ГАРИК (переведя дух): И что это было?
Новая вспышка – показывается Малфой Старший в разодранном вдоль балахоне, зажимает рану на ноге, в другой руке кубок.
МАЛФОЙ СТАРШИЙ: Дрянной мальчишка! Это ты спустил на нас паука! Круц...
Гарик стреляет по ногам Малфою Старшему, тот падает на землю.
МАЛФОЙ СТАРШИЙ: Ты спустил на нас паука! Он сходу сожрал Долохова, потом Трэверса, лишь чудом мы спасли Лорда! Он невероятно зол и ждёт отмщения!
ГАРИК: Пускай ждёт, мне-то какое дело. Люциус Малфой, именем Союза Советских Социалистических Республик Вы арестованы.
МАЛФОЙ СТАРШИЙ: Пошёл в легавые к коммунистам, Поттер... А что ж ты не зачитываешь мне мои права?
ГАРИК: Потому что у таких, как ты, мразь благородная, никаких прав нет и не будет. И место твоё – возле параши!
Подоспевает прихрамывающий Лжегрюм.
ЛЖЕГРЮМ: Поттер! Что всё это значит?
ГАРИК: Вон его спросите, профессор Грюм.
ЛЖЕГРЮМ: Люциус Малфой? Как он здесь оказался?
ГАРИК: По всей видимости, кубок был портоключом, и того, кто коснулся, перенёс бы в неустановленное место. Как, собственно, и произошло...
Лжегрюм о чём-то шепчется с Малфоем Старшим, потом поворачивается к Гарику.
ЛЖЕГРЮМ: Знаешь, Поттер, сколько моих трудов из-за твоего непредсказуемого ума пошло мантикоре под хвост? Сколько я затратил сил, чтобы довести тебя до этого сраного Кубка? И теперь всё насмарку! Потому что этого проклятого Кубка должен был коснуться ты! Ты, а не сраный паук, и попасть на возрождение Лорда!
ГАРИК: И чё?
ЛЖЕГРЮМ: Неужели ты не понял? Это же я подложил твое имя в Кубок Огня. Я видел, что ты общаешься с русскими, и заявил тебя от них. Я подговорил Бэгмана, чтобы тот попытался тебе что-то посоветовать, но опять не прошло! Ты не реагировал на самые явные подсказки, ты вообще не стал колдовать, чтобы разделаться с мордредовым драконом, нет, ты пошёл к русским и убил крылатую тварь из их оружия, вообще, чёрт возьми, не прибегая к магии! Не знаю, что тобой двигало в борьбе с русалками, но откуда ты научился выморозить прямую дорогу до их деревни?
ГАРИК: Это уж позвольте созранить в тайне.
ЛЖЕГРЮМ: Ха-ха, ты все равно потом мне об этом скажешь, рано или поздно. В лабиринте тебе, кстати, было легче, чем следовало бы. Я заблокировал большинство препятствий, я подговорил кентавра, чтобы он выбил из игры Делакур. Но ты ДОЛЖЕН был коснуться кубка! И ты ДОЛЖЕН был попасть на кладбище! Как ты это объяснишь, Поттер?
ГАРИК: Во всех Ваших рассуждениях, неуважаемый, есть одна очень большая ошибка.
ЛЖЕГРЮМ: И какая же?
ГАРИК: Я здесь никому ничего не должен.
ЛЖЕГРЮМ: Ах ты... дерзкий мальчишка! Да я тебя...
Гарик вместо ответа стреляет по ногам Лжегрюму, тот падает и теряет фляжку с зельем.
ГАРИК: Неустановленное лицо, выдающее себя за Аластора Грюма, именем Союза Советских Социалистических Республик Вы арестованы. Вами займутся компетентные органы.
Лжегрюм воет, Гарик быстро вяжет обоих и пишет записку для Комиссара.
ГАРИК: По щучьему велению, по моему хотению... пускай этих двоих на пароход доставит, в каюту особиста, а то тащ комиссар заждался уже этих субчиков...
Малфой Старший и Лжегрюм пропадают.
ГАРИК: Вот, б..., товарищи учёные, доценты с кандидатами... воплотили-таки своего фюрера обратно в жизнь, мать его...
ДАМБЛДОР: Гарри, мой мальчик! Ты цел?
ГАРИК: Вроде бы цел я, господин директор, только что ж Вы не сказали, что чашка с подвохом будет?
ДАМБЛДОР: С каким подвохом?
ГАРИК: А я как сюда добрался, так паук на меня накинулся, а коснулся он лапой кубка, так и исчез куда-то вместе с ним.
ДАМБЛДОР: Как это? И почему тогда кубок здесь?
ГАРИК: А хрен его знает. Видимо, там где-то за него цеплялись, да не удержались. А чашка, она портоключом была.
ДАМБЛДОР: Кстати, не видел ли ты Аластора? Он был ближе всего к центру лабиринта.
