– Вы неверно истолковали мои слова, сэр. Я всего лишь пытался найти связь между финансовым положением девушки, ее личной жизнью и похищением. Уверяю вас, подобные инсинуации не в моем стиле. Надеюсь, вы и в дальнейшем будете активно содействовать расследованию.

– Само собой, – мужчина горделиво приосанился. – С моим именем никогда не случалось никакого скандала, так что в моих интересах побыстрее выяснить, что, черт возьми, произошло в моем доме!

– Если вы не возражаете, то я еще побеседовал бы с остальной прислугой, включая дворецкого, – закончил разговор сержант, поднимаясь с кресла. – В этом деле не может быть мелочей, я должен всех допросить самым тщательным образом. И, конечно, мне необходимо осмотреть комнату горничной.

– Сейчас я позову Трикланда, и он проводит вас в комнату мисс Стоун.

– Не стоит беспокоиться, – вежливо отказался сержант Лоуренс. – Я сам поднимусь наверх и заодно осмотрю то место, где нашли пятна крови. Вчера ночью я просил, чтобы ничего не трогали еще несколько дней, ведь улики могут всплыть неожиданно. Буду вам признателен, если вы скажете Трикланду, что я жду его в холле на втором этаже. Побеседуем с ним непосредственно в том месте, где разыгралась трагедия. Ваш дворецкий, конечно, не подозреваемый, но мне будет интересно взглянуть на его реакцию.

– Вы странный народ, полицейские, – Ричардс пожал плечами. – Иногда кажется, что вы подозреваете всех сразу, иногда – что никого. Но надеюсь, подобная тактика успешна в поимке настоящих преступников, для всех же остальных это не более чем отвлекающий маневр. Что ж, удачи в расследовании.

Фрэнк Ричардс неспешно удалился, а сержант Лоуренс прошел по лестнице на второй этаж, где вчера он был вынужден констатировать причинение вреда лицу или лицам в результате разбойного или иного нападения. И ключ к этой разгадке нужно было отыскать во что бы то ни стало.

Едва оказавшись в просторном холле на втором этаже, сержант услышал странный звук, похожий на стон. Войдя в помещение, Лоуренс увидел молодую женщину, которая стояла на коленях и протирала пол.

– Что вы делаете? Здесь нельзя ничего трогать! Это же место преступления! – гаркнул Фил Лоуренс неожиданно для себя громко и неприятно. – Вы что, не слышали, что здесь произошло вчера? Здесь находятся важные улики, и вы могли их уничтожить.

Женщина поспешно встала, вытерев ладонью заплаканное лицо.

– Простите сэр, я подумала, раз полиция уже приезжала, то можно убрать отсюда эту… эту кровь, – еле выдавила из себя она, машинально опуская закатанные рукава униформы.

– Вы тоже горничная? Как вас зовут?

– Эви Кумбс. Я помощница по дому, мою полы, убираюсь в комнатах, иногда занимаюсь стряпней, когда у кухарки болеют дети и она не может толком готовить еду хозяйке. Я… я не хотела ничего плохого, клянусь вам, сэр.

– Хорошо, тут в самом деле уже все осмотрели. Но вы все же пока отложите уборку. Меня зовут сержант Лоуренс, я расследую дело о пропаже Лесли Стоун.

– Я понимаю, сэр. Но это все так ужасно! Неужели это кровь Лесли? Как они могли так жестоко поступить с ней?

– А почему вы говорите «они»? Вы имеете в виду кого-то конкретного?

– Нет, что вы, так, просто к слову пришлось, – начала испуганно оправдываться молодая женщина. – Ведь сказали, что Лесли выкрали из дома, вот я и подумала, что лиходеев было двое или трое.

Горничная употребила такое забавное слово – «лиходеи», что сержант невольно улыбнулся, но снова заметил слезы молодой женщины и поспешил скрыть усмешку.

– Вы, наверное, дружите с Лесли? Расскажите о ней.

– Как вам сказать, – женщина бросила тряпку в ведро, пододвинув все ногой к себе и вытерев руки о подол, – я старше ее на семь лет, у меня есть ребенок, а Лесли не замужем, потому у нас с ней мало общего. Мне она всегда казалась немного наивной. Поэтому обсуждать с ней житейские трудности было бессмысленно. Тем более Лесли совершенно не интересовали мои заботы. Меня это всегда бесило, и часто я срывалась на нее. Но теперь мне так жаль, так жаль, что я сказала ей те слова! Обозвала ее воровкой! А теперь ее, может, уже нет в живых! Какой грех я совершила!

