Ей нравилась его целеустремлённость, разносторонний ум, четкое мнение о любой области жизни, упрямство и непреклонность, с которыми он отстаивал собственную точку зрения. Спорить с ним было сложно, и поначалу Лера просто приняла это как факт. Ей и в голову не могло прийти, что однажды она устанет быть кивающим болванчиком, слепо обожающим своего кумира.

Что удивляло ее больше всего, так это многосторонность его личности. Он не был похож на хорошего парня, не обладал галантными манерами или светским этикетом. Но, однако, он умел перевоплощаться из бедбоя в джентльмена в мгновение ока, если того требовали обстоятельства. С ним было одинаково интересно как на выставке художественного искусства, так и на сходке байкеров, куда он однажды ее затащил.

Господи, где они только не были. Лера растворилась и потерялась в новых впечатлениях. Он был своим как в казино, так и в фешенебельном ресторане, где собиралась респектабельная публика и места заказывались за месяц, но для него всегда находили столик. Макс говорил, что у него есть очень влиятельный друг, обладающий определенными связями как в узких, так и в широких кругах. И, разумеется, этим загадочным товарищем был не Вадик Казанцев. Макс не называл имен, а Лере этот момент был мало интересен. Они, кстати, как-то столкнулись с Вадимом в одном из интернет-клубов «Джек» и даже выпили все вместе в близлежащем баре. Макс был без машины, и троица развлекалась почти до утра. Танцы, вино, шампанское. Лера веселилась от души, напрочь забыв, что утром в субботу у нее смена в ресторане. Перебрав со спиртным, девушка отрубилась в такси. И тогда Макс впервые привез ее к себе. Он и раньше пытался уговорить Леру на подобный эксперимент, но она категорически не была готова к встрече с его родителями. Коротали ночи они обычно в отелях в разных уголках города, где до одури, до полного изнеможения занимались сексом, а потом утром, полуслепые от бессонной ночи, заливая в себя литры кофе и энергетических напитков, разбредались по своим делам, чтобы вечером повторить все сначала.

Лера не рассказывала ни матери, ни брату, ни любопытной Юле, где проводит дни и ночи, хотя, кроме Юли, никто особо и не интересовался. Мать давно привыкла к самостоятельности дочери и доверяла ей, а Игорю просто было пофиг. Лера рассуждала, что две недели вместе – это слишком маленький срок, чтобы устраивать знакомства с родителями. Поэтому не спешила Максима показывать своим, и сама не горела желанием встречаться с людьми, которые родили и воспитали потрясающего мужчину, в которого она влюбилась без памяти.

Но, находясь в «легком» беспамятстве, Валерия не совсем отдавала отчет происходящему, и уж точно не хотела, чтобы родители ее молодого человека увидели девушку сына в таком виде. Но ей повезло, они спали. По крайней мере, он потом ей сказал, что так и было.

Макс на руках отнес Леру в свою комнату, где бережно раздел и уложил в кровать. В окно уже заглядывали первые лучи летнего солнца. Миронов задернул шторы и лег рядом. Но уснуть очень долго не удавалось. Телефон Леры постоянно вибрировал и мигал. Кто-то настойчиво жаждал ее внимания. Макс не собирался читать сообщения или отвечать на звонок. Просто хотел выключить раздражающе жужжащий мобильник. И так случайно совпало, что сообщение от некого Леши Нелидова пришло именно в этот момент, когда он взглянул на экран. Макс даже сначала не понял, что за бред читает. И только потом до него дошло, что это стихи.

Не буря, а любовь меня вела.

НЕ ветром был подбит я, а любовью,

Но позови… я вновь тебя прикрою…

Разбитыми остатками крыла…

И далее бесконечное множество раз повтор набора одних и тех же слов:

Вернись. Люблю. Скучаю. Умираю. Позвони. Приди. Прости. Спаси.

Вернись. Люблю. Скучаю. Умираю. Позвони. Приди. Прости. Спаси.

Вернись. Люблю. Скучаю. Умираю. Позвони. Приди. Прости. Спаси.

И так до бесконечности….

Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, кто отправитель. Макс раздраженно нахмурился. Лера говорила, что бывший жених понял и осознал, что они больше не вместе. Смирился, так сказать. Ну-ну. Как бы не так. Первым желанием было набрать его номер и послать на х*й далеко и надолго и посоветовать разлюбить, свалить, стереть и забыть, бл*дь, этот номер. Но вовремя сдержался. Может быть потому, что когда он практически нажал кнопку вызова, Лера обняла его и, прижавшись к груди, доверчиво засопела, уткнувшись носом в плечо.

– Черт с тобой. Живи, урод, – Процедил сквозь зубы Миронов и отключил телефон девушки, чтобы не мешал спать. А утром им придется поговорить о долбаном стихоплете, всю ночь обрывающем ее телефон. Захотелось покурить, но он пересилил это желание и с трудом заставил себя уснуть.

***

Лера проснулась от ощущения… мощного возбуждения. Низ ее живота был объят огнем, пальцы Максима скользили по ее промежности, уделяя особе внимание чувственному бугорку, твердая горячая плоть прижималась к ее заднице, красноречиво потираясь и требуя особого внимания. Губы мужчины щекотали нежное чувствительно местечко в основании шеи, потом двинулись выше, коснувшись мочки уха. Теплая ладонь властно сжала ее налившуюся грудь, потирая большим пальцем затвердевший сосок. Лера тяжело задышала, прижимаясь ягодицами к каменной эрекции, выгнулась, втягивая живот и ощущая болезненную пустоту внутри. Он избаловал ее или испортил. Лера еще не определилась, какое тут следует применить понятие. Но обилие хорошего умопомрачительного секса вызывает определенную потребность в его наличии. Как можно чаще.

– Ты проснулась, Светлячок, – хрипло спросил Макс, стягивая с нее трусики и выбрасывая куда-то за пределы кровати. – Я хочу угостить тебя горячим завтраком, – обжигая дыханием ее шею, многообещающе произнес Макс. Волоски на затылке девушки встали дыбом от охватившего ее напряжения.

– Я в предвкушении, – Она кусала губы, слушая, как шелестит обёртка фольги, перед глазами плыл туман. Виски сжимала боль от обилия спиртного ночью, но тело хотело получить особый вид обезболивающего, от которого она стала зависимой. И представить не могла, как хотя бы сутки протянуть без объятий Миронова, без мощных ударов его тела, погружающегося в нее с хриплыми стонами удовольствия, без их безумных поцелуев до прокушенных губ, до засосов на шее, до головокружения, вызванного кислородным голоданием.

– Ты готова, Светлячок? – чувственным шепотом спросил Макс, прижимаясь мускулистым горячим телом к ее спине.

– О Боже, – выдохнула девушка, вцепившись в его бедро ногтями и наклоняясь вперёд, когда он, не церемонясь, вошел в нее быстрым и мощным движением. Его губы хаотично касались ее плеч и волос, пока он ритмично и уверенно вел ее к пику удовольствия. Первый оргазм оглушил ее почти сразу, вызвав головокружение и кратковременную потерю зрения. Черт, когда-то она вообще была уверена, что никогда не узнает, что такое оргазм, а теперь мир чувственных удовольствий накрыл ее с головой. И выныривать совсем не хотелось.

– Ты по утрам всегда такая быстрая, – пробормотал Максим, переворачивая ее разомлевшее подрагивающее тело на спину и вставая на колени, развел стройные ноги, подсовывая ладони под упругую попку и подтягивая к себе. – А мне, как всегда нужно больше, – напряженным от возбуждения голосом, произнёс он, снова наполняя ее собой.

Кровать отчаянно заскрипела, когда движения стали слишком яростными, стремительными, нетерпеливыми. Лера кричала, когда кусать губы становилось невмоготу, блуждая по бесконечным лабиринтам сладострастия, взлетая так высоко, к самому потолку, вырываясь за ограниченные стенами пределы. Ей даже казалось в минуту острого удовольствия, пронзающего одновременно и тело, и разум, что она видит себя со стороны, задыхающуюся, отчаянно отдающуюся сильному властному мужчине, которого выбрало ее сердце, и это казалось настолько красивым, настолько чувственным, что удовольствие становилось еще острее, еще выше. Услышав его финальный стон сквозь блаженный туман, Лера скользнула ладонями по влажной от пота мускулистой спине, целуя его в горячие сухие губы. У него был совершенно дикий взгляд, когда он кончал. От одного этого выражения в зеленых омутах можно было снова получить оргазм, присоединившись к нему.