ГАРИК: Не, господин директор, никого я тут не видел. Первым, кто сюда подоспел, оказались Вы.
ДАМБЛДОР: Очень жаль, очень жаль... Но в любом случае, до Кубка первым добрался ты.
ГАРИК: А что с Флёр?
ДАМБЛДОР: Ты о ком? Ах, да, о той француженке. Филиус принёс её в Больничное крыло, и мадам Помфри сейчас ей занимается. Она выздоровеет.
ГАРИК: Дай Бог ей здоровья. Хоть и не дружили мы с нею...
ДАМБЛДОР: Отрадно, что ты хотя бы иногда проявляешь снисхождение. Кстати, если ты первым добрался до Кубка, то тебе и быть победителем Турнира.
ГАРИК: Только без публичности, попрошу Вас, господин директор. Это не такое уж и большое событие.
ДАМБЛДОР: То есть как? Неужели тебе всё это неинтересно?
ГАРИК: Что «всё это»?
ДАМБЛДОР: Победитель Турнира пользуется заслуженной славой и почётом...
ГАРИК: Начнём с того, что я во всё это дерьмо влезать не собирался. Меня сюда пропихнули против моей на то воли. Кто это сделал, и зачем это ему понадобилось, с этим я ещё разберусь. Поэтому не надо вешать на меня те лавры, каких я не заслужил и какие лично мне сто лет не нужны. Мои родные и близкие будут меня ценить и без наград и почестей, а на мнение остальных я чихать хотел.
Дамблдор изумлённо затыкается. Гарик выходит к трибуне, где его тут же хватают в объятия: сначала Дора (с жарким поцелуем), потом Сьюзен, Сириус, Амелия, Андромеда и Тед. Чуть позже подходит и Никонов.
НИКОНОВ: Ну, Гарик, молодец! Не посрамил чести русской! Будешь у нас в Ярославле и не зайдёшь – обижусь смертельно!
СИРИУС: Лучше Вы к нам, в Ростов-на-Дону, приезжайте. Примем как родного!
НИКОНОВ (обрадованно): А что! И приеду!
Кадр меняется, надпись «На следующий день». Большой Зал снова торжественно украшен. Все студенты, в том числе иностранные, собрались на праздничный обед в честь окончания Турнира.
ДАМБЛДОР: Подходит к концу Турнир Трёх Волшебников, это знаменательное событие! Мы провели славный год, и за это время, я надеюсь, наша дружба стала ещё крепче, чем раньше. А сейчас я с радостью объявляю, что победа в Турнире Трёх Волшебников досталась Гарри Поттеру с факультета Хаффлпафф, выступавшему за сборную команду Советского Союза!
Поднимаются аплодисменты, Гарик, однако, чувствует себя в высшей степени неловко и изо всех сил борется с желанием спрятаться куда-то подальше от публики.
ДАМБЛДОР: Также выражаю свое почтение нашей французской гостье Флёр Делакур из академии «Шармбатон», ведь только случайность помешала ей дойти до финиша! Но я надеюсь, я искренне надеюсь, что этот минувший год принес вам, наши дорогие гости, много новых открытий, знакомств и свершений, вы обрели новых друзей, узнали что-то новое. Знайте же, если вы когда-нибудь еще решите посетить нашу школу, мы примем вас с распростертыми объятиями!
Снова поднимаются аплодисменты, после чего все расходятся, обитатели Хогвартса – в свои общежития, а гости из Франции и СССР – на выход. К Гарику подходит Никонов.
НИКОНОВ: Гарик! Тебе просили передать, чтобы ты собирал вещи. В шесть часов уходим, и твоё присутствие на борту весьма желательно.
ГАРИК: Кто просил? Не наши ли особые гости?
НИКОНОВ: Они самые.
ГАРИК: Скоро буду! Только за своими вещами заскочу!
НИКОНОВ: Иди, Гарик, на борту увидимся.
Гарик выходит из Большого Зала и добирается до своего общежития. Там его уже ждут.
СИРИУС: Ну что, Гарри? Как?
ГАРИК: Всё нормально, Бродяга, поеду на каникулы в Россию. В шесть часов «Ленин» уходит отсюда, и я отплываю вместе с ними. Дора, ты как, со мной?
ДОРА: Конечно, конечно, любимый! Обеими ногами «за»! Куда ты – туда и я!
ГАРИК: Тогда пойдём собираться, два часа на сборы.
ДОРА: Пойдём! Да я уже и почти всё собрала, пошли, тебе помогу...
ГАРИК: А ты, Сью, поедешь с нами? Места на пароходе на всех хватит.
СЬЮЗЕН: Увы, Гарри, не всем так везёт (печально улыбается). Мне ещё месяц экзамены сдавать.
ГАРИК: Забей, всё равно ты здесь последний год, да в Россию переводишься. Там-то точно всем до лампочки будет, кто и сколько баллов здесь получил и сколько экзаменов сдавал.
