Колонна состояла из трёх частей: упомянутого арьергарда из “просто” дворян и безгербовых рыцарей на лошадях, вооружённых кто во что горазд; пехоты с одинаковыми пиками, причём не стандартными, а с перекладинами, на манер рогатин; и авангарда. Авангард состоял из знати калибром покрупнее: четверо гербоносцев в окружении свиты, двое – аж полноценные бароны с манорами. Командиры гвардейцев могли похвастаться полным доспехом, немногим хуже снаряжены свитские: те держались за арбалеты, напряжённо зыркая во все стороны. Последнее меня особенно напрягло: гораздо более простые машинки, чем у меня, были снаряжены для немедленной стрельбы, а мы оказались вынуждены проехать практически бок о бок. Но пронесло: собирая на себе настороженные, опасливые, а когда и откровенно испуганные, едва ли не умоляющие взгляды вцепившихся в пики пехотинцев, мы, не обменявшись ни единой репликой, объехали колонну по обочине, вздымая копытами химер клубы снежной пыли, и поспешили убраться подальше. Ну на фиг такие дорожные “приключения”: я лучше с нарийцем предпочту снова встретиться, от него хоть знаешь, что ждать.

Горловина встречала неласково: деревья, до того сжимавшие бурыми, чёрными и тёмно-зелёными стенами дорогу, вдруг растеряли строй, тут и там стали попадаться прогалины, всё более широкие, а потом лес просто кончился. Впереди до горизонта расстилалась слегка заснеженная степь с редкими кучками деревьев. Это всё под низким серым потолком облаков, то и дело сыплющих снежной крупой. А между небом и землёй безраздельно царил ледяной, пронизывающий ветер, которому больше ничего не мешает разгуляться. Как химеры находили занесённую вровень с окружающим пейзажем дорогу – бог весть. Но как-то находили: когда я в очередной раз оттёр прозрачное забрало ренийского шлема, впереди уже маячили стены небольшой угловатой крепостицы – первого целиком каменного сооружения за всё время пути.

Несмотря на метель, нас заметили. Стоило подъехать к воротам, как в одной из створок распахнули калитку: только нагруженной лошади протиснуться. По ту сторону ворот наконец-то удалось спрятаться от ветра и пурги: я первым делом с облегчением стянул с головы эргономичный, суперудобный по сравнению с классическими местными шлемами и дорогой, но всё-таки изрядно режущий поле зрения горшок. И только после этого стал крутить головой, осматриваясь.

Сюрприз! Оказалось, что в воротах прорезаны узкие, чем-то замаскированные бойницы, к которым приникли арбалетчики, по трое у каждой створки. Не просто арбалетчики: у каждого была в руках ручная баллиста вроде той, которой я пользовался в первый год бытности охотником.

– Твари? – даже не здороваясь, первым делом спросил меня… видимо, сержант. Поверх кольчужной брони мужик носил куртку, отороченную мехом, на рукаве был пришит шеврон. Форменную куртку: арбалетчики были экипированы так же, только мех на воротники пошёл попроще, овечий.

– Сегодня ни одной не встретили, – почти сразу сообразив, о чём именно меня спросили, ответил я. И без понуканий уточнил: – Мы с восточного тракта, от Горелого добирались.

Горелое – это последнее поселение на пути к Горловине. Этимология названия мне стала понятна ещё до того, как показались деревянные стены населённого пункта: застарелый запах пожарища уловил даже мой нос. Частокол села во многих местах был обожжён: я уже знал, что светильное масло, добываемое из еловых и сосновых шишек, тут шло не только в лампы, но и использовалось как компонент огнесмеси – вторым ингредиентом шла смола. Напалм получался похуже алхимического, но вознамерившемуся пробить или перелезть через стену монстру обычно за глаза хватало: одно дело – бутылка, и другое – когда опрокидывают целую бочку. Метод был распространён повсеместно, именно на нём держались хутора и корчмы, где просто не было достаточно народу для организации нормальной обороны. От нарийца не спасёт, конечно, но тигры по эту сторону вала всё-таки почти никогда не заходили. В Горелом нам повезло: ночью сельчан никто не беспокоил, потому удалось пристойно выспаться.

– Восточный? – оживился сержант. – По нему наш, из Матла полк сегодня подойти должен. Вы их не обгоняли?

– Крупный отряд обогнали утром. – На мой взгляд, на полк соединение едва ли в пять сотен копий не тянуло, но ладно. – Знамя при них развёрнуто не было…

– Они далеко? – с надеждой перебил меня командир поста.

– Встретили там, где ещё лес не кончился, – решил не пытаться угадать расстояние по своему атласу я.

