Тяжелый холодный взгляд. Неужели Кхан всерьез рассчитывал, что ему предложат нечто большее? После всего того, что случилось.

– А что будет, если я не соглашусь на эти условия?

Джим пожал плечами:

– Я не знаю.

– Вот как… забавно, – Кхан зло усмехнулся, – в таком случае разговор стоит продолжить, когда вы будете уполномочены озвучить все варианты.

– Дело не в моих полномочиях. Командование еще не приняло окончательного решения на этот счет. С одной стороны, если вы отказываетесь от сотрудничества, вас безопаснее снова ввести в криосон. С другой стороны, поскольку ваша кровь имеет такие свойства, отказаться от ее использования слишком трудно – она могла бы спасти сотни жизней безнадежно больных людей. Командование еще не решило, можно ли использовать вас против воли именно как источник лекарственного препарата – насколько это безопасно и насколько в данном случае применимы законы о правах человека.

Кхан продолжал усмехаться.

– Что же касается вашей команды… – Джим едва не поежился под тяжелым взглядом, – командование решило, что в этом случае будет неразумно выводить людей из криосна. Капсулы будут сохранены до лучших времен. В конце концов, без вашей помощи мы их пока открыть не можем не рискуя навредить замороженным в них людям. Хотя…

– Хотя хотели бы попробовать, – закончил за него Кхан нейтральным тоном.

– Хотя в данном случае мы не можем гарантировать сохранность всех капсул, и…

Джим не договорил – от взгляда Кхана ему стало слишком не по себе. Так Кхан смотрел на Маркуса, когда раздавил его голову голыми руками.

– Вы говорили адмиралу Маркусу, что лучше бы он вас не выводил из криосна. Но ваши технические разработки впечатляют. Кроме того, я не думаю, что остальные члены вашей команды предпочли бы криосон нормальной жизни.

– Вы говорили о сохранности капсул, капитан. Не уклоняйтесь от темы.

– В информации, которую удалось найти по вашей команде, четко сказано, что в самом начале капсул было восемьдесят четыре, включая вашу. Семьдесят две капсулы вы поместили в торпеды. Восемь мы обнаружили на корабле адмирала Райеля. Вместе с вами получается восемьдесят один человек. Где-то должны быть еще трое. Пока мы их не найдем, их безопасность мы гарантировать не можем.

Только бы Кхан не стал спрашивать, где именно удалось найти информацию о команде. Лгать и выкручиваться не хотелось, а говорить о Дугласе нельзя. Впрочм, можно будет просто не ответить на вопрос. Да, точно. Это лучший выход.

Но Кхан спросил о другом.

– А безопасность других капсул?

– Как я уже сказал, командование решило не трогать остальные капсулы и не выводить людей из криосна. Они будут сохранены до лучших времен.

Кхан прикрыл глаза. Разговор окончен? Похоже на то. Жаль. Командование рассчитывало на другой результат, да и сам Джим был уверен, что разговор пройдет легко.

– Тех трех капсул уже нет. Тоже.

Тоже? Ах да. Взрывы торпед…

– Неудачная криозаморозка?

Кхан ответил не сразу.

– Нет. Старые модели потребляли много энергии, но были очень надежны.

Джим решил не встревать с вопросами – будет лучше, если Кхан расскажет сам. Пусть не сразу, но сам. А он расскажет. Нужно только подождать.

Несколько минут прошли в полной тишине, а потом Кхан заговорил, по прежнему не открывая глаз:

–В какой-то момент я поверил, что все и ограничится техническими разработками нейтрального направления. А потом Маркус стал требовать совсем другого. Военный флагман, торпеды, бомбы. Я отказался. Я был уверен, что все закончится так же, как триста лет назад – криосном. Но у Маркуса были другие планы, – Кхан уставился немигающим взглядом в потолок, – у старых криокамер есть одна особенность – они выдерживают очень высокое давление, как внешнее, так и внутреннее. Кислородный клапан позволяет подключение к источнику, подающему газ под большим давлением. Я не мог вырваться, но все видел. Я просил его остановиться. Еще была возможность скинуть давление без серьезных последствий. Маркус не остановился. Он хотел довести до конца то, что наметил. Сначала одна камера, потом вторая, потом третья. Джон Ли, двадцать семь лет без учета криозаморозки. Специализация – медицина. Джей Келк, двадцать девять лет. Специализация – техника. Аманда Тор, тридцать один год. Специализация – языки.

