- Хорошо. Прибыль – это свято, – промолвил Оллорин. – Но как-нибудь вы можете устроить дело? Или и м опять браться за дело самим?

- Н…нет, н…нам не нужен второй Потоп, – забормотал Клинтон. – М…мы п…попробуем сами.

- У вас есть последний шанс устранить красную угрозу. Если вы провалитесь, в игру вступят о н и, и тогда вы больше не будете и м нужны.

- П…передайте, что м…мы п…постараемся…

- Очень на это надеюсь, – ответил Оллорин, исчезая из кабинета.

«Неужели нам нужно самим нарываться на войну с русскими?», подумал Клинтон после ухода чужака. «Они и так едва нас терпят, а тогда и вовсе нас уничтожат!»

СССР, Москва, 4 июля 1996 года

Всплеск ч у ж о й магии в центре Филадельфии был зафиксирован спутником с регистрирующей аппаратурой НИИЧАВО в тот же день, и на следующий день принятые с орбиты и расшифрованные сведения об этом уже лежали на столе у товарищей Суворина и Бессмертного.

- Значит, Митрандир получил накачку не сидеть на месте, – хмыкнул Суворин. – А то их так называемый «свободный мир» под угрозой падения. Некому будет, понимаешь, впаривать людям ненужное им фуфло, и под прикрытием благородных намерений возвращать прежние порядки.

- Вот-вот, – ухмыльнулся Бессмертный. – Мои тут ещё одного рассчитали недавно. Билл он был, али дебилл…

- Ты про недавнюю кончину Гейтса? Три десятка пуль в спину? Какое жестокое самоубийство… – двое Вечных довольно посмеялись.

- В северной Калифорнии сейчас такая катавасия, что там ещё лет десять никто ни в чём не разберётся, – довольный произведённым эффектом, сказал Бессмертный. – Белые на юг бегут, чёрные и голубые на север…

- А мы им поможем побыстрее бегать, – добавил Суворин.

Собственно, сказанное ими было сущей правдой. Когда южане перевалили через горы и вышли на территорию Калифорнии, в Лос-Анджелесе полыхнул погром небывалой силы. Обитатели чёрных гетто принялись уничтожать белых и латиносов, но у тех, на чёрную беду, оказалось вполне себе достаточно армейского оружия. Так что передовые отряды Конфедерации, когда добрались до города, увидели выжженный дотла негритянский район, остальной город тоже был разрушен более чем наполовину.

- Всё бы хорошо, но мы опять по пешкам бьём. А шахматист сидит с той стороны доски и продолжает ковать козни, – снова стал серьёзным Суворин. – И он, этот шахматист, хоть все фигуры на доску выставит, всё равно, э т и м наплевать, сколько сгинет в огне войны русских, немцев, американцев, англичан, хоть все! Им вообще на людей наплевать уже двадцать тысяч лет! О н и будут продолжать так, пока не скормят нам всех своих марионеток, а потом ударят сами. Я уже один раз был свидетелем того, что бывает в таких случаях, и повторения категорически не желаю. Надо вскрывать защиту Валинора, а пока т е не очухаются, врезать им так, чтобы больше не поднялись.

- Как ты предлагаешь это сделать, Вечный?

- Англичане скользкие, как рыбы, упорно не дают нам повода. Единственный способ проникнуть туда относительно законно – раскачать тамошних сепаратистов.

- Белфаст уже на головах ходит, мои там были.

- Мало. Надо в Шотландию пройти. Ч у ж о й источник там. Не подобравшись близко, мы его даже найти не сможем. Старые воздушные разведчики его не видят, а опытный мясищевский только осенью полетит.

- Что будем делать, когда найдём? Координаты-то у нас есть.

- Дальше, мой друг Волхв, придётся вступать в дело мне самому. Кроме меня, здесь никто не сможет одолеть Митрандира в честном бою.

- Ключевое слово – «в честном». Так он тебе один на один и выйдет. Зуб даю, что у него на такой случай целая кодла натаскана очередных «воинов света». На такого ежа голым энтузиазмом не сядешь, они любят втроём на одного накидываться. Вместе пойдём, и своих людей возьмём. Хогвартс – замок большой, судя по тому, что там наш товарищ накопал, и за один присест там всё не развалишь.

