- А я тебе о чём. Этим двоим мелким мошенникам надо бы в цирке выступать. Как там на русской афише было написано… «Братцы-акробатцы» или как-то так.

- С них и так вся округа хохочет, хоть они и всего-то водопроводчики. Кто синьоре Доминике так поставил унитаз, что он вместо смыва внутрь начал выбрасывать фонтан наружу? А кто так сделал синьору Пьетро полив в саду, что он включается сам по себе, и любой прохожий имеет немалые шансы быть облитым с ног до головы? Сколько им уже выговаривали, а им всё как с гуся вода.

- В этом вся итальянская натура. Сегодня бранятся, завтра уже простили и забыли. Тем более что эти двое шутят действительно смешно.

- Но надо бы предостеречь Асторию, чтобы они и ей голову не задурили.

- Ей наверняка уже Дафна рассказала. Ну, если что, то мы всегда успеем напомнить.

- Хорошо бы успели… – вздохнул Альфред, погружаясь в чтение газеты. Новости из-за рубежа не радовали, и никто из семьи Гринграсс не жалел, что в далёком уже восемьдесят восьмом они решили уехать из Британии…

СССР, Ленинград, 31 декабря 1996 года

Новый 1997 год Гриша Чернов встречал с большими надеждами.

Во-первых, наконец-то заканчивалось школьное обучение, которым Гриша, откровенно говоря, уже вполне себе тяготился – зачем, в самом деле, просиживать время на уроках, если за день ещё надо так много сделать? Но, тем не менее, шёл он хорошо, по математике и физике ниже «пятёрки» не выходило.

Впереди было поступление в институт. По профилю опытной и изобретательской деятельности больше всего подошёл Ленинградский институт точной механики и оптики, ЛИТМО, как раз на родимой Петроградской стороне, далеко ездить не придётся. Мастер радиокружка в Центре Технического творчества ему такую подсказку дал, впечатлённый достижениями Гриши за последние годы. Собственно говоря, десятиклассник Чернов сам уже малышей уму-разуму в кружке учил, помогая пожилому мастеру, но изобретательства не бросил, и всё так же продолжал экспериментировать.

Во-вторых, после каникул Гриша собирался продолжать работу над портативным силовым резаком. Стационарная установка, склёпанная за осень и начало зимы, уже проходила испытания на Путиловском заводе, где применялась для разрезания толстого железа. В случае же с переносным вариантом то, что получилось сделать, напоминало по силе действия ацетиленовую горелку, но, увы, слишком быстро выдыхалось. Добиться луча, непрерывно действующего в течение хотя бы получаса, пока упорно не выходило. Даже с перфоратором было легче, там-то луч пару секунд только горел. Но идея казалась интересной, даже сам товарищ Тимофеев, изобретатель гравицаппы, в ноябре из Москвы приезжал, пообещал подумать.

Ну и, в-третьих, и в главных, уже совсем скоро, всего-то полгода спустя, они с Бригиттой наконец-то будут вместе насовсем. Вот и сейчас, на зимние каникулы, она к нему приехала, и встречать Новый год они вдвоём выбрались на старую дедушкину дачу в Комарово. Сам же дедушка поехал на Новый год в город, к родителям Гриши, оставив дачу в распоряжении внука и его невесты, в каковом статусе Бригитты Моисей Израилевич уже давно не сомневался.

О том, что в жизни Гриши Чернова появилась любимая девушка, друзья-приятели узнали ещё летом. Узнали явочным порядком, и было сие для старинных дворовых приятелей подобно шоку – как же, вдруг ни с того ни с сего Гриша Чернов, которого все знают, заявился под ручку с такой ослепительной красоткой, что вся Петроградская сторона рты разинула да языки свесила. Но даже самые заядлые любители потравить анекдоты и байки воздерживались в присутствии Гриши от шуток о блондинках и якобы присущих им особенностях мышления – в конце концов, это могло сойти и за прямое оскорбление, чего Гриша спускать с рук не собирался никому. Так что записным острословам и зубоскалам Петроградской стороны приходилось оценивать красоту и выдающиеся достоинства фигуры Бригитты в привычном для них ключе исключительно с очень большого расстояния.

…Тогда, в конце августа, они прощались на Финляндском вокзале с огромной неохотой. Она пообещала ему вернуться, уже насовсем, а он в ответ заверил её, что будет ждать и хранить верность.

