— А вот про мага даже не знаю, что сказать тебе, — сказал Брок, когда они вышли на утоптанную дорогу и не надо было следить, куда наступаешь, чтобы к чертям не переломать ноги. — Кто знает, как они здесь выглядят и чем отличаются от немагов. Может, тоже носят бороды и остроконечные шляпы или всем тыкают палочками в глаз. Да и хрена с два мы встретим такого посреди пустынной дороги. Надо узнавать, спрашивать. А это опять к людям.

— Ладно, значит, сначала оракул, будь он неладен, — проворчал Барнс, идя рядом с Броком.

Значит, Брок скучал, странно было бы, если бы не скучал, но теперь Барнс не знал, стоит ли предлагать секс вообще, ведь кто-то же у Брока был. Это он был одинок, не считая Стива, даже с Мстителями особо не сошелся.

Тони интересовала его рука, а не он сам, Наташа знала его другим, поэтому у нее был вечный когнитивный диссонанс, хотя она и умудрялась хорошо его скрывать, Сэм пытался с ним дружить, но у них не получалось, хотя со Стивом он прекрасно общался. С Клинтом они вместе стреляли, обсуждали оружие, но не больше, а Беннер вообще был весь на своей волне настолько, что просто не замечал Барнса. Был еще Тор, который появлялся периодически, вот с ним можно было проводить время в простых мужских забавах, потому что Тор не знал Зимнего Солдата. Но божество появлялось в Мидгарде редко. В итоге Барнс предпочитал общество Страйка, особенно Брока, потому что они были ему привычны, а за то время, что прошло с его освобождения из Гидры, он еще не был готов заводить знакомства с людьми на улицах.

Луна росла, освещая им дорогу в ночи, лес редел, снова показались поля по обе стороны дороги. И если верить Огасту, то должна была еще быть деревня, а лесов больше не будет до самой реки. Барнс силился понять, как именно текла эта река, но на том огрызке карты, который у них был, ее вообще не было.

— Романтическая прогулка двух влюбленных под луной, — заржал Барнс, беря смеху ради Брока за руку, чуть сжимая живой рукой теплую ладонь. — Да, дорогая?

— Да, милый, — натянуто улыбнулся Брок, готовый голову себе разбить к хуям, насколько желанно это прозвучало, сбился с мысли, чуть не ляпнул было гадость в ответ, но вовремя прикусил язык, полез во внутренний карман, нащупав деревянную палочку леденца, о котором уже успел забыть.

Незачем портить то, что только начало худо-бедно налаживаться. Он, наверное, никогда не забудет, как сидел на подоконнике самого дрянного заведения в жизни и курил в ночь, не забудет обиду в глазах и враз побледневшее лицо Барнса, слова, бьющие точно в цель.

— Я, конечно, шоколада не нашёл, но, может, Детка хочет от папочки конфетку? — поиграл бровями Брок и протянул Барнсу леденец.

— Детка хочет, — кивнул Барнс, выхватывая леденец и пихая его в рот. — У детки даже зубки не попортятся, и в жопе не слипнется.

Брок аж завис, наблюдая за этим зрелищем, как юркий влажный язык прошёлся по леденцу, пухлые алые губы дрогнули, на миг растягиваясь в улыбке, а потом обхватили эту сладкую херотень, пососали, полностью втянув в рот.

— Блядский боже, Барнс, — прохрипел Брок, потёр зудящую шею, небольшим шрамом напоминающую о Роджерсе и долгах Брока перед ним. — Я сдохну с тобой… слушай, можешь дать мне по морде. Но я скажу. В общем, то, что произойдёт в этом мире, никто ни о чём не узнает, только мы… только между нами. — Брок нахмурился, подбирая слова. — Блядь, как же сказать? Короче, Детка, — он приблизился, протянул руку, коснулся большим пальцем сладких от конфеты губ. — Скрасим одиночество друг друга внезапными приступами страсти?

