Солнце встало уже над моим окном и ярко светило. Ему-то что до моих кошмаров. Я, задыхаясь, нащупала дрожащими руками флакончик с таблетками и быстро взяла в рот сразу две вместо одной.

Месяц прошёл, а кошмары всё не проходят. Они все почти одинаковы. Восемь человек окружают, а Тим тащит к себе.

Мне приходится пить успокоительные таблетки и наведываться к психотерапевту три раза в неделю. Месяц назад у меня был нервный срыв. Я чуть не стала сумасшедшей. Может быть, у кого-то и сильная психика, и он бы быстро оправился от произошедшего, но не я. У меня оказались слабые нервы, и мне крайне тяжело всё забыть и стать нормальной. Я пугаюсь каждого шороха и треска. По вечерам меня силком из дома не вытащишь. Да и вообще после школы я обычно запираюсь в своей комнате. Тяжело всё забыть, когда тебя постоянно мучают кошмары.

Подруги убеждают, что технически меня не насиловали, и мне пора бы уже оправиться. Технически… Они думают, что если меня не успели поиметь, то и ничего как бы не было. Посмотрела бы я на них, если бы с ними случилось нечто такое. Они не видели тот ужас, что видела я. Я, когда глаза закрываю, их лица вижу. Мне всё время кажется, что они за мной следят. Вон стоит тень за углом. Скоро совсем параноиком стану.

В школе некоторые смотрят с сожалением, некоторые вообще не смотрят, намеренно избегая взгляда. Мне остался год, и я уйду отсюда. И всё забудется. Всё пройдёт.

Их было восемь. Недавно состоялся суд. Шестерых посадили на пять лет за решётку, а двоим дали два года условных. Это были Тим и ещё один. У них был один адвокат, и он доказал, что они оба стояли в стороне и не били Даню. От причастия к изнасилованию их не смогли оправдать, потому что папины гости всё видели. Папа ничего не смог с этим сделать. За Тимура Орлова, кажется, впряглись какие-то силы выше него. Жизнь несправедлива, однако. Но главное, что их всех наказали.