Он-то особенно ждать не собирался, не внушал ему доверия ни план Барнса, ни размер каменного исполина, ни ветхость старинной постройки. Это сейчас все стоит, потому что голем особо не двигается, а если Барнс где на что наступит, и эта херотень за ним кинется? Их под завалами и погребет.
— Значит, так, ты двигаешься по правой стене, пузом к ней прилипни, чтобы за барельеф сойти, а я пока здесь. Если истукан хоть дёрнется в твою сторону — сразу припускаю в противоположную, но тогда у меня всего минут пятнадцать. Я-то, конечно, молод душой, горазд на подвиги, но слишком долго уворачиваться вряд ли получится. Если понял, приступай, я сегодня слинять отсюда хочу.
Барнс молча кивнул и пошел обходить помещение, а оно оказалось большим, больше, чем этаж над ними, как и указал Брок, двигаясь четко по стене. Он силился разглядеть, что находится вокруг, света факела, который остался у Брока, хватало, но в помещении больше ничего не было, только голем, который шагал туда-сюда, да Барнс разглядел люк в полу, который, похоже, этот голем и охранял. Никаких надписей на его лбу, да даже материал, из которого он был сделан, ничего даже отдаленно не намекало на еврейские легенды, поэтому как его убивать, Барнс не представлял. Проще было раздолбать гранитную громадину, тем более, что состоял исполин из нескольких камней, плюс руки-ноги из скоплений камней поменьше. Значит, связь можно было нарушить. Осталось только забрать у Брока кувалду.
Пристально наблюдая за передвижениями Барнса, Брок кусал губы. Что-то не нравилось ему в самом этом задании — слишком уж оно было простым, каким-то даже топорным. Голем не казался слишком уж быстрой тварью, да и в город они прошли не то чтобы без особых проблем, но хорошо подготовленная армия давно бы всё здесь зачистила.
— Детка… что-то мне не нравится всё это, — крикнул он, совершенно не опасаясь каменного монстра. — Это слишком просто.
Барнс обполз помещение по кругу, вернувшись к Броку. Тут ничего не было, кроме голема, которого, казалось, довольно легко можно было раздолбать и кувалдой. Что Барнс и хотел сделать.
— Раз просто, то я его разнесу, и пойдем дальше? Как тебе мысль, сладенький? — не стал орать он, совершив круг по помещению. Его обуял какой-то странный азарт, веселость, несвойственная таким местам. И это было странно.
— Отставить хохмы, Солдат, — нахмурился Брок.
Подобрав небольшой камушек, он метнул его через весь зал до противоположной стены. Голем даже не дёрнулся. Брок снова кинул камень, но уже ближе, так чтобы он загрохотал по выложенному плитами полу. Снова ноль реакции до тех пор, как камушек не коснулся крышки люка — голем взревел, метнулся туда и снова замер, потеряв из виду угрозу.
Всё равно что-то не складывалось в голове Брока.
— Ладно, он твой, — немного подумав, он протянул молот Барнсу.
— УРА! — заорал Барнс, чувствуя, как по коже бегут мурашки, подхватил молот и кинулся к крышке люка.
Он успел станцевать на ней, пока голем кинулся к нему и хотел просто смахнуть своей огромной каменной лапищей, когда Барнс подставил кувалду. Каменная ладонь столкнулась с металлом молота, раздался оглушительный грохот и каменная длань развалилась на мелкие осколки. Голем молча, механически попытался огреть Барнса другой ладонью, но и та с жутким грохотом была разнесена вдребезги.
— Давай, каменюка! — орал Барнс, отплясывая и опуская молот на голема раз за разом. С его силой и скоростью он раздолбал не причинившего ему вреда голема буквально за минуту, очень радостно, почти с маниакальным весельем прыгая по его голове и нанося все новые и новые удары. — Брок, смотри! Смотри, как я его!
— Придурок малолетний, — покачал головой Брок, наблюдая как Барнс радостно распинывает мелкие камни, оставшиеся от когда-то исполинского монстра.
Не спеша направляться к люку, Брок присел на ступеньку и крепко задумался. Барнса он знал давно, Зимнего и того больше, и то, что сейчас происходило, не укладывалось в его голове, вся эта разудалая весёлость… она очень подходила лепшему корешу доходяги Стиви Роджерса, когда Баки Барнс лез под каждую юбку и бегал от братьев/отцов/женихов всего Бруклина. Брок видел все хроники и не по одному разу. После Аззано Баки Барнс уже вот так вот себя не вел, не мог вести.