– И это – причина убивать сотни, тысячи невиновных мужчин и женщин? Взрыв в Секции 31, нападение на Штаб ЗФ, крушение «Возмездия»…

– Я не собирался таранить флагманом центр города. Я потерял управление и не мог ничего сделать.

– Ну да, а собирались приземлиться вы в пустыне.

– Я хотел уничтожить Штаб Звездного Флота. Это настолько очевидно, что даже скрывать бессмысленно. Тем более, черные ящики вполне могли уцелеть.

– А в здании Штаба не было людей?! Или они не в счет?!

– Я хотел уничтожить сообщников Маркуса. Если их не остановить, они уничтожат гораздо больше людей, чем погибло бы, не потеряй я управление «Возмездием». Тогда пострадало бы лишь здание Штаба – по сто сорок первой директиве был бы активирован щит и мирного населения это событие не коснулось бы.

– Адмирал Райель и так арестован!

– Я не знал имен. И я не уверен, был ли сообщник один или их было двое.

– У Райеля не было сообщников кроме Маркуса!

– Но это не означает, что у Маркуса не было сообщников кроме Райеля. Что же касается нападение на Штаб… Кирк, вы серьезно думаете, что если бы я в тот момент всерьез собирался убивать, жертв было бы так мало? Во-первых, самый используй я гранатомет и пару бомб, все закончилось бы за минуту полным разгромом Штаба. Но я не стал бы этого делать на тот момент, потому что если бы Маркус был убит тогда, автоматически активировался бы процесс уничтожения семидесяти двух криокапсул. Я надеялся, что смогу обойтись меньшим числом жертв. Во-вторых, даже используй я то оружие, которое использовал, но стреляй я чуть под другим углом, жертв тоже было бы в разы больше. Цель того нападения была одна – Маркус хотел, чтобы все командование увидело, так сказать, живого террориста. Живую и вполне конкретную мишень. За которой кто-нибудь полетит на Кронос. Даже не получив официального разрешения на военную, по сути, операцию. Эта роль отводилась вам. А я надеялся, что успею поговорить с вами до того, как вас там прихлопнут.

– Меньшим числом жертв?! – Джеймс не выдержал, вскочил с места и с трудом удержался, чтобы не ударить со всей силы по слишком спокойному лицу Кхана. – Это взрыв в Архиве и Секции 31 принес меньше жертв?! Или обычные люди в расчет не берутся?! И если вам так жаль было своих людей, как вы могли поставить Томаса Хэрвуда в такое же положение?! У него дочь умирала, а вы…

И эта тварь еще усмехается. Сейчас. Когда речь идет о том, что он натворил. И с отцом. И с ребенком. И во всеми, кто был в здании.

Холод немного отрезвил. Скула у Кхана была ледяная. Ну да, в капсуле же всегда холодно. Не настолько сильно, как когда она работает, но все же. Ее открыли, сменили на Кхане наручники, но тело из нее не извлекли. Вообще-то это должен был сделать он – сдвинуть нижнюю пластины, прикрывающие ноги. Что ж, придется сделать это сейчас.

Защелка открылась беззвучно, пластины съехали вниз.

– На этот раз вы удивительно быстро устали. Или вам просто капсула мешает? Боитесь руку сломать?

– Вы удивительно быстро перестали играть в игру «мне жаль, что так вышло».

Джим отошел в сторону, и Кхан, словно нехотя, встал на ноги.

– Это не игра. Мне действительно жаль.

– Именно поэтому вам смешно, когда я говорю о дочери Хэрвуда и о нем самом. А вы представляете, что с ней будет, когда она узнает правду?! Что ее отца шантажировали ее смертью, и поэтому он убил стольких людей?

– Мне смешно, что именно это вы называете правдой. Впрочем, доказательств у меня нет.

– О да, Хэрвуд просто сошел с ума, сам все придумал, исцелил свою дочь силой мысли и взорвал здание от полноты чувств.

– Это тоже нельзя назвать правдой. Хотя ход мышления офицера Звездного Флота определенно прослеживается.