[38] Речь идет о Льве Ивановиче Яшине, вратаре сборной СССР по футболу и команды „Динамо-Москва“, который был объявлен лучшим вратарем всех времен и народов
[39] В нашем мире чехи не любят поляков из-за тешинского вопроса. В 1938 году, когда Гитлер захватил Чехословакию, Польша тут же самовольно и без объявления войны напала на чехов и отхватила в свою пользу добрый кусок земель с городами Тешин, Богумин и Острава, т.е. всю область Чешской Силезии. После войны силезские земли вернулись обратно в состав Чехословакии, но повод для конфликта все равно остался, ибо силезский регион оба государства считают своим.
[40] Так и есть. Венгры не забыли, как по Трианонскому договору 1920 года их территорию сократили втрое, при этом полстраны отдали румынам. Собственно, именно с этих пор венгры румын очень не любят, и трансильванский вопрос может стать еще одной точкой серьезных претензий и территориальных споров. Вступление обеих стран в Евросоюз этот конфликт только приглушило, но не убрало совсем, и с возможным распадом ЕС трансильванский вопрос может быть поднят снова.
[41] Видень (Videň) — именно так называется г. Вена на всех картах в Чехии и Словакии.
[42] Беч (Bécs) — именно так называется г. Вена на всех картах в Венгрии.
[43] Имеется в виду адмирал флота Советского Союза Николай Герасимович Кузнецов, бывший во время войны Народным комиссаром Военно-морского флота СССР.
[44] Под этим понятием Вован понимает создателей коммунистической идеи, т.е. Карла Маркса, Фридриха Энгельса, В.И.Ленина и И.В.Сталина. Для справки, собрание сочинений Маркса и Энгельса состоит из 50 томов, Ленина — из 55, Сталина — на данный момент издано 18.
====== Глава девятая. Сиятельное ничтожество ======
То, что было когда-то до боли родным,
То сегодня за грош продадут.
Осень рыжим хвостом заметает следы,
Те, которые к храму ведут.
Плачут лики святых православных икон,
И евреи забыли Талмуд,
И играет мышцой у ларьков шелупонь,
И поют петухи про тюрьму…
Александр Розенбаум «Воры в законе»
Первого сентября Андромеда отвезла меня на вокзал. Дора, увы, с нами не поехала, ибо, пускай и с большим трудом, но все же поступила на курсы при здешней ментовке под названием Аврорат. Поэтому с ней я попрощался дома, обещали друг с дружкой переписываться и встретиться лично на каникулах.
Снова вокзал, снова знакомый перрон с дробным номером. На станции встретился с загоревшей Сьюзен, которая, увидев меня, натурально засияла от счастья. Сюда же подошел Тони, а потом и Ханна, которая бросилась моему еврейскому приятелю на шею. Судя по всему, эти двое за лето время не теряли.
Так вчетвером мы в вагон и погрузились. Сьюзен по своему обычаю попросила меня спеть что-нибудь новенькое, что я с радостью и исполнил.
Незадолго до отправления я услышал из окна чье-то нытье со стороны перрона.
- Мама, мама, Гарри опять здесь нет!
- Успокойся, Джинни, сегодня ты поступишь, и вы с ним обязательно встретитесь.
- Я не хочу ждать!
- Успокойся, почему бы тебе не поискать его сейчас? Он же где-то здесь, во всяком случае, должен был сесть на поезд.
Так, мать…, на…, боевая тревога! Е…, у…, п…, ЭТО же сейчас припрётся сюда и будет меня искать. Рон уже полетал в прошлом году, так теперь не желает со мной общаться. Теперь еще эту нечистая сила принесет. А такое знакомство, подчеркиваю еще раз, ни мне, ни кому-либо из нашей честной компании особо не нужно.
Тем временем поезд отправился. Дверь в свое купе мы профилактически закрыли, а умница Сьюзен наложила на стекла в проход чары односторонней прозрачности, явно подсмотренные у тети. Ситуацию с грозящим нам ночным кошмаром во плоти я ей объяснил, и она теперь всерьез беспокоилась за сохранность нашей дружбы.
Пару раз, кстати, нечто мелкое и рыжее в проходе все же мелькало. Но, к счастью, безуспешно. К нам только Фред и Джордж заходили, и то по паролю Мародеров, который я у них же и перенял.