— Детка, — особо не повышая голоса позвал он. — Иди-ка сюда, дай я тебя поцелую.
Но стоило Барнсу сделать шаг в его сторону, как крышка люка натужно заскрипела и резко подалась вниз, увлекая за собой и “танцора”.
Почувствовав, что падает, Барнс бросил молот, повиснув, зацепившись за край люка. Этого он не ожидал. Совершенно не ожидал, но веселость никуда не делась, она била через край, кожа чесалась от мурашек, и Барнс хотел, чтобы Брок поцеловал его, поэтому легко подтянулся и выглянул из люка.
— Что, говоришь? Поцелуешь? — выглянул из люка он. — Я сейчас к тебе приду.
И вылез из люка, даже не обратив внимания, что там внутри. Он шел к своему любимому мужчине, который обещал его поцеловать. И он хотел этого поцелуя. Вот только получил не слабый такой подзатыльник.
— Ты что творишь? — рявкнул Брок, схватив его за волосы на затылке, даже не обратив внимания на порезанные спицами пальцы. — Ты бессмертный? Что за дурь тебе в голову ударила? Тут и идиоту понятно, что люк — ловушка! Голем — ловушка! Вся эта комната…
— Всего лишь моя прихожая, — раздался в ответ приглушённый шипящий голос.
Факелы, развешанные по стенам, затрещали, вспыхивая один за одним.
— О, так вот ты какой, северный олень, — резко развернулся Барнс.
Он не утратил ни сноровки, ни умения, вот только никак не мог держать язык за зубами и был весел сверх меры. Это точно была магия, только какая, если подействовала на Барнса, но не подействовала на Брока? И Брока нужно было…
— Брок! Беги! — заорал Барнс, только сейчас начиная хоть что-то внятно соображать. — Беги, мать твою!
По телу Барнса прокатилась дрожь ужаса, что этот некто может сделать с его Броком. Он не мог позволить случиться непоправимому. Барнс кинулся, пока еще не зная куда, просто на голос, стряхнув с себя все веселое дурачество.
Брок хотел было съязвить. Послать Барнса нахуй, но не мог двинуться с места. Его ноги будто бы сами собой врастали в каменные ступени. По телу прошлась предательская волна ужаса, дрожью прокатываясь от пяток до макушки. Закричать, предупредить, позвать на помощь тоже не получалось.
— Ну-ка, ну-ка, — снова прошелестел тот же голос. — Давно у меня не было таких занятных гостей. Иди-ка сюда, миленький.
Брока дёрнуло, как при переходе через портал, на мгновение погружая его сознание в темноту.
— Брок!!! — страшно заорал Барнс, видя, как Брок исчезает в неизвестном направлении. — БРОК!!!
Барнс кричал отчаянно, понимая, что это может быть последний раз, когда он видел Брока.
— Зачем так орать? Ничего драгоценному не сделается, — заверил голос из ниоткуда. — Сначала вниз, потом по коридору восьмая дверь налево, и, Богами прошу, не порушьте мне ничего. А то приходят, орут, топчут, — голос с каждым словом становился всё тише.
— Брок! — уже не так громко продолжал звать Барнс, совершенно бездумно следуя указанием голоса. — Брок, любимый, только… Я сейчас приду, обещаю, сейчас, только пусть с тобой все будет в порядке, пожалуйста.
Барнс бормотал и бежал, бежал по коридору после люка в поисках этой самой двери.
Брок сидел на мягком расшитом золотой нитью тюфяке с кружкой самого вкусного чая, который ему когда-либо приходилось пить, и тихо охуевал. Он-то рассчитывал разве что на каземат, кандалы или уже сразу — разделочный стол, хотя о личах он знал ещё меньше, чем о големах и замках. Но светлая комната, вся, с пола до потолка, увешанная восточными коврами, слишком явно дисгармонировала с тем, кто одним махом мог поднять скелет или обратить человека в зомби, да и мужик, смотрящий на него как пятилетка на Санта Клауса, никак не походил на свой книжный прообраз. Ведь заключивший контракт с самой смертью не мог быть настолько возмутительно живым, белобрысым и голубоглазым.