Женщина затряслась и округлила и без того расширенные от испуга глаза.

– Эви, успокойтесь, прошу вас. Никто не говорит о том, что Лесли мертва. Скорее, больше шансов на то, что она жива. Это во-первых. А во-вторых, не стоит придавать так много значения простым словам. Вы же не хотели ее обидеть, а просто с языка сорвалось в запарке, ведь так?

– Нет, я назвала Лесли воровкой намеренно, – Эви вздохнула и прислонилась спиной к подоконнику. – Понимаете, как я уже сказала, у меня есть ребенок, мальчик. С мужем я давно не живу, мы разошлись много лет назад. И вот недавно за мной стал ухаживать местный садовник Раймонд. Не скажу, что это любовь. но мне было приятно его внимание. А тут я узнаю, что Лесли ходила с ним в кино! Можете себе представить мою реакцию?

– Думаю, вы были сильно расстроены.

– Да я была в бешенстве! Вот и наговорила ей кучу гадостей. А на следующий день она пропала! Чтоб мне провалиться, пропала как будто из-за моих слов! Я ей сказала, что была бы рада, если бы она исчезла с моих глаз долой! И ведь так и вышло! Но богом клянусь, это не я! Я ничего ей не делала!

– Даже и мысли не было вас обвинять, – Лоуренс снова достал свой блокнот и сделал короткую запись.

– А что вы там записали? – горничная даже вытянула шею.

– Так, мелочи, ничего важного, – отозвался сержант. – Скажите, Эви, а вчера вы были в особняке во время нападения на Лесли? Не заметили чего-либо необычного?

– Нет, сэр, я не живу в доме, прихожу по утрам и ухожу днем. Когда все случилось, тут были только дворецкий Трикланд и кухарка. Но их комнаты далеко отсюда, на первом этаже, поэтому вряд ли эти двое что-то слышали и видели. А я ушла, как обычно, в четыре часа и узнала обо всем только сегодня утром, когда пришла на работу. Все слуги ужасно расстроены, не знают, что и думать.

– А все же, что думаете вы? Лесли могла стать случайной жертвой хорошо спланированного ограбления, либо хотели похитить именно ее?

– Вот провалиться мне на этом месте, сэр, но я уверена, что Лесли пропала не просто так. В последнее время она вела себя странно, как-то даже самоуверенно. У нас, сами знаете, городок маленький, каждый человек на виду. И если бы она что-то про кого-то выяснила, то у того человека могли быть неприятности. А как еще заставить Лесли замолчать? Похитить и припугнуть как следует, подстроив все так, будто хотели ограбить богатый дом.

– Интересная мысль, – протянул сержант. – Мне стоит поговорить со всеми, кто близко знает мисс Стоун. Если у нее была компрометирующая информация на кого-то из местных, она могла поделиться ею с подругой или приятелем.

– Как знаете, сэр, – смиренно заключила горничная. – Мое дело – помогать по дому, драить полы и протирать пыль. А искать негодяев – это по вашей части.

Горничная ушла, а сержант Лоуренс все еще задумчиво черкал в блокноте. Он крупно вывел слово «Лесли» и провел три линии от него. В конце первой линии он написал «Мистер и миссис Стоун». Вторую линию замыкали «Мистер и миссис Ричардс», а третья уперлась в имя садовника – Раймонда. Горничную Эви сержант приписал под схемой, и туда же он внес подругу Лесли Кетрин Олби и близкого друга пропавшей девушки Тома Кирстена. Эти имена и фамилии он записал друг под другом в виде списка, чтобы позже добавить туда и других персонажей. В идеале сержанту Лоуренсу требовалось расширить этот перечень, увеличив его за счет тех, кто хорошо знал Лесли Стоун. Это могли быть другие слуги в особняке Ричардсов или, например, приятели ее родителей.

Пока Лоуренс записывал все это, в зал бесшумно вошел дворецкий Трикланд. Вышколенный слуга отлично знал, что нельзя мешать гостям, когда они разговаривают по телефону или просматривают корреспонденцию, а в данном случае – делают записи. Поэтому Трикланд смиренно ждал, когда полицейский закончит и сможет уделить ему время.