Примерно на середине пути мы заметили, как слева от поезда, явно нас обгоняя при этом, летит над полями и лугами автомобиль размером где-то с горбатый «Запорожец». За рулем его сидел еще один рыжий тип.
- Рон, — первой распознала Сьюзен. — Фред и Джордж здесь были, от Джинни мы закрылись, а Перси не до нас.
- Ну да, он же типа староста, куда уж нам, грешным, до него.
- Кстати, друзья, я совсем забыл вам сказать, — объявил Тони. — Этот год с вами у меня последний. Папа неделю назад вызов получил. Дядя Аарон все сделал, говорил, что к следующему лету наш дом должны заселить. Так что решили, что я доучусь этот год, а потом уеду. Будете мне в Эрэц-Исраэль писать, в город Тель-Авив.
- Вот так вот, да? Везет же некоторым.
В отличие от предыдущего года, в замок мы добирались не на лодках, а на каретах, которые двигались сами по себе, без лошадей или мотора. То, что электричества в замке нету, это я уже понял, господа британские чародеи ужасно консервативны в этом плане, хорошо хоть сортиры догадались сделать, а то знаем мы, как в средневековых замках с удобствами дела обстояли. Да вода горячая в душе есть, а то пришлось бы, помимо печки, еще и баню строить.
За стол мы в этот раз уселись сразу, а вскоре и первокурсников привели.
Шляпа, видимо, решила сдержать свое обещание насчет новых песен, и то, что я знал, у меня с головы скачала, потому что запела примерно следующее:
Ша, братва, сейчас скажу
Вам без комплимэнта, И усвойте, фраера, Суть всего момэнта, Ежли хто нахально лезть Станет к тёте Пэсе, Будет он тогда совсем Мине неинтерэсен. Ежли делать кому с вас Нечего со скуки, Чешет дурь собачая Вам блатные руки, Гадом буду, и тогда Прокляни, родитель, Я засуну их туда, В то, на чем сидите… [45]
Когда песня закончилась, мадам МакГонагалл по обычаю начала читать список принятых. Из этого списка отмечу троих. Колин Криви, мелкий и с дедушкиной фотокамерой в руках, известный в прошлый раз как объект «Папарацци», попал на Гриффиндор, и, к его огорчению, некоего Г. Дж.Поттера там не увидел. Младшая сестренка Дафны Гринграсс, которую звали Астория, и которая со своими синими глазами и черными волосами выглядела не менее эффектно, чем старшая сестра, уселась вместе с нами за стол Хаффлпаффа. Ну, и мадмуазель Уизли, как и в каноне, тоже оказалась на Гриффиндоре, как и все остальные ее родичи, за исключением Рона. Кстати, что-то его самого здесь не видно. И еще, Шляпа в этот раз не отправила к «змеенышам» ни одной девочки. Все же понятия — вещь такая, видимо, Шляпа еще в прошлом году из беседы со мной уяснила и запомнила, что любителей своего пола надобно посылать за отдельный стол в петушиный угол. И с другими их не смешивать, чтоб не зашкварились.
Борода у Дамблдора стала за лето еще длиннее. Среди преподавателей на месте замотанного в тюрбан покойного «Не только лишь» Квиррелла сидел субъект с длинным блондинистым хаером и в балахоне нежно-голубого цвета, улыбавшийся во все тридцать два зуба. Это, стало быть, сам месье Локхарт, автор всей той пачки макулатуры, которую нам порекомендовали. Кстати, из нашей честной компании приобретать опусы этого вот местного аналога Дарьи Донцовой не стал никто. А вот Гермиона, насколько я мог ее видеть, сидела за гриффиндорским столом и глядела на писателя и сердцееда затуманенным взглядом. Ну да, ну да, небось, успела не только приобрести и прочитать все двадцать шесть указанных в списке книжек, но и заучить их наизусть. Э-эх, так ведь и крышей двинуть можно, если она уже ею не двинула.
Торжественную речь Дамблдора прервал глухой удар, раздавшийся откуда-то снаружи и по звуку напомнивший не то столкновение «Жигуля» с «КамАЗом», не то разрыв петарды особо крупного размера. Минут через десять в Большой Зал ввалился матерно ругающийся мистер Филч, который волок за ухо чумазого Рона.
- Этот студент врезался на маггловской машине в Дракучую Иву. Причем не только врезался, а и поджег ее, спалил свой транспорт и весь свой багаж.
