Мягкая щека прижимается к нему, руки обхватывают за талию.

— … я люблю тебя.

Не изменившись в лице, он поворачивается к ней. Разнимает обвитые вокруг него руки, смотрит сверху вниз. Убирает закрывающую лоб челку и легонько щёлкает по нему пальцами.

— До вечера.

Дверь за ним закрывается. Шаги на лестничной клетке удаляются и затихают быстрее, чем Ино успевает ответить.

Итачи это ненавидел. Видит бог, Итачи всей душой ненавидел уходить от неё. Слышать обращённые к нему слова о любви и тут же оставлять Ино. Ставшую лучшим, что случалось в его жизни.

Конечно, он любил её. И дорожил больше всего на свете. Но он знал, что если скажет ей об этом, уже не сможет пересилить себя и переступить порог.

Итачи всегда работал один. Лучше концентрировался в тишине и не отвлекался ни на кого вокруг. В одиночестве проще планировать, проще выстраивать тактику. Рассчитывать только на себя одного.

Когда он выполнял задание, в мире оставались только он и его цель. Все остальное разом переставало иметь цвет, звук, даже материальность.

Сегодня ему достался какой-то банкир. Ничего примечательного, не самый крупный начальник. Но он явно не угодил тем, кто звонил Итачи и называл имя и сумму. На этот раз имя господин Сато. И сумма была приличная.

К моменту, когда господин Сато вышел вечером из здания банка, Учиха знал о нем все. Рост, вес, размер одежды. Все адреса, имена членов семьи. Всех, кто потенциально будет искать убийцу.

Одного меткого выстрела в голову оказалось достаточно. Сделать его из окна дома напротив было несложно: Сато был медлителен. Тело упало на землю, люди вокруг закричали. Работа окончена, можно идти.

Итачи уходит быстро. Не оставив никаких свидетельств, что стреляли оттуда. И уж тем более ничего, что указало бы на него или заказчика.

Сумерки уже успели опуститься на город. Фонари зажглись. Освещают первый декабрьский снег, которым уже устланы дороги. Ещё пара дней — и появятся сугробы. А там недалеко и до Рождества…

Между чужих машин промелькнул темный силуэт, и у Итачи сперло дыхание. Он упал на землю как от сильного удара. Сначала боли не было, только кожу сильно стянуло и обожгло. По груди растекалось что-то тёплое.

Учиха не успел осознать, что произошло. С трудом совладав с руками, он расстегнул куртку. Футболка уже напиталась кровью. Дышать было тяжело, грудь прострелила боль. Попали в артерию. А значит, времени у него оставалось в обрез.

Он не знал, кто это сделал и зачем. Может работодатели решили убрать. А может кто-то из близких одной из его жертв узнал его и решил отомстить.

Итачи достал из кармана телефон. Разум подсказывал позвонить в скорую, но он понимал, что они могут не успеть доехать. Палец дрогнул и спешно набрал другой номер. Вызов прошёл, в трубке послышались гудки. Они длились вечно. Ну или так ему казалось.

В конце концов голос на том конце недоверчиво ответил:

— Алло?

— Ино…

Секундная пауза. Замешательство. Учиха не видел, но точно знал, что она сейчас вскинула светлые брови.

— Итачи? — удивленно спросила она. Голос взволнованный, и это не удивительно. Он ведь никогда не звонил ей. — Что случилось? Все хорошо?

Губы Итачи растянулись в улыбке. Снег и ветер отнюдь не согревали его, и пальцы начинали терять чувствительность.

— Да, нормально. Ино…

— Да?

— Ты просила предупредить… Мне жаль, я сегодня не вернусь раньше. Не жди меня. Ложись спать.

Секунду она молчала. Должно быть, нахмурилась, обдумывая услышанное.

— Как скажешь. Точно ничего не случилось?

— Точно.

Горячая кровь уже окрасила снег вокруг него в красный. Пуля прошла насквозь, Итачи это чувствовал.

— Ну ладно. Спасибо, что позвонил. Я думала, может мы успеем поужинать вместе или посмотреть что-нибудь…

— В другой раз, Ино.

На том конце прозвучал тихий вздох.

— Хорошо. Возвращайся как можно скорее.

Итачи нажал «отбой». Отбросил телефон в сторону.

С трудом подняв руку, поднёс ее к лицу и несильно щёлкнул себя по лбу. Так же, как и ее, перед уходом.

В другой раз, Ино.