– Лес? – недоверчиво переспросил гвардеец, потом внимательно посмотрел на стоящую ближе к нему Зайку и всё понял. – У вас химеры… Проклятье, они же не успеют! О чём только… Тьма!

Арбалетчики все как один вздрогнули, вперив в сержанта осуждающие взгляды. Тот, скривившись, с досадой хлопнул себя рукой по губам. Суеверие, видимо. Похоже, переживал за своих сослуживцев страж ворот вовсе не напоказ, раз допустил такую оговорку.

– Вы сами-то чьих будете и куда? – наконец носитель шеврона спросил у нас то, что должен был в первую очередь. Но, видимо, обычные правила в Горловине действовать переставали.

– Стажировка, еду на Рубеж, – коротко отрекомендовался я. Сопроводительные бумаги я ещё в Нессарии упаковал так, чтобы их легко и быстро можно было достать, но пригодились они мне только сейчас.

– Арн Мира-кий-ский, – под сводом ворот было темновато, а может, проблемы с грамотой были у конкретного сержанта. – Маг?

– Я виталист, – под недоверчивыми взглядами прокомментировал я. Надо было натянуть мантию в виду стен: всё равно через метель было не разобрать подробности. Но вот – не сообразил: к тому моменту у меня оставалось только одно желание – где-нибудь спрятаться от чёртова ветра. Ладно, зайду с козырей. – Из республики.

Я кивнул Тане, и та скинула капюшон и стянула шапку, совершенно по-звериному встряхнув ушами.

– Ушастая! – это арбалетчики выдохнули чуть ли не хором. У напарницы дрогнула бровь, я а с удивлением обернулся. Нет, не показалось: по лицам рядовых солдат разлилось явно видимое облегчение. А их командир хоть и смолчал, явственно сменил напряжённую позу на более расслабленную.

– Предписание о прохождении практики стандартное, открытое… уважаемый, – мельком глянув на низ бумажки, словно бы невзначай оповестил он меня. Правда, все его старания пропали втуне: окончательно забившие на свои обязанности арбалетчики едва шлемы не растеряли – так усиленно кивали своему командиру, поддерживая инициативу сверху.

– К сожалению, мне нужно попасть на службу именно в Войско Рубежа, – мне действительно было жаль. Поди хреново просидеть три года за каменными стенами третьей линии укреплений на самом краю Горловины. Но, конечно, мне это не светит. – Папа очень хочет, чтобы я стал рубежником.

К моему удивлению, только что расстроенные отказом бойцы вновь закивали – в этот раз уважительно. А вот их командир, как оказалось, не зря носил лычку на плече. Пошевелив мозгами и хитро прищурившись, сержант родил заманчивое предложение:

– А может… этого, у нас переночуете, уважаемый? А мы вам завтра выделим сопровождающих прямо в штаб Войска. И погода исправится как раз… наверное.

Судя по интонации, в последнее бравый гвардеец и сам не верил. Но выбираться из квадрата непродуваемых стен столь отчаянно не хотелось, что я махнул рукой: согласен. Ещё подумал и спросил:

– У вас при лазарете есть раненые, больные? Ведите, помогу, чем смогу.

Не знаю, как тут взаимоотношения между различными контингентами строятся, но что-то подсказывает: доброту в любом случае не забудут. Буду нарабатывать репутацию, а заодно и первое впечатление о характере основных местных проблем со здоровьем составлю. В конце концов, именно этим мне тут в первую очередь три года предстоит заниматься.

Обморожения, простуды, ушибы, вывихи, растяжения, рваные раны (зубы, когти), колотые раны (дебилы-сослуживцы с холодным оружием и самостоятельно), переломы различной степени тяжести. Иногда что-то одно, но чаще – в сочетаниях. Расстройства пищеварения – вообще абсолютно рядовое событие. Зато как специально к моему приезду отметились двое гавриков, улетевших в карцер по пьяни. Додуматься напиться в одиноко стоящем посреди опасной степи форте, где в любой момент могут дёрнуть держать стены по тревоге – это отдельный интеллектуальный подвиг. И ведь у солдат, сержантов и офицеров есть совершенно законное винное довольствие – два стакана вина в день и на ужин – ром. Но эти кадры где-то (где, вот где?!) достали сивуху и нажрались просто в дрова. Перед карцером их побили палками – стандартная мера пресечения в королевских войсках. Побили с пристрастием – свои же, так как наказали весь десяток и их сержанта. А потом едва успели вытащить из камеры, когда у жертв зелёного змея начали отказывать отбитые и отравленные токсинами из пойла почки и печень. Ну, что я могу сказать? Добро пожаловать в армию, Арн.