Глорм обошел вокруг стола.

- Где Арма?

- Скоро будет здесь. Может, ее что-то задержало? Нелегко иметь двух любовников, да еще и знакомых друг с другом.

- Не сомневаюсь.

Арма появилась тут же, словно в ответ на их мысли. Коту хватило одного взгляда, чтобы понять: ее задержало не что иное, как желание предстать перед Глормом красавицей. Розовое платье, на фоне которого ее светло-желтые волосы - несомненно, самые прекрасные волосы в Громбеларде, - казались еще более солнечными, чем обычно. Если бы ее лицо могло равняться красотой с волосами, Арма была бы прекраснейшей из всех, когда-либо ступавших по земле Шерера. Что ж... Большой рот и широко расставленные глаза портили это великолепие. У Армы была хорошая, может быть чуть излишне коренастая фигура, но туфли на высоких каблуках (дартанское изобретение, в Громбеларде известное до сих пор, возможно, лишь в кругах, приближенных ко двору Представителя), превосходно скрывали этот изъян. Но важнее было то, что Арма обладала большим, чувственным сердцем, и к своим товарищам с Гор относилась как к членам своей семьи. Казалось, она всегда излучала радушие среди друзей. Но при виде Глорма на ее лицо падала легкая, почти неуловимая тень.

Рбит мог бы сказать, что это: грусть о несбыточной мечте.

Глорм пожал девушке руку и широким жестом предложил сесть.

- Мы как раз говорим о твоих легионерах, - без лишних слов начал он.

Она тряхнула гривой волос и поведала ему, что знала.

- Я не знаю самого главного, - призналась она в завершение своего рассказа. - Легионеры действительно хотят себя показать. Похоже, они планируют в Громбе какую-то операцию - но не знаю когда.

- Не много ты знаешь.

Девушка опустила голову.

- Послушай, Глорм, - заговорила она, - я делаю, что могу... Но не надо считать офицеров легиона дураками. - Она вскинулась. - Из тех двоих только один любит болтать. Может, найти третьего? Урядника? - Если она надеялась, что разбойник возразит, то просчиталась.

- Найди, Арма.

Она отвела взгляд.

- Слишком рискованно, - заметил кот, демонстрируя достойную восхищения устойчивость к вину, которое, казалось, лакал без всякой меры. - Положение у Армы весьма деликатное. Пойми, Глорм, я месяц прилагал все усилия, чтобы внедрить ее. Одна тень подозрения, и кто-то начнет выяснять, что это за двоюродная сестра советника Князя, а тогда все рухнет. Мой человек такую кучу золота берет за то, что рассказывает байки о своем с ней родстве... Да вот золото не заменит ему разума.

Глорм задумчиво расхаживал по комнате.

- Может быть, мне стоит самому этим заняться, - пробормотал он. Князю-Представителю наверняка не понравится, если в спальне его посетит мужчина. Особенно если слегка придушит его.

- Нет, друг мой. Что было, того не вернешь. Ты мог держать за горло старика, что правил Громбелардом год назад. Но теперь во дворце другой человек. Молодой, отважный, тщеславный и умный, ко всем его недостаткам.

Великан молчал.

- А может... пора? - наконец негромко сказал он.

Арма и кот обменялись взглядами.

- Пора, - ответил сам себе Глорм. - Думаю, пора убираться отсюда... навсегда.

Наступила тишина.

- Ты это серьезно? - спросил Рбит, встопорщив усы.

- Во имя Шерни, я об этом говорю уже три года! - сердито ответил Глорм. - Думаешь, какая-нибудь шутка достойна того, чтобы повторять ее три года подряд? Очень приятно услышать, что ты принял мои слова за пьяный бред или видения безумца!

- Ты и вправду считаешь, что дартанская Роллайна сделает тебя счастливым? - не мог поверить Рбит.

- Я и вправду считаю, что громбелардские горы меня им не сделают. Мне сорок лет. Я достаточно намахался мечом и промок до костей. Сейчас я с удовольствием купил бы дом и нанял бы десять юных девиц чесать мне спину.

- Ты сам чувствуешь, как наивно это звучит?

- Ясное дело, наивно то, что не хочу подохнуть в какой-нибудь горной пещере или в доме Лошадника в шестьдесят или семьдесят лет. Время идет. Кости тяжелеют. Через двадцать лет Басергор-Крагдоб превратится в бездомного старикашку с клюкой. Сидеть и тешить взгляд награбленным золотом? Сладострастно пересыпать его из кучки в кучку? Так, что ли?

- Глорм, - тихо сказала молчавшая до сих пор Арма. - Я не поверю, что твоя жизнь отдана золоту.

- А твоя, Арма? Твоя, Рбит?

- Друг мой, самому высокорожденному коту Империи незачем лазать по горам, чтобы добыть почести и состояние, - несколько высокомерно, но вместе с тем и презрительно сказал Рбит. - Мой род получил свою фамилию из рук самого императора, ты об этом прекрасно знаешь. Идя в горы, я не искал богатства. Идя в горы, я от него отказался. Спрашиваешь о моем золоте? Возьми его себе! И отдай первому встречному пастуху.

- Возьми и мое, - коротко добавила Арма.

- Ради Шерни, - сказал Крагдоб, - уже три года я собираюсь покинуть Громбелард. Я никогда не делал из этого тайны от вас. Я знаю, что то же самое собирается делать Делоне. И Тева. Пришло время. Это моя последняя весна в Тяжелых Горах.

- Для начала нужно ее пережить, - заметил Рбит. - Или ты хочешь седлать коня и прямо сейчас валить в Роллайну?

- Конечно, нужно закончить все дела, - согласился Глорм, пропуская мимо ушей язвительный тон друга. - И мне надо знать об этой "операции" в Громбе все. Меня не волнует, Арма, найдешь ли ты себе третьего жеребца или еще троих. Пока что ты меня подвела. И ты, и Ранер, и Рбит.

- Зато тебе, как всегда, все удается! - яростно воскликнула девушка. Другого от тебя и не услышишь! Езжай в свою Роллайну! Самое время оставить меня в покое!

Она вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью.

На следующий день, вечером, Лошадник принес известие. Принял его Рбит, так как Глорм уже спал в соседней комнате.

- Не верю! - довольно, хотя и несколько удивленно промурлыкал кот, выслушав хозяина дома. - Где она, говоришь?

- В гостинице, ваше благородие, в "Горном ветре". Проверить?

- Незачем.

- Значит, устроить встречу?

- Тоже нет. Я услышал все, что мне нужно знать. Остальное тебя не касается, господин коновал.

- Ваше благородие, моя профессия...

- Не утомляй меня, человек. Повторяю, я услышал.

Лошадник подобострастно извинился, поклонился, попятился, извинился еще раз, поблагодарил, извинился и, ткнув задом дверь, вышел. Рбит скользнул в другую комнату.