- Н-да, и судя по карте, коридоров там больше, чем надо, не заблудиться бы. И карта, вообще-то, неполная – местонахождения источника там нет, судя по всему, те, кто её рисовал, так его и не нашли.

- Я уже дал НИИЧАВО задачу сделать такую же поисковую аппаратуру, как на спутник поставили, только портативную, чтобы спецназы наши могли взять, как миноискатель. И карты размножить эти, хоть какое-никакое, а подспорье.

- Да, Волхв. И срок – чем скорее, тем лучше. Если всё будет продолжаться так, как есть, на снятие защиты Валар у нас осталось лишь несколько лет. Потом они вступят в игру сами, и тогда малой кровью мы уже не отделаемся.

СССР, Ленинград, 5 августа 1996 года

Когда в объятия бросается сногсшибательная красотка, трудно сохранить спокойствие. Тем более, если она знакома тебе почти что с детства, и ты каждое лето наблюдал, как худой и длинноногий гадкий утёнок превращается в прекрасного лебедя. В особенности если тебе самому эта девушка более чем нравится…

Мысли Гриши Чернова разлетелись, словно брызги от брошенного в воду камня, когда Бригитта повисла у него на шее, сияющая от счастья долгожданной встречи, а он покрепче обхватил её обеими руками и закружил посреди перрона Финляндского вокзала…

…Последняя смена в «Артеке» выдалась подобно первой, тихая, мирная и спокойная. Те, кто когда-то впервые приехал сюда, будучи ещё детьми, теперь стояли на берегу моря – почти уже взрослые юноши и девушки. Из тех, кто уезжал сейчас отсюда, через год-другой вернутся назад лишь считанные единицы, уже пионервожатыми для новичков…

На прощание покидающая «Артек» смена устроила целый фестиваль. Началось всё среди дня со спортивного праздника, и выпускники пионерского лагеря показывали своё мастерство в беге, прыжках, плавании, метании копья и игре в футбол между отрядами. Завершением же стал торжественный сборный концерт, на котором те из гостей пионерского лагеря, кто умел играть на каких-либо музыкальных инструментах, исполняли песни – или чьи-то, или свои, у кого они были.

Конечно же, концертная программа не обошлась без Григория Чернова. Уж кому-кому, а ему-то, с его личным знакомством почти со всеми ветеранами ленинградского рок-движения, да знанием наизусть практически всех их песен, сам Бог велел поучаствовать. Вот он и выступал, и его слушал весь «Артек», а он пел только для одной – для той, что стояла в первом ряду, сияя счастливыми глазами цвета небесной синевы. И все хотели танцевать с нею, а она танцевала только с ним…

Уже потом, когда отзвучала музыка, и молодёжь, никто уже не называл их детьми, по своей традиции пошли на прощальный костёр к Пионерской скале. Вот там-то и сказали Гриша и Бригитта друг дружке все те слова, которые они хотели сказать, и целовались потом до умопомрачения. Да и не одни они были такие – среди их отряда почти все разбились по парам…

Но время пребывания в «Артеке» подошло к концу, и настала пора расставаться. Одному нужно было уезжать в Ленинград, другой – улетать в Стокгольм, и, прощаясь на вокзале, заплаканная Бригитта снова пообещала Грише, что приедет к нему в Ленинград.

И вот сейчас этот день настал. То, что счастье всё-таки есть, Гриша Чернов осознал именно сейчас, когда покрепче прижал к себе её, радость свою ненаглядную, только что сошедшую с поезда «Стокгольм-Ленинград». А она только лучезарно улыбнулась и сама прижалась покрепче. У Гриши аж дыхание перехватило, когда его подруга прижалась к нему чем-то мягким и весьма объёмным…

- Бригитта, наконец-то ты приехала, – прошептал он ей.

- Потому что не могу без тебя, – улыбнулась она.

- А я без тебя.

- Куда поедем?

- Куда скажешь, у нас тут много на что есть посмотреть. У тебя вещей много?

- Только рюкзак, там всё. А что?

- Можно было бы дома вещи бросить. Или на дачу поедем?

- Лучше бы на природу… Ты уверен?

- Ну же, Бри, солнышко моё, – Гриша снова поцеловал свою девушку. – Мои родители о тебе знают, ты же писала мне.

- Да, но… как они меня примут?