Резко остановившись, Барнс медленно вынул леденец изо рта, да так и застыл, не закрыв его. Он был уверен, что понял Брока правильно, тот предлагал ему секс. Не отношения, а именно секс. Барнс понимал, что у Брока кто-то есть в их мире, тот, по кому он скучает, о ком думает, дроча в лесу, и Брок не хочет рвать с ним отношения. И если сейчас Барнс согласится на просто секс без обязательств, без даже намека на возможность отношений, он будет проклинать себя всю оставшуюся жизнь, потому что это было нечестно по отношению к тому, другому. Но если он не согласится, он всю оставшуюся жизнь будет мучиться от того, что у него был шанс хоть ненадолго, но побыть с дорогим для него, любимым человеком так близко, а он его проебал.

Себя в этой ситуации было очень жалко, потому что он соглашался на эрзац, на иллюзию близости, но Барнсу было все равно, он хотел хотя бы так узнать как это — быть с Броком. Он медленно кивнул провел живой ладонью по щеке и потянулся к губам.

— Можно? — прошептал он, облизываясь.

— Детка, тебе можно всё, — выдохнул Брок и поцеловал, ласково, нежно касаясь своими губами губ самого родного человека на свете. Единственного, кто для него хоть что-то значил, не считая ребят из “Страйка”.

“Я так тебя люблю, так люблю!” — чуть было не сорвалось с языка, но Брок умел вовремя переключаться. Сейчас он полностью, со всеми потрохами принадлежал Барнсу, готов был ради него разметать этот мир, утопить его в крови, переделать под себя, сложить все сокровища к ногам… готов был умирать и воскресать ровно столько, сколько потребуется, взойти на алтарь и самолично вырвать себе сердце, чтобы открыть портал, и Барнс был счастлив.

Он ласково, почти нежно гладил Барнса по плечам, спине, целовал, едва касаясь, словно самой невозможной драгоценности на свете.

Леденец упал в дорожную пыль, когда Барнс обеими руками обхватил Брока, притискивая к себе. Забрался в волосы, нежно массируя затылок, не веря, что это происходит, что он ласкает губами самые желанные губы на свете. На дороге из ниоткуда в никуда, ночью, под светом луны и россыпью звезд Барнс целовал человека, о котором мог только мечтать, целовал, зная, что тот не останется с ним навсегда, что уйдет, оставит его, как только они вернутся, но сейчас, сейчас было можно.

— Я уронил, прости, — немного грустно и смущенно улыбнулся Барнс, оторвавшись наконец от Брока, выпустив его из объятий. Тот в ответ только улыбнулся.

Они шли по утоптанной дороге глухой ночью, глупо, будто влюблённые школьники, держась за руки, не встречая никого. Только луна и звезды взирали на них с высокого купола темного неба, да едва слышно шелестел в кронах ветер. Только когда на небе появились первые признаки рассвета, Барнс скомандовал привал, потому что Броку нужно было хоть немного отдохнуть. Леса кончились, но между полей была небольшая рощица, в которой они решили остановиться.

========== 7 ==========

В следующую деревню решили даже не заходить, так и ночуя в лесу, решив не нарываться на неприятности, а вдруг бандиты и в эту сторону своих людей пошлют, надеясь разыскать беглецов, дерзнувших напасть на их лагерь.

Правда, пришлось попрощаться с половиной добра, уведённого из того самого лагеря, чтобы не привлекать излишнее внимание. Брок, чуть ли не плача, разобрал рюкзак с награбленным, сокрушаясь над каждой безделушкой и украшением, и половину, даже чуть больше, закопал под самым большим деревом, что нашёл в лесу, нацарапав на совершенно чёрной коре череп и скрещенные кости.

— Это будет ориентиром, — пояснил он. — А вдруг захочу вернуться и жить как король на своей земле, дом отгрохать или шайку разбойничью сколотить, а тут начальный капитал закопан.