В знак серьёзности своих намерений в тот последний вечер лета, который они провели вместе, Гриша подарил Бригитте самолично сделанную им из посеребрённой проволоки плетёную цепочку с медальоном, на котором он же сам вырезал тонким лазерным резаком буквы «B+G». Жаркий поцелуй был ему ответом, и слова любимой «Ты самый лучший!» прозвучали лучшей музыкой на свете…

А вот сейчас, зимой, удалось встретиться и поговорить и с отцом Бригитты, судовым механиком на сухогрузе «Селена» торгового флота Швеции. Собственно, именно так они с Бригиттой в этот раз и встретились – её отец на своём корабле привёз, из грузового порта Гриша любимую забирал. Бородатый морской волк Эрик Расмуссен с ходу одобрил выбор дочери после первой же обстоятельной беседы с её избранником, изобиловавшей разнообразными техническими терминами. По всему выходило, что кое-какие изобретения, к которым приложил руку и Гриша, уже вполне себе известны и в Швеции, и в Германии, и во многих других соцстранах. Так что херре Расмуссен только сильно хлопнул Гришу по плечу и посоветовал не затягивать со свадьбой.

Зима выдалась снежной. В Комарово всюду намело большие сугробы, Финский залив снова замёрз, так что каждое утро влюблённых радовал пейзаж из освещённых ярким зимним солнцем заснеженных сосен да ровной белой глади. Кто-то сказал бы, что видеть каждый раз одно и то же надоедает – ни Гриша, ни Бригитта с этим бы не согласились, в конце концов, они выросли с детства именно в таких вот краях, и специально уехали из города на природу.

И вот он, канун Нового года, который Гриша в первый раз встречал не дома, но с любимой. С той самой, с которой он теперь уже точно был намерен дожить до преклонных лет и воспитывать детей и внуков. А она и не возражала.

Среди дня, пока Гриша и Бригитта накрывали на стол, смотрели подборку новостей, где главной темой вот уже которую неделю подряд было шотландское восстание. Помощь, пришедшая шотландцам со стороны стран СЭВ, оказалась достаточно действенной, чтобы остановить наступление англичан, но ещё недостаточной, чтобы заставить их отступать. Фронт стабилизировался по линии Монтроз – Далуинни – Форт Уильям, на чём, судя по всему, зимняя кампания и заканчивалась. В самой Англии – невероятный всплеск патриотизма, записываться в добровольческие формирования спешат даже иммигранты-мусульмане. Однако Флот Открытого Моря установил плотный контроль над Северным морем, а недавно немецкие линкоры при поддержке советских авианосцев «Водопьянов», «Каманин», «Чкалов» и «Байдуков» обстреляли Скапа-Флоу и принудили базу к капитуляции. Это сражение немецкая пресса уже успела окрестить «Новогодним боем», и теперь только ленивый не злорадствовал по поводу очередного позора бывшей «Владычицы Морей»….

Когда же над дачным посёлком Комарово, окружающим его сосновым лесом и Финским заливом сгустилась ночная темнота, у двоих влюблённых всё уже было готово. Оставшиеся до полуночи часы и минуты пробежали быстро. Отзвучала первая часть праздничного концерта. Выступил товарищ Жириновский, поздравивший весь советский народ с Новым годом. И вот на экране бьют кремлёвские куранты…

- Бри… – Гриша встал со своего места. – С Новым годом тебя...

- И тебя с Новым годом… – ответила девушка.

- Пусть Новый год принесёт нам счастье. Я хочу, чтобы мы всегда были вместе, на всю жизнь.

- На всю жизнь… – повторила она. – Да, любимый…

- Будь моей женой, Бри, – с этими словами Гриша достал из кармана коробочку с кольцом, которое он сам сделал из драгоценных отходов производства в радиокружке. – Выходи за меня замуж.

- Да, да, я согласна! Я согласна, любимый! – подскочила Бригитта, сияя от счастья.

…Часы на Петропавловском соборе пробили полночь, и над праздничным Ленинградом расцвели огненные цветы. Ликующие горожане смеялись и веселились, радуясь наступлению Нового года. Главные гуляния развернулись на Дворцовой площади, и там почти до самого утра продолжался концерт, где выступали как артисты самодеятельности, так и старые маститые рокеры…